С замирающим сердцем Шеннон несколько раз перечитала драгоценные строки. Невероятно, но впечатление, произведенное еще первым, письмом, только усилилось! Она ни разу не видела этого человека, не слышала даже голоса, но чувствовала к нему такое сильное влечение, какое до сих пор не испытывала ни к одному знакомому мужчине. Люк словно околдовал ее, заставляя день и ночь думать только о нем. И у Шеннон не было ни малейшего желания бороться с наваждением.
— Поздравляю, — суховато произнесла Сусанна, узнав о письме. — Твой загадочный Люк все-таки вспомнил о тебе.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Шеннон.
Памятуя о том, что Сусанне больше по душе Эрик, она не спешила делиться с подругой тайными мыслями. И уж тем более радостью, испытанной при получении именно этого письма.
Сусанна бегло просмотрела страницы, исписанные твердым мужским почерком.
— Так-так… Ого! «Нам часто хочется, чтобы человек соответствовал тому стереотипу поведения, который навязывает ему общество, — зачитала она. — Если ты боксер, будь груб и жесток, Если фотохудожник — наивен и романтичен. Однако прежде всего мы — люди, самые загадочные создания на планете. И мы, сложнее любых, даже самых изощренных схем…
Шеннон вспомнила цитируемый абзац. Здесь Люк отвечал на ее вопрос, каким образом ему удается сочетать и любить два, казалось бы, абсолютно несовместимых занятия.
— Красиво сказано, правда? — задумчиво произнесла она. — Мне очень нравятся эти строки. Я почти выучила их наизусть.
Сусанна пожала плечами.
— Да, неплохо. Еще два или три таких письма, и твой Люк добьется своего.
Шеннон непонимающе посмотрела на нее.
— Что ты хочешь этим сказать?
— О, ничего особенного, — пожала плечами подруга.
— Пожалуйста, договаривай. Я не понимаю твоих намеков.
Сусанна прямо и зло посмотрела на Шеннон.
— Неужели ты не замечаешь, что тебе попросту дурят голову? Этот умник нарочно выискивает красивые цитаты из умных книжек и старательно переписывает их каллиграфическим почерком. А ты, наивно принимая ложь за правду, таешь над ними и грезишь об их авторе.
Шеннон запротестовала:
— Ничего подобного!
— Вот только не надо принимать оскорбленный вид, — насмешливо попросила Сусанна. — Тебе не идет. Думаешь, я ничего не замечаю? Да от тебя целыми днями только и слышно: Люк, Люк… Призналась бы откровенно, что влюбилась по уши и тебе не терпится увидеться с бесконечно обожаемым Люком. А разговоры о том, что первое свидание якобы может все испортить, не более чем глупое позерство…
Вот только не понимаю, с какой стати тебе вздумалось рисоваться передо мной? Поискала бы более благодарного зрителя. А еще лучше, перестала бы морочить голову мне и Эрику и назначила бы встречу своему воздыхателю. И, убедившись в моей правоте, послала бы незадачливого писаку ко всем чертям и обратила бы внимание на действительно достойного парня.
Шеннон почувствовала, что резкие высказывания подруги задели ее за живое. Возмущенно она воскликнула:
— Какое право ты имеешь обвинять человека во всех смертных грехах, если даже ни разу его не видела? За что ты так невзлюбила Люка?
Что он сделал тебе плохого?
— Лично мне — ничего.
— Но за что же тогда ты его так ненавидишь?
Сусанна вспыхнула.
- 'За то, что своими кривляньями на бумаге он преграждает путь другому, более подходящему тебе человеку. Ты так благосклонно отзывалась об Эрике, а стоило прийти этой злосчастной писульке, моментально забыла о нем!
Нет, я решительно не понимаю, как можно быть настолько слепой, чтобы не замечать счастья, которое само плывет в руки…
— Ты имеешь в виду Эрика? — решила уточнить Шеннон.
— Нет, Санта-Клауса! — съязвила Сусанна. — Ну конечно, Эрика, кого же еще? Он именно тот, кто тебе нужен. Его письма так и дышат искренностью и добросердечием. Эрик Сеттон, если он действительно таков, каким кажется, идеален! А ты попросту глупа, если не замечаешь очевидного.
Первым порывом Шеннон было оскорбиться. Но внезапно в голове мелькнула столь невероятная догадка, что обидные слова Сусанны моментально забылись.
Поразительно, как это она раньше не догадалась?
Все еще не веря себе, Шеннон осторожно спросила у подруги:
— Скажи-ка, а с чего вдруг ты так яростно защищаешь Эрика?
Густой румянец, выступивший на щеках Сусанны, был красноречивее всяких слов.
— Я… я не защищаю его. Я только пытаюсь быть справедливой.
Шеннон удивленно приподняла бровь.
— Заступаясь за одного и принижая другого? Странная справедливость…
— Ничего подобного! — горячо возразила Сусанна. — Я поступаю так, как подсказывает мне сердце.
— И оно подсказывает, что Эрик больше подходит мне… — тут Шеннон выдержала многозначительную паузу, — или тебе?
Лицо подруги из розового стало пунцовым.
Невнятно она пробормотала:
— О чем ты говоришь?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем, — безжалостно произнесла Шеннон. — Поэтому не будем играть в кошки-мышки. Сознайся прямо: тебе нравится Эрик?
Пряча глаза, Сусанна виновато кивнула.
— Ты на меня сердишься?
Она ожидала, что сейчас Шеннон разразится градом упреков. Поэтому не поверила своим ушам, когда услышала:
— Конечно нет! Наоборот, я очень, очень за тебя рада!
Сусанна изумленно уставилась на подругу.
— Ты надо мной насмехаешься?
— Нет, говорю совершенно серьезно. Помнишь, ты рассказывала, что никак не можешь встретить мужчину, в которого могла бы влюбиться? Что во всех представителях сильного пола видишь лишь недостатки, затмевающие и без того немногочисленные достоинства?
— Да, — отозвалась Сусанна, еще не понимая, к чему клонит Шеннон. — И что с того?
— А то, — торжественно произнесла Шеннон, — что я могу только порадоваться за подругу, наконец встретившую мужчину своей мечты.
И не собираюсь чинить ей препятствий на пути к счастью. Напротив, намерена всячески помогать.
Несколько минут Сусанна пораженно молчала. Наконец растерянно воскликнула:
— Невероятно! Я отбиваю у тебя кавалера, а ты готова едва ли не благодарить меня за это!
— Почему едва? — невозмутимо ответила Шеннон. — Я тебя благодарю.
— Но за что?
— За то, что помогла определиться мне с выбором. Честно признаться, до сегодняшнего дня я колебалась, не в силах предпочесть одного другому. Но теперь, раз ты готова взять Эрика на себя, моим сомнениям пришел конец. И, — тут Шеннон хитро подмигнула, — я очень рада, что тебе приглянулся именно Сеттон. Выбери ты мистера Стоуна, тебя ждали бы серьезные проблемы.
