Долгих прощаний я не любила, но проигнорировать отлет мамы даже не думала. Она единственный по-настоящему родной человек. Я, правда, не хотела ее волновать, но иногда эмоции затмевали разум. Понимала, что она переживает. Очень хотелось успокоить маму, чтобы она хорошо отдохнула.
— Кира, как я волновалась, — кинулась ко мне мама, увидев в толпе. — С тобой все хорошо? Почему ты трубку не брала? — посыпался град вопросов, пора это останавливать.
— Мам, со мной все отлично! Не брала трубку, потому что было стыдно, ты же знаешь, — виновато опустила голову.
— А еще ты на меня разозлилась за тот разговор. Я не думала, что Артем его услышит…
— Да, разозлилась, — не хотела скрывать, потому что если позволить обидам и непониманиям копиться, у меня может быть взрыв. — Я ведь просила тебя не говорить о нем, не предлагать…
— Я тебя поняла, дочка, — мама сделала шаг, обняла меня. Осторожно, бережно, словно боялась, что я вырвусь. Высвободив руки из карманов, я обняла ее в ответ. — Больше не буду, Кира. Мне порой страшно, что ты можешь вернуться к отцу.
— Замужество — не выход. Тем более сын Ветрова на роль рыцаря не тянет, надеюсь, ты в этом убедилась.
— Я больше не буду лезть и давать советы. По крайней мере, попытаюсь, — улыбнулась она. — Но если присмотреться к Артему внимательно, то он вполне тянет на звание «рыцаря», — улыбнулась мама. — После твоего фееричного отъезда он достаточно быстро взял себя в руки. Рыкнул на отца, когда Дима попытался вызвать полицию. Взял твой номер и отправился искать. А нам посоветовал собираться и отправляться в путешествие, пообещав при этом за тобой приглядеть, — если вначале я слушала внимательно, то на последних словах недовольно фыркнула.
Присмотреть он собрался! Хотел привязать меня долгом, чтобы я из дома нос не высовывала. Идеальный план! Сообщать маме, что этот злодей решил взять меня в рабство без выходных и зарплаты, не стала, чтобы не расстраивать.
— Я не прошу тебя к нему присмотреться, Кира. Я уже поняла, что это бесполезно. Но пожалуйста, ты можешь с ним не конфликтовать? Постарайся отнестись уважительно. Мы все-таки в его доме живем, — последние слова мама произнесла едва слышно, оглянулась на мужа, который смотрел в нашу сторону, но, естественно, не мог слышать наш разговор.
Я бы предпочла остаться на съемной квартире, но мама уже вернула ключи хозяйке. У друзей оставаться тоже не вариант, пробовала раза два и поняла, что больше не хочу. Я жила в постоянном коконе, вечно чувствовала давление со стороны бабушки и отца. Научилась замечать любое изменение эмоций и настроений, улавливала малейшие колебания. Поэтому, когда замечала, что родители друзей едва сдерживают раздражение, старалась быстрее исчезнуть.
Не обижалась никогда. Ведь не все любят гостей. Кому-то хочется тишины, отдыха после тяжелого дня. Посторонний человек в доме — всегда раздражитель. Это нужно принимать спокойно. Тебя могут пригласить в гости попить чайку, но в определенный момент ждут, что ты уйдешь. Чтобы вот этого неловкого момента избежать, лучше и вовсе не ходить в гости. Теперь так же я чувствовала себя в доме Артема. Незваная гостья, которая его раздражает. Единственное, что я могу сделать — постараться не попадаться ему на глаза. Хотя времени для встреч у нас будет немного. Как-нибудь протяну месяц.
— Мама, я не собираюсь ругаться с сыном Ветрова. Отдыхай и не переживай, — постаралась улыбнуться даже, заглядывая ей в лицо. Она выпустила меня из объятий, потому что подошел Ветров, коротко сказал: «Пора. Кира, всего хорошего. Пока», и они ушли. Я не стал махать до победного, развернулась и затерялась в толпе.
— Такси…
— Такси, красавица…
Игнорируя водителей, я осмотрела стоянку у аэропорта. Знакомого байка не было. Позвонила Сане, он почти сразу принял вызов.
— Ты куда пропала? — начал он с наезда.
— Маму провожала, — не стала сообщать, что я в аэропорту, чтобы не вздумал сюда мчаться. — Саня, мне с тобой поговорить надо.
— Что-то случилось, Кир? Мне подъехать? — тут же откликнулся друг. Было приятно, но злоупотреблять не хотелось.
— Думаю согласиться на участие в играх…
* * *
Кира
Мы встретились на набережной. Саня порывался приехать и меня забрать, но я упрямо не называла адрес. Я знаю, что деньги на бензин у него всегда есть, парень не из бедной семьи, но мне все равно было неудобно его гонять. Пользоваться добротой и хорошим отношением — своего рода подлость. У меня и так много недостатков, чтобы к ним добавлять новые.
— Кира, не спеши говорить Яру, что согласна, — сходу начал отговаривать Саня. Мы не обсуждали этот вопрос по телефону, сразу договорились встретиться и обсудить. — Подумай хорошо. Подозреваю, что не все настолько безопасно и прозрачно, как нам говорят. Тем более условия и этапы еще могут измениться.
— Саня, а если я в последний момент скажу свое «да», ничего, что выйду неподготовленной? Насколько я поняла, важно участие каждого из нас.
Друг не спешил отвечать. Потер глаза, отвернулся к реке. Плечи напряжены, голова опущена. Я ведь права, поэтому отговаривать смысла нет. Но пусть подумает, если ему так легче.
— Первый этап через две недели, — развернулся он ко мне. — Никаких изменений там не будет, уже все решено, — заговорил Саня.
— Что за этап? — наигранно равнодушно, потому что, несмотря на мой взрывной характер, безбашенной я не была, да и инстинкт самосохранения развит.
— Клетка, — ответил друг.
— Клетка? И что нужно делать?
— Морду бить сопернице, Кира. И не только морду. Слышала что-нибудь о боях без правил?
— Не только слышала, но и видела, — мои друзья считают меня девочкой-девочкой, хотя иногда у меня и происходят срывы, но ангельская внешность все нейтрализует. Я все рано остаюсь девочкой.
Они просто не знают, что папа очень мечтал иметь сына, и поэтому моими любимыми передачами были те, что смотрел родитель — чемпионаты по боксу, боям без правил, футболу, пулевой стрельбе и все в этом роде. Когда я пару раз в клубах давала хамам в нос, мои друзья списывали это на мой взрывной характер. В этом была доля истины, но основная правда заключалась в том, что папа и тренировал меня, как мальчишку, поэтому дерусь я профессионально, просто никогда этого не показываю. Мама всю жизнь на ушко шептала, чтобы я никогда так не делала, ведь меня тогда замуж не возьмут. А еще я умею стрелять, собирать и разбирать автомат, преодолевать полосу препятствий разной сложности, рыть окоп, точно в цель метать ножи и гранаты и все в этом роде. Но это большая тайна, о которой, я надеюсь, никто и никогда не узнает.
— Допустим, ты выстоишь пять раундов по две минуты и уйдешь на своих двоих, но что ты скажешь дома, когда родные заметят синяки? — задал вопрос друг.
Хороший, кстати, вопрос, потому что при всех своих умениях я имела обычный женский недостаток в виде очень нежной кожи. И сколько бы отец меня ни тренировал, всегда злился из-за отметин на коже. Этот недостаток был неискореним. Если по мне никто не попадет — вопросов нет, а если найдется среди участниц профессионалка, а она, скорее всего, найдется, то тогда я себе не завидую, ведь участие в играх я собираюсь скрывать.
— Сань, я продержусь, а если приду побитая, что-нибудь придумаю. Ты лучше о Майке бы беспокоился.
— У Майки три брата, она с детства тренированная, — отмахнулся от меня друг.
— А с другими этапами что? — решила перевести тему, чтобы не спорить. Да и узнать не помешает, к чему готовиться.
— Пока точно не определились, три их будет или четыре. Заключительный — гонки на байках, — просветил друг. Тут я призадумалась. Чему-чему, а этому меня папа не учил. Водить байк меня научил Яр, но водила я так себе. Майка вот с детства гоняла с братьями. — Не переживай, девчонки не будут принимать активного участия, — заметив, что я задумалась, друг поспешил просветить. — Вы с лидерами гонки поедете в связке.
Я не стала спрашивать, насколько это опасно, и так понятно, что хорошего в этом мало.
