Джед не чувствовал себя таковым. Цивилизованные люди не испытывают столь неистовых желаний. Больше всего на свете ему хотелось сорвать с нее белый халат и покрыть все тело страстными поцелуями.
— Прекрасно, — сказал он, с трудом удерживаясь от того, чтобы не застонать. — Мне удалось пройти через это испытание почти без травм.
Она убрала с лица выбившиеся волосы.
— Согласитесь, доктор Грейнджер, я проделала замечательную работу.
Он провел пальцем по своему подбородку.
— Да, вы правы.
— Спасибо, — улыбнулась Брук.
Сердце Джеда почти остановилось, настолько ослепила его эта улыбка. Внезапно он понял, что ему жаль отпускать Брук. Ему хотелось как можно дольше наслаждаться ее присутствием, но он не мог попросить ее остаться. По крайней мере, не сегодня вечером.
Пока она собирала сумку, Джед силился встать со стула. Его загипсованная нога онемела, так что попытки были довольно неуклюжими. Он чувствовал себя таким вымотанным, как будто без остановки пробежал несколько километров.
Наконец его старания увенчались успехом, и он отправился провожать ее до двери.
На пороге Брук обернулась.
— Я надеюсь, что, когда приду к вам в понедельник, вы расскажете мне, как упорно проделывали необходимые упражнения.
Он отсалютовал ей:
— Слушаюсь, капитан!
— А еще я надеюсь, что вы привезете сюда свою домработницу, которая ликвидирует этот жуткий беспорядок у вас в доме.
— Согласен. При условии, что вы окажете мне еще одну любезность.
Она прислонилась плечом к стене и вздохнула:
— Что на этот раз? Почистить вам плиту?
Он не смог сдержать улыбки:
— Ничего такого. Просто в следующий раз наденьте вашу обычную одежду. Вы у меня дома, а не в госпитале.
— Вы правы. В понедельник надену джинсы. Годится?
— Вполне, — он представил ее в джинсах, и его с трудом обретенный контроль над собой едва не рухнул.
Она взглянула на часы.
— Уже поздно. Мне пора идти.
Джед не заметил, что прошло уже несколько часов. В компании Брук время летело быстро. И ему так не хотелось ее отпускать!
— Мне не нравится, что вам придется возвращаться домой в темноте, — он откровенно тянул время. — Может, придете в следующий раз пораньше? Скажем, в пять?
— Хорошо. Я передвину свой график.
— А давайте я провожу вас в город?
— Как же вы будете возвращаться назад?
— А я и не буду. Переночую на вашей софе, — эти слова вырвались помимо его воли.
Брук окинула его уничижительным взглядом.
— На софе спит моя сестра.
— Она такая же красивая, как вы?
— Гораздо красивее.
— Сомневаюсь.
— Зря. Это правда.
Он не поверил ни на минуту. Не могло быть ничего красивее этих шелковистых волос и темных глаз, вздернутого носика и нежного румянца. Ее лицо представляло собой восхитительную смесь порочности и невинности… Особенно пикантным было пятно крема для бритья на щеке.
Джед поманил ее пальцем:
— Идите-ка сюда.
Брук встревожилась так, словно он внезапно попросил ее станцевать стриптиз.
— Зачем?
— У вас крем на щеке.
Она осторожно приблизилась, и Джед нежно провел здоровым пальцем у нее по щеке, стирая крем. Желание поцеловать Брук, почувствовать вкус ее губ, нахлынуло на него с новой силой. Он отчаянно боролся с собой. И победил. Его рука опустилась.
Брук внимательно рассматривала что-то у него над головой.
— Послушайте, доктор Грейнджер…
— Можешь звать меня Джед.
Она упорно отводила глаза.
— Нет. Мы должны держаться на дистанции. Этого требует профессиональная этика. Мне показалось…
Джед придвинулся ближе.
— Вам показалось, что вы испытываете влечение ко мне?
— Может быть. Не знаю.
— Брук, посмотрите на меня. Я не собираюсь делать ничего такого, что может плохо отразиться на вашей работе. Поверьте, мне известно, что значит потерять карьеру, — он глубоко вздохнул. — Может быть, сегодня я вел себя немного развязно. Но вы очень привлекательная женщина, а я так долго сидел в четырех стенах. Давайте не будем ссориться. Нам предстоит вместе работать, а в этом случае лучше стать друзьями, чем врагами. Вот и все, что я хотел сказать.
Далеко не все. Они оба это прекрасно понимали.
— Ладно, — Брук несмело улыбнулась. — Мы будем друзьями при одном условии: вы всегда будете помнить, кто из нас босс.
Он улыбнулся в ответ:
— Я это знал с первой нашей встречи. Но вам придется нелегко: я слишком привык командовать.
— Посмотрим, кто кого, — в ее голосе был веселый вызов.
Джед рассмеялся легко и беззаботно, впервые за несколько недель.
— Вы уверены, что мне не нужно ехать с вами? Обратно я могу взять такси.
Она сунула руку в сумку и вытащила оттуда газовый баллончик.
— У меня есть вот это. А еще на заднем сиденье машины я держу бейсбольную биту. Поверьте, я могу, не задумываясь, пустить ее в ход.
— Сначала бритва, теперь бита. Напомните мне, чтобы я больше не поддразнивал вас.
Она села за руль и тронулась с места, помахав Джеду рукой на прощание.
Ее машина давно исчезла из виду, а Джед все стоял, глядя перед собой. Внезапно до него дошло, какой одинокой была его жизнь до появления Брук Левис. Он пытался бороться с собой, со своим влечением к этой женщине. И знал, что проиграет битву.
И самое главное, он не хотел ее выигрывать.
Она больше не сможет работать с ним. Нет, ни за что!
Брук проглотила последнюю ложку салата и рассеянно прислушалась к звукам, наполнявшим больничный кафетерий. Среди звяканья посуды и глухого шума разговоров она вдруг ясно различила голос доктора Кемпнера.
Она бросила осторожный взгляд через плечо. Кемпнер обедал в компании коллеги, который как раз встал и собрался уходить. Брук представилась прекрасная возможность поговорить с лечащим врачом Джеда наедине.
Промокнув рот салфеткой, она решительно встала. Кемпнер все еще сидел в одиночестве. Что удивительно, поскольку он, как и доктор Грейнджер, всегда был самым востребованным человеком в больнице.
Направляясь к нему, Брук не могла не отметить, что он был очень привлекательным мужчиной. Конечно, не таким, как Джед Грейнджер. Доктор Кемпнер брал шармом плохого мальчишки, тогда как над Джедом витал ореол загадочности, который манил женщин, как яркий свет мотыльков. Возникало желание понять, о чем он думает, что чувствует…
Брук решительно призвала себя к порядку. Почему ей так сложно выкинуть этого человека из головы? Она невольно сравнила свои странные чувства к Джеду с приступом малярии. Так же трудно лечить, постоянно трясет и хочется лечь в постель. Мысли о постели не добавили ей спокойствия. Слава богу, разговор с доктором Кемпнером положит конец ее мучениям.
