Тридцать три года назад он уже бывал в Англии только наездами. Потом тоже появлялся редко, чаще писал короткие смешные открытки. В детстве Джон любил дядю Гарри, хотя практически не виделся с ним.
Отец тоже, несомненно, любил своего младшего брата, а Гортензия – еще и жалела, но оба они хмурились при упоминании этого имени и явно что-то скрывали. Со временем, когда Джон уже вырос, он решил для себя, что дядя Гарри, вероятно, совершил что-то недостойное и благородно удалился подальше от семьи, чтобы не компрометировать свою безупречную родню.
На самом деле все обстояло не совсем так. Или совсем не так – кому что нравится.
Среди обширного и весьма разнородного в социальном смысле круга знакомых и приятелей Гарри Ормонда были молодые актрисы. Явление вполне обычное и не слишком шокирующее. Герцог Алистер Бедфорд, например, даже женился на балерине. Правда, театр она сразу бросила, но факт есть факт... Во всяком случае, в тридцать три года – роковой «брачный» возраст Ормондов – Гарри влюбился. В певичку из мюзик-холла.
Семья пришла к выводу, что это немножечко чересчур, и Гарри было поставлено жесткое условие: прекратить позорить фамилию и немедленно расстаться с девушкой. Гарри вспылил – и уехал из страны. Он вернулся на историческую родину Ормондов, во Францию, снял небольшую квартирку на Монмартре и исчез из поля видимости на несколько лет. А для Джона – практически навсегда.
Молодой граф Лейстер слушал свою тетку, подавшись вперед и даже, кажется, немного приоткрыв от изумления рот. Истинная история жизни Гарольда Ормонда весьма смахивала на авантюрный роман...
Гарри воевал в Сопротивлении, был связным и исполнителем акций устрашения против немцев. Потом, годы спустя, воевал в Алжире. Иностранный легион наградил его тремя орденами и пятью медалями, а всем известно, что там награды не даются просто за выслугу лет.
В середине шестидесятых Гарри уехал в Африку. Чем он там занимался, сказать трудно, но, по выражению тети Гортензии, «уж не учителем в воскресной школе работал, это точно». Алмазы издавна считались лучшим способом разбогатеть – в маленьком кошельке могло уместиться многомиллионное состояние. Гарри Ормонд, по всей видимости, не ограничился маленьким кошельком.
Последние двадцать лет он безвыездно жил во Франции, приезжал только на похороны старшего брата. Джон запомнил красивого, очень загорелого и мужественного старика с широкими плечами и идеально прямой спиной. Синие глаза дяди Гарри были полны слез, и он плакал, не стесняясь своего горя, как когда-то не стеснялся своей радости.
Он провел в замке всего несколько дней, за это время они с Джоном пару раз поговорили, только вот Джон никак не мог вспомнить – о чем. Слишком сильна была тогда боль утраты, и молодой человек в те дни действовал и разговаривал скорее автоматически. Возможно, дядя Гарри принял его сдержанность за нежелание поддерживать отношения с непутевым членом семьи. Во всяком случае, с тех пор они больше никогда не виделись.
И вот теперь Джон Ормонд стал душеприказчиком и одним из наследников громадного состояния Паршивой Овцы, Гарольда Декстера Ормонда. Завтра он отправится в Париж.
Спал Джон, несмотря ни на что, хорошо. Как всегда. Завтрак ему подали в половине девятого, вещи он уложил заранее, так что в десять тетя Гортензия уже махала ему платком с высокого крыльца, а толстый и величавый дворецкий Бигелоу, отец молодого и излишне нервного Джеймса, оставленного в Лондоне, лично уложил небольшой чемодан в багажник. Неутомимый Мерчисон довез графа Лейстерского до Дувра всего за два с небольшим часа. И в два часа пополудни Джон Ормонд взошел на борт парома через Па-де-Кале – патриархального и уютного парома, который связывал две страны-сестры уже не одно столетие.
Разумеется, можно было бы воспользоваться самолетом. В принципе, Джон давно мог позволить себе даже частный самолет, однако сегодня утром он понял, что ему очень хочется отправиться во Францию именно на пароме. Тихий плеск волн, вопли чаек, запах моря, шезлонги и клетчатые пледы на палубе, пожилые леди и джентльмены, детишки, шныряющие под ногами... И возможность еще раз хорошенько все обдумать. Привести в порядок мысли, взбаламученные рассказом тети Гортензии и собственными воспоминаниями.
Джон стоял, облокотившись на поручни, и провожал бездумным взглядом белый пенный бурун, убегающий от борта. Он вспоминал отца, дядю Гарри, вспоминал свое детство... И вдруг впервые в жизни отчетливо пожалел, что у него нет брата или сестры. Старших, младших – неважно. Просто брата или просто сестры. Способных понять его. Выслушать его. Посоветовать, как поступить.
У него не было друзей ближе отца. То есть вообще не было близких друзей, а также подруг.
С женщинами он всегда вел себя по-джентльменски, хотя в юности пара романов у него случилась. Скажем так, он приобрел определенный опыт в определенных отношениях. Сам Джон никогда бы не употребил слово «любовница». Хотя при чем здесь женщины...
Меделин. Мисс Уайт, его официальная невеста. Гортензия ее терпеть не может.
Черноволосая красавица с бледным породистым лицом. Сама Утонченность. Такт, сдержанность, безукоризненность. То, что ему надо.
А что ему вообще надо? Хочется ли ему жениться? Да, тридцать три года – это роковая цифра, Ормонды с давних пор женятся в этом возрасте. Не все, разумеется, но наиболее яркие представители рода... А кто сказал, что Джон – наиболее яркий?
Джон прищурился и посмотрел на высокую симпатичную девушку в джинсовой куртке. Девушка вспыхнула и кокетливо улыбнулась синеглазому красавцу, но Джон, честно говоря, ее даже не видел. Он напряженно и почти с отчаянием пытался вспомнить черты лица Меделин...
Отец женился на маме, когда ей было двадцать пять. Влюбился с первого взгляда и любил до самой смерти. Меделин тоже двадцать пять. Джон влюбился в нее... да нет, нельзя сказать, чтобы чувство вспыхнуло и прямо-таки опалило его сердце. Уайты были соседями Ормондов, Меделин он знал с детства, причем в детстве (ее, разумеется, Джон тогда уже учился в Оксфорде) она была довольно страшненькой. Носила железки на зубах и косила, кажется.
Во время учебы в Сорбонне Джон жил во Франции. Кстати, интересно, почему они тогда не виделись с дядей Гарри? Не иначе, старый авантюрист искал в то время свои алмазы. Или уже нашел? Так вот, Меделин. Он вернулся домой и нашел ее изменившейся к лучшему, то есть без железок и косоглазия. А лет пять назад Уайты начали намекать на возможность брачного союза между их семействами. Отец к тому времени уже умер, тетя Гортензия только фыркала в ответ на все упоминания о Меделин Уайт, а сам Джон...
