– Я никогда не теряю контроля, – ответила она, – не допущу этого и впредь.
– Это уже чистой воды провокация.
Он взял ее руку в свои.
– Думаю, в этот момент ты могла бы пригрозить мне, что сваришь меня в кипящем масле.
– Я бы предпочла оставить это на потом.
Не сказав ни слова, он приложил ее ладонь к своей щеке. Это было приятное ощущение. Ее ничто не тревожило до тех пор, пока он не повернул голову и она не почувствовала прикосновение его губ к своей коже. Мэнди удалось скрыть от него свое волнение, но не от себя самой. Это началось как шутка, но как далеко она могла зайти?
– С другой стороны, – мягко произнесла она, – я знаю, как еще можно использовать масло.
– Думаешь, я настолько глуп, что буду продолжать испытывать судьбу?
– Очень глуп.
Ренцо наклонился вперед, так что его губы оказались в нескольких дюймах от ее губ.
– Смелый мужчина непременно бы это проверил.
– И насколько ты смелый?
– Весь дрожу как осиновый лист.
Сделать следующий шаг было так легко. Скажи она только слово, и их губы слились бы в поцелуе, к которому он так умно ее готовил.
Готовил e!
Осознав это, Мэнди замерла на месте.
Это была игра, уловка, и она поддалась на нее как наивная дурочка. Почти поддалась.
– Значит, дрожишь? – произнесла она. – Очень хорошо. Если бы ты знал, о чем я сейчас думаю, ты задрожал бы по-настоящему.
– Мэнди…
– Не обращайся со мной как с дурой, Ренцо. Я знаю, что ты замышляешь. Признаюсь, тебе почти удалось.
– Думаешь, я…
– Просто дурачился. Признайся.
– Ну, раз ты видишь меня насквозь, думаю, мне лучше прекратить.
После этого ей ничего не осталось, как вернуться в хижину, лечь в постель и, уставившись в, темноту, спрашивать, не сошла ли она с ума.
Следующий день был ясным, и, к облегчению Мэнди, от ее ночных переживаний не осталось и следа. Рэнцо расставил ловушку, и она чуть в нее не попалась, но вовремя заметила опасность.
Казалось, он забыл о вчерашнем. Сегодня он посоветовал ей перед выходом:
– Не торопись. Ты карабкаешься так, словно пытаешься кому-то что-то доказать. Расслабься.
Когда они осторожно двигались по узкому гребню горы, Мэнди начала думать о том, что их ждет на вершине.
Внезапно ее ноги потеряли опору, а небо и снег закачались и слились воедино. Она почувствовала, что летит вниз. Затем ее тело упало в снег, и все снова встало на свои места. Чьи-то сильные руки легли ей на талию и втащили ее наверх.
– Все в порядке? – услышала она голос Ренцо. Она лежала на спине и смотрела в небо. Ее сердце учащенно билось.
– Что произошло? – пробормотала Мэнди.
– Ты поскользнулась и упала, но все уже в порядке, – заверил ее он. – Дыши глубже. Не торопись.
– Со мной все в порядке, – ответила девушка.
С помощью Ренцо она поднялась на ноги, и они продолжили свой путь. Мэнди храбрилась, хотя у нее дрожали колени. Она испытала большое облегчение, когда через некоторое время Ренцо сказал:
– На сегодня достаточно. Здесь неподалеку есть еще одна хижина. Она не такая большая, как та, в которой мы должны были заночевать, но в ней есть все необходимое.
Мэнди была безумно рада. Ее одолевала усталость, у нее болела нога, которую она поцарапала при падении.
В спальне, которую Мэнди разделила еще с тремя девушками, Джоан помогла ей раздеться и облачиться в пижаму, состоящую из топа и шортиков.
– Ничего себе! – воскликнула она, глядя на длинную красную отметину у нее на икре.
– Она еще и болит, – пожаловалась Мэнди. В дверь постучали.
– Я могу войти? – спросил Ренцо.
– Да, конечно.
– Джоан, тебя ищет Питер, – сказал он, входя в комнату. – Думаю, хочет устроить романтическое свидание при луне. Мне передать ему, что тебя это не заинтересовало?
– Даже не смей, – ответила Джоан и быстро ускользнула.
– Дай мне взглянуть на твою ногу.
Сев на кровать рядом с Мэнди, он осмотрел ее рану.
– Думаю, надо ее смазать, – сказал он, доставая из кармана пузырек.
– Что это?
– Мазь на все случаи жизни от доктора Ренцо. Вытяни ногу.
Его голос был мягким, и она, закрыв глаза, вытянулась на кровати. Его пальцы начали массировать ей ногу. Это действовало расслабляюще, и по ее телу разлилось тепло.
– Ммм!, – пробормотала она.
– Хорошо?
– Ммм!
– Еще где-нибудь болит?
– Везде. Шея, плечи, руки, спина.
– Перевернись на живот.
Мэнди подчинилась. В следующую секунду его руки скользнули под ее топ, и, прежде чем она успела понять, что произошло, Ренцо стянул с нее верхнюю часть пижамы.
Когда его руки заскользили по ее плечам и спине, снимая напряжение, ей показалось, будто она дрейфует по океану спокойствия и безмятежности. Она едва осознавала, что ведет себя глупо, позволяя этому мужчине касаться ее полуобнаженного тела. Закончив массаж, он, наверное, попытается отомстить ей за свое вчерашнее поражение. Его руки устремятся вперед и начнут ласкать ее грудь. Ей будет очень нелегко ему сопротивляться.
– Все, – неожиданно сказал Ренцо, вставая. – Я пришлю кого-нибудь с едой. Уверен, завтра утром ты будешь как новенькая. Спокойной ночи.
Затем он ушел.
Мэнди молча лежала, не зная, то ли радоваться, что он не воспользовался ситуацией, то ли огорчаться. Размышляя над этим, она не заметила, как погрузилась в сон.
Когда она проснулась, рядом была Джоан.
– Час назад я приносила тебе еду, но ты спала, – сказала она. – Ренцо приказал мне глаз с тебя не спускать и заставить тебя поесть, когда ты проснешься.
Приподнявшись в постели, Мэнди потерла глаза.
– Да кто он такой, чтобы приказывать другим?
– На самом деле он мне не приказывал. Все дело в его улыбке. Она словно приглашает тебя стать его сообщником, и ты не можешь ему отказать.
– А Питер знает, какие чувства ты испытываешь к нашему великолепному вожаку? – язвительно спросила Мэнди.
– Каждая девушка, участвующая в экспедиции, к нему неравнодушна. За исключением тебя, но ты тяжелый случай. Не понимаю, почему ты его недолюбливаешь после того, как он сегодня за тобой ухаживал. О, да, теперь я вижу. Мне следовало сразу об этом подумать.
– Подумать о чем?
– Я должна была остаться, когда он делал тебе массаж, правда? Мне казалось, он настоящий джентльмен, но я, наверное, ошиблась.
– О чем ты говоришь?
– О том, что он, возможно, дал волю своим рукам. Это так? Он тобой воспользовался?
– Нет, – с раздражением бросила Мэнди. – Ренцо вел себя безупречно. Его руки не сдвинулись ни на дюйм с того места, где им следовало быть.
– Ни на миллиметр?
