Хелен Брукс - Многообещающее Рождество

Кей пристально посмотрела на него. И это все, что он может сказать? Его немигающие глаза поймали ее взгляд, и чувственные губы искривились в циничной ухмылке.

— Но вы не склонны пользоваться их услугами? — В ее вопросе прозвучал косвенный намек.

Митчелл Грэй лениво улыбнулся.

— Кей, вы пытаетесь поставить под сомнение мою способность обзавестись женщиной? Могу уверить вас, что мне никогда не приходилось платить ни за одну из них.

— Ни минуты не сомневалась в этом, — проговорила она. Это просто дешевый укол, который должен был разозлить его. Кей осталась недовольна своими словами.

— Ну хорошо. — Некоторое время он спокойно смотрел на нее. — Расскажите мне немного о себе.

— Мне кажется, я уже это сделала. — Она заставила себя улыбнуться. — Теперь ваша очередь. Итак, что же следует из вашего краткого жизнеописания?

Появился официант с ведерком для льда, из которого торчала бутылка шампанского. Митчелл подождал, пока они остались одни.

— Имя — Митчелл Чарлз Грэй. Возраст — тридцать пять лет. Семейное положение — холост. Мать — ирландка, отец — англичанин, оба погибли в автокатастрофе, когда мне было пятнадцать. Организовал собственную компанию в возрасте двадцати лет, вложив в нее все свое наследство и очень крупную банковскую ссуду, и к тридцати годам отделения компании появились в Саутгемптоне, Портсмуте и Плимуте. Хотите знать что-нибудь еще?

Очень многое. Кей ощутила внезапную стесненность в груди. Этот мужчина не должен ее заинтересовать, ни в коем случае.

— Вы преуспеваете, — уклонилась она от ответа.

Он кивнул. Очевидно, он не страдает ложной скромностью.

— И вы счастливы? — ровным голосом спросила Кей.

— Счастлив? — Прищурив глаза, Грэй помедлил с ответом. — Честно говоря, я не верю в счастье.

— Не верите? Во что же вы верите?

— В упорный труд, решительность, богатство, успех. Первые два условия определяют все остальное, плюс волшебный элемент, называемый удачей.

— Верно.

Кей допила коктейль и бросила взгляд на бокал с искристым шампанским: она не осмелится даже пригубить вино, пока не съест чего-нибудь.

— Итак, вы — человек, добившийся успеха собственными силами и наслаждающийся своей независимостью. Это справедливое резюме? — спокойно спросила она.

— Пожалуй, да. — Он вопросительно поднял брови. — А вы? Вы — женщина, обязанная всем самой себе и наслаждающаяся своей независимостью?

Она кивнула.

— И в настоящее время где-то на заднем плане маячит близкий друг? — небрежно осведомился он.

Она нанесет ему сокрушительный удар. В течение последних трех лет у нее было одно или два свидания, и только на дружеской основе. Помимо того, что у нее нет намерения знакомить близнецов с чужим «дядей», о браке, даже при всех клятвах, не может быть и речи. Она уже прошла через это. Кей сделала глубокий вдох.

— Близкий друг? — спокойно переспросила она. — Нет. У меня нет ни времени, ни желания иметь какие-либо романтические привязанности.

Грэй наклонился к ней через стол.

— Не слишком ли жестко? Неужели ваш брак был так плох?

— Он в прошлом, — холодно пояснила она, — а я никогда не оглядываюсь назад и не обсуждаю прошлое.

— Другими словами, это не мое дело. — Он сложил руки на груди и устремил на нее проницательный взгляд. — А как насчет семьи и детей в будущем? Вы слишком молоды, чтобы отказываться от этого.

Она уклонилась от прямого ответа.

— А вы? Это то, что нужно вам? Домашний очаг и семья? — В ее тоне звучало явное недоверие.

Его губы тронула легкая улыбка.

— Нет, — пробормотал он. — Как вы правильно поняли, это совсем не то, что мне нужно. Я не представляю себя в роли семейного человека. Дети заслуживают полной отдачи и абсолютной преданности. Как и твой партнер по браку. А необходимость оставаться верным одной женщине всю жизнь кажется мне нелепой. Если же один из партнеров сбивается с пути истинного, семейная жизнь превращается в настоящий ад.

При этих словах выражение его лица не изменилось, но едва уловимая нотка в его голосе заставила Кей задать вопрос, о котором она немедленно пожалела:

— Именно так произошло в вашей семье?

Какое-то мгновенье ей казалось, что она не дождется ответа, но, когда он заговорил, его тон не изменился.

— Не слишком ли это серьезный вопрос для беседы за обедом? — И после короткой паузы добавил, не глядя на нее: — Да, это произошло и со мной. А-а, вот и еда! Надеюсь, она вам понравится. Я считаю, что здешний шеф-повар — один из лучших.

Кей почувствовала, что ее поставили на место. У нее горели щеки, когда она принялась за свое суфле из кресса, не ощущая его вкуса.

— Кей, все в порядке.

Спокойный голос заставил ее поднять голову. Грэй смотрел на нее со странным выражением. Если бы это был кто-то другой, она бы подумала, что у него в глазах светится доброта.

— Если бы я не хотел, я бы вам не ответил.

У нее еще сильнее запылали щеки.

— Я не имела права задавать такой личный вопрос: мы ведь не знаем друг друга.

— Мне бы хотелось думать, что это не совсем так.

Кей опустила голову и принялась есть. Здравый смысл буквально кричал, что ей надо убираться из ресторана.

Что-то изменилось за последние несколько минут, неуловимо, но очень существенно и бесконечно опасно. Пора было осуществлять первоначальный план.

Кей доела суфле, положила в рот кусочек вкуснейшего домашнего хлеба, быстро проглотила его и объявила, потянувшись за сумочкой:

— Простите, мне нужно попудрить носик.

— Конечно.

Она поднялась, и он тоже встал; ее приятно удивила эта старомодная вежливость.

— Туалеты вон там, в конце.

— Благодарю вас.

Она слегка улыбнулась ему и заставила себя идти не спеша. Прежде чем открыть дверь в женский туалет, она оглянулась. Грэй сидел и, поднеся к губам бокал, задумчиво смотрел на нее. Что-то в его позе привлекло ее, и Кей с трудом отвела глаза.

Закрыв за собой дверь, она замерла, болезненно ощущая тяжелые удары сердца. В туалете никого не было, и она огляделась.

Слава богу, туалет — не внутренняя комната, но открываются ли окна и куда они выходят? В окне было одно большое стекло и вверху два небольших окошка с матовыми стеклами.

Кей взглянула на замки, висевшие на окнах; ключа нигде не было видно. «Пожалуйста, откройся, — взмолилась она, — пожалуйста, пожалуйста, откройся!» Она попыталась открыть ближайшее к ней окно и, когда оно распахнулось наружу, почувствовала невероятное облегчение. Окно выходило во двор, уставленный большими пластиковыми контейнерами для мусора.