— Конечно, — ответила ему Дженна. Ее ноги обратились в желе, все силы она направила на то, чтобы руки, протягивающие лицензию на брак, не тряслись. Хотя шаман и не демонстрировал откровенного неуважения к ней, Дженна с самого начала догадывалась о его отношении: он яростно сопротивлялся любым ее попыткам получить право опеки.
Он не потрудился прочесть документ, а спросил:
— Почему вы не сообщили о своих планах выйти замуж раньше?
— Вы не спрашивали.
В ответ на откровенную дерзость Ши-паи, естественно, насупился.
— Я отвечала на все ваши вопросы, — напомнила она. — Ничего не утаила. Никто из вас не может утверждать обратное. Как я могла ответить на вопрос, если он не был задан?
Спорить никто не стал.
— И этот человек индеец? — спросил другой член Совета.
— Он делавар. И живет в Сломанном Луке. Лили и я тоже будем жить тут… с ним. Мы поженимся, как только будут готовы анализы крови.
Необходимый тест на краснуху, требующийся в Монтане, — единственное, что стояло теперь между Дженной и Лили.
— Это не долго. Они обещали мне поторопиться. — Она сжала губы. Не следует сообщать все сразу, давать слишком много информации.
— Для меня, — объявил шаман, — это ничего не меняет.
Держись, Дженна. Этот человек имеет один голос из восьми. Несомненно, кто-то должен взять ее сторону.
Кэйдж предостерег ее относительно лжи. Иначе доверие к ней будет потеряно навсегда. Дженна и собиралась говорить только правду, но отчаяние часто вынуждает людей на безумные поступки. Хочется верить, что старейшины не доведут ее до крайности.
Лицензия продолжала путешествовать по рукам собравшихся.
— У меня вопрос.
У заговорившего третьего члена Совета были живые зеленые глаза. Длинные седые волосы разделены пробором ровно посередине и спускаются на плечи.
— Не хочу оскорбить вас недоверием, но мне хотелось бы знать, когда вы познакомились со своим женихом. Как давно вы знаете друг друга?
Тревога взметнулась тысячами языков пламени, угрожая пожрать Дженну. Хотя до прямых обвинений пока не дошло, вполне вероятно, что кое-кто из них может предположить, что тут скрывается нечто незаконное. Ясно, что брак вызывает у них подозрения. Глупо было бы думать иначе. Она ждала, что первым выскажется Ши-паи, но, видимо, и все остальные не прочь задать тот же вопрос.
Овладев голосом, Дженна сказала:
— Я встретила его до… возникновения этой ситуации. До смерти сестры.
Это не было ложью. Женщина произнесла ответ с чистым сердцем.
Пожилая индианка Ху-ма последней изучала лицензию Дженны. Брови ее изумленно взлетели ввысь, и Дженну одолело любопытство. Почему так реагируют на лицензию?
Ху-ма излучала спокойствие даже в своем молчании.
За недели своей тяжбы Дженна обнаружила, что Ху-ма пользуется в Совете большим уважением. Она была самой старшей из всех, и Дженна случайно узнала, что ее имя на языке рода значит «бабушка». Она мало говорила, но, если уж начинала, к ней прислушивались все.
Ху-ма подалась вперед, впилась в Дженну глазами.
— Вижу, что вы собираетесь выйти замуж за Кэйджа Далтона.
Дженна замерла. Имя Кэйджа старуха произнесла как-то странно. Словно она хотела обратить общее внимание на свои слова.
— Кэйдж собирается взять в жены эту женщину? — в голосе Ши-паи слышалось явное недоверие. И он взглянул на «бабушку». Но Ху-ма проигнорировала его. Переплетя узловатые пальцы, она обратилась к Дженне:
— Брак — священный союз, дитя мое. Разные нити могут связать мужчину и женщину. Некоторые сходятся по любви. Другие по необходимости. Кто знает все причины? Но связь, соединяющая мужа и жену, держит мир, и потому она не может, не должна, появляться, если Великий дух против.
Ясно, что у старухи есть множество невысказанных сомнений относительно приемлемости их поспешного брака.
— Воспользуюсь возможностью поздравить тебя, — продолжала она. — От лица Совета я желаю тебе и Кэйджу счастья. — Она оглядела старейшин. — Считаю, настало время разрешить Лили отправиться в свой настоящий дом.
— Ма-та! — Ши-паи встал.
Трудно было не уловить явное несогласие в его тоне. Дженна поняла, что он говорил «нет» на родном языке.
— Наш род слабеет с каждой минутой! — Лицо шамана перекосилось от ярости. — Наши дети поступают в колледжи и не возвращаются обратно. Молодежь оставляет Сломанный Лук, чтобы работать в городе. Если не вмешаться, нашему клану придет конец!
Безразлично отвернувшись от бушующего шамана, Ху-ма посмотрела на других, сидящих за столом.
— Дженна терпеливо смирялась со всеми нашими требованиями. — И с мимолетной улыбкой добавила: — По большей части. Она обещала уважать наследие Лили. В наших традициях рассказывать своим детям о прошлом. — Обернувшись теперь к Ши-паи, добавила: — В наших же традициях давать им крылья. Если их корни недостаточно глубоки, они забудут, откуда родом.
Шаман был вне себя, но ничего не сказал.
— Этот брак — прекрасное событие, — сказала Ху-ма. — Как только Дженна и Кэйдж поженятся, они получат Лили. И станут семьей. Я чувствую, что грядет исцеление от прошлых ран. Удивлена, что ты, Ши-паи, не чувствуешь того же. — И после паузы добавила: — Будем голосовать.
— Ты огорчен гражданской церемонией? — Набравшись храбрости, Дженна задала вопрос, давно висевший на кончике ее языка.
— Чего мне огорчаться? — Его внимание было неотрывно приковано к дороге, ведущей к Сломанному Луку. — Разве что каким способом пришлось платить за Дар Жизни.
Она сделала вид, что не заметила его бормотания. Молодая женщина нисколько не жалела, что пообещала себя Кэйджу перед лицом суда. Свидетельство о браке было ее пропуском к Лили. И не имело значения, что церемония оказалась быстрой и бесстрастной. Даже со спешно сделанными анализами крови подготовка к свадьбе значила бы еще неделю отсрочки. Дженна с облегчением подумала, что формальности позади.
Остались лишь сомнения относительно Кэйджа.
— Ну, — начала она, — мне кажется, что ты очень набожный человек. Может, ты не одобряешь подобную процедуру вместо… скажем, религиозной церемонии?
— Ты сделала такой вывод потому, что я индеец?
Дженне стало неловко. Она не хотела обижать его.
Не дав ей ответить, он продолжал:
— Не надо думать, что американские индейцы сделаны по шаблону.
Теперь она сама почувствовала себя оскорбленной.
— Я ничего такого не думала.
— Тогда почему ты заявила, что мне не нравится гражданская церемония?
