Дальше дорога была узкой и извилистой. Абигайль поспешно закрыла глаза, не смея увидеть то, что она знала, предстанет перед ее взором. Она представила слева от себя ряд конских каштанов, которые, подобно пугалам, машут своими обнаженными руками-ветками на фоне серого зимнего неба.
– Как он мог пойти на такое? – мучительно подумала Абби. Привезти ее именно на это место?
– Боишься открыть глаза, Абигайль? – услышала она насмешливый низкий голос у своего уха. Абби подняла ресницы из духа противоречия, все еще не веря очевидному. У нее упало сердце, но в следующую минуту оно неистово забилось от какого-то стыдливого восторга, когда машина остановилась у небольшого коттеджа.
Мартин выключил двигатель, и Абби, отстегнув ремень безопасности, повернулась к мужу, готовая выцарапать ему глаза. Но тот легким, почти незаметным движением отодвинул ее пальцы в сторону и крепко схватил своими сильными руками ее запястья.
На лице Мартина появилась холодная, жесткая улыбка, когда губы Абигайль жадно раскрылись при соприкосновении их рук.
– Можешь бороться со мной, сколько тебе влезет, Абигайль. Но, может, мы вначале примем горизонтальное положение? – оскорбительным тоном произнес Мартин. Прежде чем она смогла ответить что-то, он отстегнул свой ремень, вылез из машины и подошел, чтобы помочь ей выйти.
– Сейчас же отвези меня обратно домой! – категорически потребовала Абигайль. – Если ты сделаешь это и больше не будешь меня беспокоить, я забуду о случившемся.
– И тебе даже не любопытно узнать, что твой дорогой муженек делал все эти годы, Абби?
– Нисколько. – Взгляд бывшей жены подчеркнуто внимательно заскользил по великолепно сшитому, наверняка фантастически дорогому костюму Мартина. – Уж конечно, что-нибудь незаконное. В этом я не сомневаюсь, судя по тому, как ты соришь деньгами.
– Ты так считаешь? – мягко спросил Мартин.
Уколи его, сделай ему больно, шептал Абби внутренний голос. Поступи с ним так же безжалостно, как в свое время обошелся с тобой он. Она язвительно улыбнулась с выражением превосходства на лице.
– Так ты разбогател? Неужто физический труд нынче в такой цене?
Это было сказано с очевидным желанием поддеть собеседника.
– Я думал, что тебе нравилась моя физическая работа, прелесть моя! – принял вызов ее похититель. – Как я великолепно удовлетворял твою похоть, вспомни, – добавил он с оскорбительной откровенностью.
Абби почувствовала, как у нее от лица отхлынула кровь.
– Как ты смеешь, негодяй! – выкрикнула она в лютой обиде. Ее глаза потемнели от ярости. – Отвези меня домой!
Мягкие хлопья снега покрыли черные волосы Мартина. Он смахнул пушистые снежинки, тряхнув головой.
– Отвезу, но прежде мне нужно поговорить с тобой, – сказал он тоном человека, который не привык к отказам.
– Встреться с моим адвокатом.
– Что с тобой, Абигайль? – насмешливо спросил муж. – Боишься войти в дом? Неужели твое прошлое вызывает у тебя такое отвращение?
При этих словах Абби окинула Мартина высокомерным взглядом и прищурила глаза, чтобы он не смог прочитать в них ностальгическую боль. Где угодно, но только не здесь, где родилась ее любовь к нему. Именно в этом коттедже одним прекрасным летним днем Абби впервые ему отдалась.
Она лежала прямо на полу, а Мартин медленно раздевал ее, целуя каждый дюйм обнажавшегося тела. А затем он овладел ею с жадной, бурной страстью. После этого она плакала – соленые слезы восторга капали ему на плечи и скатывались вниз на грудь. Когда тело юноши замерло, избавившись от дрожи возбуждения, Абби почувствовала его досаду. Он словно уже тогда ощущал будущие последствия этого сладостного, сумасшедшего соития…
– Честно говоря, я почти не помню это место, – солгала она ледяным голосом. – Но, как ты знаешь, этот дом принадлежит моему отчиму, так что к похищению мы можем добавить и покушение на частную собственность.
Он рассмеялся неприятным, скрипучим смехом.
– Ты не права, – уверенно произнес ее муж. – Зайдем внутрь, жена. Я же сказал тебе, что нам надо поговорить, а на улице становится уже холодно.
Он вынудил ее выйти из машины, но не грубо, а с той мягкой силой, которая всегда отличала его в постели. В какую-то долю секунды Абигайль пришлось собрать свою волю в кулак, чтобы не броситься в объятия сильных рук Мартина.
– Я никогда не забуду тебе этого! – возмущенно промолвила Абби, пока обидчик вел ее к двери коттеджа.
– Как тебе будет угодно, – спокойно ответил он. Красивое лицо Мартина оставалось бесстрастным, будто ему было абсолютно все равно, что Абигайль думает по этому поводу.
Молодая женщина вошла в дом и остановилась в шоке. Подходя к коттеджу, она мысленно представляла себе прежнюю обстановку дома – заброшенную, полуразвалившуюся мебель, выцветшие обои. Но перед ее взором открылась совершенно другая картина – красиво, уютно и с большим вкусом обновленный интерьер.
Полы были натерты свежей мастикой и покрыты персидскими коврами бирюзово-синих оттенков. На окрашенных в светлые тона стенах висело несколько акварелей. Мягкая, современная мебель не загромождала пространство комнат. В коттедже появилось центральное отопление. Кто бы ни привел в порядок этот дом, он явно обладал великолепным вкусом, не имеющим ничего общего с принятыми в среде провинциальной английской знати старомодными интерьерами, основой которых была полированная тяжелая мебель из красного дерева.
– Кто владеет этим домом? – спросила она.
– Я.
– Я не верю тебе! – Абби скорее из духа противоречия произнесла эту фразу. По тону Мартина она безошибочно поняла, что он сказал правду.
– Это, естественно, твое право, – холодно заметил муж.
– Но мой отчим никогда бы не продал этот дом, тем более тебе!
– Ты так уверена? – Губы Мартина дернула легкая улыбка, но его глаза оставались по-прежнему холодными. Глядя на непривычно уверенное выражение лица мужа, Абби почувствовала что-то вроде испуга. Конечно, ее отчим ни за что бы не продал Мартину этот дом! С какой стати Хэмфри стал бы иметь дело с человеком, которого он ненавидел почти так же, как и она?
– Садись, дорогая. Я пока разведу огонь. Кофе? Или ты предпочитаешь что-нибудь покрепче?
С ума сойти можно! Еще немного, и они начнут обсуждать политику. И где? Именно в этом коттедже! Ей надо бежать отсюда, пока ее прошлое со всеми мучительными воспоминаниями снова не начало разрывать ей сердце.
– Единственное, чего я хочу в данную минуту, это уехать отсюда! Вернуться на свою помолвку! Ты сказал, что тебе надо поговорить со мной. Давай говори. Даю тебе пять минут.
– Надо сначала развести огонь, – ответил он и нагнулся к камину.
