Надир дрожал, пытаясь прийти в себя. Он страстно желал Зоуи. Ему не терпелось попробовать ее, погрузиться в ее влажное тепло и сделать своей самым примитивным образом.
Искрометное притяжение между ними было выше его понимания, но он не собирался задавать вопросы. Это был неожиданный бонус, и Надир намеревался воспользоваться им, прежде чем отослать жену в горы.
Но у Зоуи могли быть иные чувства. Она испугалась сексуального влечения, или было еще что-то? Не доходили ли до нее разгуливавшие по стране слухи о нем? Они способны испугать любую женщину.
– Зоуи. – Надир потянулся к ней, но замер, когда она вздрогнула. Неужели она думает, что он решил ее ударить?
– Извини, – сказала она. – Я не хотела это говорить.
– Хотела. – Надир пристально смотрел на нее.
– Хорошо, хотела, – призналась Зоуи. – Но ты… ты должен понять. Я не знаю тебя.
Надир чувствовал, что его новоиспеченная жена что-то скрывает.
– Я твой муж. Это все, что ты должна знать.
– Но я так не могу.
Это было явно не то, что хотела сказать Зоуи. Ее глаза были очень выразительны. Она уже составила о нем мнение, и это мнение было нелицеприятным.
– Я тоже о тебе ничего не знаю, – пожал плечами Надир. – Но меня это нисколько не смущает.
Глаза Зоуи сузились.
– В этом женщины отличаются от мужчин. Надир вздохнул. Это верно. Для женщин секс – не просто секс. Это связь, соединение. Близость. А для девственницы этот опыт должен стать волшебным.
Проклятые девственницы! Простое удовольствие они превращают черт знает во что.
– Что мне известно? – продолжала Зоуи. – Только твое имя.
Кстати, она еще ни разу не обратилась к нему по имени. В его мыслях Зоуи снова и снова выкрикивала имя мужа, но, судя по всему, сегодня ему этого не дождаться. Надир неохотно вернул бретельку ее сорочки на место.
– Я не знаю, каков твой любимый цвет и твой любимый напиток. – Она отчаянно пыталась объясниться.
Надир не верил ни одному ее слову. По его мнению, Зоуи старательно возводила барьер между ними.
– Я не знаю тебя как человека, – не унималась она. – Сложно спать с мужчиной, о котором ничего не знаешь, даже если ты за ним замужем.
– Женщины столетиями вступали в брак по соглашению, – возразил Надир, чувствуя, как страсть бушует в нем. – Это нормально. Это естественно.
– Не для меня!
Надир скрипнул зубами. Мало того что девственница, так еще и американка. Хуже не бывает.
Правда, он сам во многом стал западным человеком. Сколько времени у Зоуи уйдет, чтобы увидеть это?
– Теперь я тебя рассердила, – сказала она, и ее нижняя губа дрогнула.
Она хочет заплакать? Надир провел рукой по лицу. Он даже не повысил голос. Как же она поведет себя, когда он не будет таким милым?
Надир понимал, что дело не только в ее девственности. Зоуи с трудом примирялась с фактом, что она замужем и в одной постели со Зверем.
Плохо. Она слишком взвинчена, чтобы попробовать соблазнить ее. А он не собирался брать ее силой.
Последнее, что ему нужно, – боящаяся его невеста. Это вызовет вопросы и сплетни. Он должен доказать племени, что способен приручить эту дикую американскую кошку и превратить ее в женщину, почитающую традиции Джазаара. Как только они покинут деревню, он ее отошлет. Но сейчас ему надо проявить терпение.
Тяжело быть терпеливым, когда терпение не принадлежит к числу твоих добродетелей. Надир достиг того, чего достиг, будучи безжалостным и бескомпромиссным. Подобная стратегия не сработает с его дрожащей женой. Придется доказывать, что он способен на нежность.
Если только он может быть нежным…
– Зоуи, я не злюсь. Перестань отползать.
– Я никуда не ползу, – резко ответила она.
А, так слезы были фальшивыми! Она просто намеревалась использовать старую женскую уловку. Приятно это сознавать.
– Ты права, мы не знаем друг друга. Значит, нужно узнать.
Зоуи кивнула и расслабилась, на ее лице читалось облегчение.
– Именно.
– Но ты все равно будешь делить постель со мной, – объявил Надир. В ее глазах мелькнуло загнанное выражение. – Как иначе мы узнаем друг друга?
– Я… я… – Ее взгляд заметался. Она пыталась найти аргументы.
Они должны спать в одной постели. Если выяснится, что они спали на разных кроватях, эта новость разнесется, как пожар. Надиру совсем не хотелось, чтобы об этом прознали старейшины племени.
– Я не прикоснусь к тебе, пока ты не будешь готова, – сказал он.
Глаза Зоуи сузились, словно она пыталась найти подвох. Это оскорбило Надира. Почему она подвергает сомнению его слова? Он шейх. Он ее муж.
– Мне не нужно принуждать жену, – мягко добавил он.
Лицо Зоуи побледнело.
– Я н-никогда не говорила, что…
Ей не нужно было ничего говорить. Ее напряженность, ее взгляд свидетельствовали о том, что она видит в нем зверя, готового наброситься на нее. Надир подавил вздох и потушил лампу. – Спи, Зоуи.
Она хмыкнула, явно считая, что это невозможно. Затем перебралась на другую сторону кровати и легла, глядя на него.
– Ты льстишь себе, – негромко произнес он.
Зоуи издала возглас протеста, когда Надир лег рядом. Он пытался игнорировать ощущение того, что они прекрасно дополняют друг друга.
– Ты сказал, что не прикоснешься ко мне, пока я не буду готова, – натянуто напомнила Зоуи.
– Я не займусь сексом с тобой, пока ты не будешь готова, – поправил ее Надир. А секс у них скоро будет. Он позаботится об этом. – Но ты не узнаешь меня, если будешь лежать на противоположной стороне кровати.
Она не стала противиться и придвинулась чуть ближе. Надир предчувствовал, что Зоуи, скорее всего, покинет кровать, как только он уснет.
Он уставился в потолок, размышляя, что делать, вспомнил, что говорила Зоуи, и округлил глаза. Это нелепо, но попробовать можно.
– Синий.
– Что? – не поняла она.
– Мой любимый цвет. Цвет сапфира. Цвет неба перед тем, как в пустыне наступает ночь.
Воцарилось молчание.
– Синий и мой любимый цвет, – неохотно призналась она.
– Надо же.
Интересно, она говорит правду, или ей хочется ему угодить? Впрочем, не так уж это и важно. Завтра она примет его по-другому. После чего последует дикая ночь любви, а затем он ее отошлет.
Надир закрыл глаза, вдыхая запах Зоуи. Страсть еще горела в нем, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Он чувствовал, как ее длинные волосы щекочут его руку, как мягкое тело прижимается к нему, кожа к коже.
И он ничего не мог поделать!
Надир не предполагал, что будет вот так страдать, но эта ночь была в тысячу раз лучше его предыдущей брачной ночи.
