— Планы изменились, — прервал его Трэвис. — Отвези, пожалуйста, мисс Уилкинс в отель! Потом нужно будет привезти ее обратно. Увидимся!
И автомобиль нырнул в поток машин.
— Простите, я не ослышался? — осторожно поинтересовался Рик. — Вы действительно вместе идете на званый ужин?
— Да, а что такое? — откликнулась Шарлин. — Я, правда, слышала, что Трэвис не хотел туда идти.
— Брентон хотел разрушить его карьеру. Трэвис неплохо ладит с людьми, но только не с Брентоном.
— Неужели?
— Да, сын Брентона — театральный агент, и он уже присмотрел одного из своих актеров на роль, которую играет Трэвис. Брентон делал все, чтобы уволить Трэвиса — распускал слухи, грязные сплетни в газетах. Не сработало! — усмехнулся Рик. — И сегодня Трэвис явится к нему на юбилей. С вами. Наверное, вы необыкновенная девушка, раз Трэвис выбрал вас.
— Ну что вы, нет, — скромно пролепетала Шарлин. — Но если он так считает, то, конечно, да! — добавила она, улыбнувшись своим мыслям.
— Значит, правда, — улыбнулся в ответ водитель.
Приехав в отель, Шарлин первым делом подключила ноутбук к Интернету — ей хотелось знать все о Трэвисе Фэлконе. Основное она уже знала — сын известных родителей, актрисы Джулии Франклин и бизнесмена Эймоса Фэлкона. Шарлин также обнаружила, что Трэвис начал свою карьеру с маленьких ролей в театре, прежде чем его пригласили сниматься в сериале. В статьях были и намеки на бурную личную жизнь Трэвиса. О нем писали как о плейбое, окруженном многочисленными красотками. Только ни к чему не обязывающие отношения. Никакой любви. Все было в рамках светских приличий, но вот последняя фотография в газете… Шарлин хорошо понимала обеспокоенность продюсеров. Безусловно, он был очень красивым мужчиной. Невероятно обаятельным. Дело было даже не во внешности. «Харизматичен», — пришло ей в голову. В глазах, улыбке явно угадывалось желание получать удовольствие от каждого прожитого мгновения. «Кажется, человек с небес может быть и дьяволом во плоти», — усмехнулась про себя Шарлин.
Она вспомнила, каким предупредительным, добрым, мягким Трэвис был с ней весь день. «А ведь многие этого не видят, — подумала она. Ей казалось, она его уже знает. — Он использует меня, — продолжила свои размышления Шарлин. — Но ведь и я использую его в своих целях. Выгодная сделка и для меня, и для него. Что ж, пора собираться!»
«Я так хочу верить, что все еще может измениться! Но я пока ни в чем не могу быть уверена, — решила Шарлин и положила руку на свой пока еще плоский живот. — Он не может уйти от меня после всего, что мы пережили вместе».
Она все еще не теряла надежды.
Чтобы привести себя в порядок перед торжественным мероприятием, Шарлин зашла в салон красоты почистить перышки. За какие-то полчаса молодой стилист превратил ее прямые волосы в роскошную гриву. Синее шелковое платье плотно облегало стройную фигуру. Такой изящной фигуре могли бы позавидовать многие женщины!
«И все-таки чего-то не хватает, — вынуждена была признаться Шарлин. — Какой-то изюминки! А так я просто симпатичная девушка, не более того. Не особенная», — с грустью подумала она.
Она никогда ни для кого не была особенной, даже для своей матери. Отец часто бывал в отъезде, поглощенный своей работой. Он умер, когда ей было всего пять лет. А через год мать снова вышла замуж. С Марком, отчимом, у Шарлин сложились ровные отношения. Марк так гордился своим сыном от предыдущего брака. Сын жил со своей матерью, и Марк редко его видел, но часто звонил и очень скучал по нему. Отчим с таким воодушевлением рассказывал об успехах сына, а мать, желая угодить мужу, тоже хвалила пасынка. Маленькой Шарлин казалось, будто ее и не существует, она никому не нужна.
Когда ей было пятнадцать, мать с Марком уехали в отпуск.
— Можно мне с вами? — почти умоляла Шарлин.
— Дорогая, ты же понимаешь, что нам нужно побыть одним. У нас годовщина свадьбы, — отрезала мать.
Да, она понимала. После нового замужества она не была у матери на первом месте. И на втором — тоже не была. Они улетели в отпуск без нее. Больше она их никогда не видела. Все только и говорили, как же ей повезло, что ее не было в разбившемся самолете. К страшному горю добавилось горькое чувство одиночества. Она осталась одна.
Шарлин взяли к себе бабушка с дедушкой. Она была единственной внучкой, и вся их любовь и нежность достались ей. И боль утраты понемногу стала затихать. Правда, чувство «второсортности» все еще не покидало ее. Сводный брат не поддерживал с ней связь, а ей так хотелось иметь сильного старшего брата, защитника!
Вскоре Шарлин поняла, что она была средним, ничем не выделяющимся человеком: обыкновенная внешность, ничего особенного. Средние способности. И она привыкла оставаться в тени: на работе, в жизни, в любви — во всем. Яркие лучи света не для нее. Она встречалась с молодыми людьми. Но отношения были кратковременными. Один из ее приятелей ухаживал за ней только для того, чтобы приблизиться к ее подруге. Шарлин была подружкой невесты на их свадьбе.
«Вечная подружка невесты, а не невеста!» — подумала Шарлин, разглядывая свое отражение в зеркале.
А на сцене, в лучах прожекторов все было по-другому. «Вы двое… Вы должны сыграть отношения! Между вами что-то происходит!» — вспомнила Шарлин слова режиссера.
И они сыграли эти отношения, которые вылились в ночи любви вне сцены. До Ли у Шарлин никого не было. Ее душа ликовала.
— Ты… У тебя что, никого не было до меня? — Ли вовсе не был обрадован.
— Наверное, я всю жизнь тебя ждала. — Счастью Шарлин не было предела. Она не заметила, что ее слова слегка покоробили Ли.
«Как трогательно он обо мне заботится», — решила Шарлин, отогнав от себя мысли, что Ли просто боится ответственности.
Но сегодня она напомнит ему об ответственности. Они поговорят обо всем.
Послышался стук в дверь.
— Идем, моя прекрасная леди? — На пороге стоял Трэвис.
— Да, благодарю вас, сэр! — вошла в роль Шарлин.
— Тебе нужно быть поосторожнее здесь, — промолвил Трэвис, оглядывая убогое помещение так называемого отеля. — Как бы не стащили твой браслет. Это Ли тебе подарил? У него хороший вкус.
— Нет, это бабушкин браслет, — ответила Шарлин.
— На тебе есть украшения, подаренные Ли? — неожиданно спросил Трэвис.
Она покачала головой. Нет, Ли не дарил ей украшений.
— Тогда надень вот это! — С этими словами Трэвис достал из кармана ожерелье.
Даже при тусклом освещении было понятно, что это — дорогая вещь. Шарлин была как в тумане, когда Трэвис легко прикоснулся к ее шее, застегивая ожерелье.
