— Рамона! — тихо сказал он. Только сейчас Ле Фортном обратил на него внимание.
— Мистер Александер? Ну, вы все слышали? — с надеждой в голосе спросил он.
Дэмон кивнул.
Рамона, мертвенно побледнев, с трудом дышала.
— Выходит, ты подумал… — Голос ее задрожал.
Дэмон снова кивнул.
— Ах, Дэмон! — прошептала она, и из ее глаз брызнули слезы. Все это время он слушал их разговор. Какая мука…
— Великолепно! — заорал Фрэнк Глесс. — Теперь у нас есть еще один свидетель!
Рамона по-прежнему молча, не отрываясь смотрела на Дэмона большими, голубыми, круглыми глазами. Она стремительно кинулась в его объятия и отчаянно прижалась к нему, словно прося прощения.
— Все кончено, все кончено, — приговаривала она. — Наконец-то все кончено!
Дэмон со счастливым видом крепко обнял ее, ибо он любил ее, и ничто другое не имело значения.
К нему постепенно возвратился дар речи.
— Ах, Рамона. А я-то думал, что все это правда. Что ты… — Он признавал свою вину, он раскаивался. Как он мог предположить, что в ней столько злобы? — О, дорогая, прости меня! Я больше никогда не стану сомневаться в тебе, клянусь.
Вся дрожа, она прервала поток его бессвязных слов поцелуем.
— Неважно, неважно, любовь моя. Ведь я люблю тебя так сильно. Ах, Дэмон, как я тебя люблю!
А он только смеялся, прижимая ее крепче к себе.
Все наконец кончено.
Но дело в том, что еще далеко не все было кончено. Далеко не все!
Войдя в почти безлюдный коктейль-холл, Гарет Десмонд сразу же увидел их обоих. Он с улыбкой крепко пожал протянутую руку Дэмона. После небольшого замешательства — длинную, тонкую руку Рамоны.
— Спасибо, что согласился поговорить с нами, Гарет, — сказал легко, без всякой натуги Дэмон. — Знаю, тебе очень неприятно то, что произошло вчера.
Вчера вечером они отплыли от Кубы и теперь держали курс на Багамские острова. Ему, конечно, никогда не забыть этот день, и он был рад поскорее и подальше убраться от злополучного места. Все началось с того, что совершенно незнакомый ему человек, стюард, подошел к нему и продемонстрировал эти ужасные фотографии его дочери. После пережитого им кратковременного шока последовал ультиматум. Либо он продает акции "Александрии" компании Джо Кинга, либо ему грозит громкий общественный скандал. Вдруг откуда-то неожиданно появилась "стюардесса", которая тут же на месте арестовала шантажиста. Позже она продемонстрировала Гарету полицейское удостоверение, но он все равно испытывал некоторое смятение, пока через несколько часов на борт не поднялись два старших полицейских, которые, по их словам, служат в английской полиции. Они были с ним весьма вежливы, но не слишком разговорчивы. Он до сих пор толком ничего не знал, кроме того, что Джо Кингу грозит судебное преследование по поводу вымогательства и шантажа и поэтому в его, Гарета, интересах оказывать им всяческое содействие. Переговорив по этому поводу с женой, он дал согласие.
— Итак, — мрачно сказал Гарет, — что все это значит? В последний раз ты мне говорил о своей невесте… — Он вдруг осекся, когда Дэмон бросил на него быстрый испытующий взгляд. Рамона сразу его перехватила. Вопросительно подняв бровь, она посмотрела на Дэмона, а тот только ухмыльнулся в ответ. *
— Моя невеста, Гарет, работала с полицией. Когда стюард, подколодная змея Кинга, схватил тебя вчера вечером за глотку, вот эта отважная леди, — он взял руку Рамоны, нежно перецеловал все ее пять пальцев, — имея при себе подслушивающее устройство, сидела в кафе вместе с Джо Кингом, выуживая у него сведения о том, кого он намеревается шантажировать, а также о совершенном им убийстве человека по имени Кейт Тредстоун. — Дэмон бросил на нее беглый взгляд, интересуясь, не вызывает ли у нее все еще боли это имя. Она молча пожала ему руку.
Гарет, проживший тридцать лет в счастливом браке, знал, что такое любовь, замечал ее сразу, где бы и как бы она ни проявлялась, поэтому улыбнулся им, хотя ему сейчас было явно не до вежливых улыбок.
— Какая гадость! — с чувством сказал он.
Рамона только пожала плечами.
— Мой отец — порочный, опасный человек, — начала она. Помолчав немного, продолжила: — Вот почему мы попросили вас о встрече. Мы хотели выяснить…
Гарет предупредительно выбросил вперед руку.
— Не беспокойтесь. Я уже дал согласие на сотрудничество как с британской, так и с американской полицией.
Оба они, и Дэмон и Рамона, сразу почувствовали облегчение от его слов.
— Спасибо вам, — отозвалась Рамона. Гарет встал, очевидно довольный, что все уладилось, но не выражая, правда, особого желания остаться с ними.
— Ему и его дочери предстоит пережить несколько трудных месяцев, — тихо с сочувствием сказала Рамона. Она глядела ему вслед. Он показался ей гораздо старше своих лет.
Дэмон кивнул. Он расплылся в широкой улыбке, когда к ним неуверенной, застенчивой походкой подошел Ральф Орнсгуд.
— Ральф, ты еще не знаком с моей невестой? Рамона, прошу тебя, познакомься: Ральф Орнсгуд — моя правая рука.
Рамона приветливо улыбнулась. Ей, конечно, было все известно об этом импозантном шведе.
Ральф долго вертел большими пальцами, словно обезумевший паук, ткущий свою паутину, но наконец остановился, чтобы пожать протянутую женщиной руку. После того как Дэмон, схватив его за лацкан пиджака, рассказал все о том, что произошло на Кубе, он, не дав Рамоне и рта открыть, приступил к извинениям:
— Доктор Кинг, позвольте мне извиниться перед вами… ну из-за тех подозрений в отношении вас, — торопливо, сбиваясь начал он. — Я слышал о том, что вы заключили сделку с Дуайтом Маркхэмом, и сообщил об этом Дэмону. Я никогда в жизни не подозревал… то есть никогда не думал… что вы золотоискатель самого дурного пошиба… и теперь я чувствую себя таким… глупцом… просто жуть, — резко закончил он фразу с самым несчастным видом.
Дэмон слушал его с широкой ухмылкой, которая угрожала вот-вот обернуться громким хохотом. Рамона вдруг вся похолодела. Да, наконец до нее дошло. Ральф, значит, считает, что она сама хотела загнать в капкан своего отца, хотела с самого начала. А это значит… Она резко повернулась к Дэмону. А это значит, что Дэмон придерживался точно такого же мнения. Сердце ее вдруг как будто остановилось и ухнуло куда-то вниз.
— Прошу вас, простите меня! — канючил, словно провинившийся школьник, Ральф.
— Ах, Ральф, прекратите эти глупости. Не вижу, что мне прощать. Прошу вас, очень прошу, больше не вспоминайте об этом.
Ральф заметил долгий любящий взгляд, брошенный Дэмоном на эту яркую женщину, и даже сам покраснел за друга. Как же он влюблен в нее!
