Подхожу к машине. Достаю канистру с бензином. Поливаю плащ чиркаю зажигалкой и кидаю ее на тряпку.
– Босс, – ко мне подлетает Рома, и уже не спрашивает как впервый раз, что я делаю, а сразу отчитывается о проделанной работе, – я всех опросил в приюте по соседству, – (я разочарованно вздыхаю: это уже третий) – но все идут в отрицалово. Двух бомжей с ребенком никто не видел.
– Я уже понял, Ром. А из под моста от Миши вести есть? – Рома оглянулся на мост, всматриваясь в темноту.
– Да Мишаня вроде должен был уже прийти. Пойду проверю, – Рома бегом направляется к мосту.
Даже отсюда было видно большой костер. И маленькие точки маячившие вокруг.
Я остался стоять на берегу. Недалеко от машины.
Холодает. Уже середина октября. Сердце сжалось в комок. В таких условиях новорожденному ребенку выжить почти не суждено. Горечь от этой мысли затопило грудь.
В этот момент послышался выстрел. Я вздрогнул. Глянул в сторону моста.
Чертовы застранцы. Что за дерьмо?
Метнувшись к джипу (а если быть точнее медленно доковыляв) занимаю водительское место. Поворачиваю ключ в зажигании. Выворачиваю руль и давлю газ в пол. Машина со свистом крутиться на месте и когда разворачивается в нужном направлении трогаюсь с места.
Фары бьют вдаль широким потоком света. Переключаю передачу и выжимаю все на что способна машина. Мне необходимо попасть под мост прежде чем произойдет что-то неповторимое.
Когда оказываюсь на месте через несколько минут, бью резко в тормоз не доезжая метра до железной бочки в которой полыхает огонь.
Тут же рядом с ней, сидит Миша согнувшись пополам, рядом с ним пистолет.
Рома держит за волосы старуху. Тычет ей в голову ствол.
Вылезаю из машины и прихрамывая, подхожу ближе. Пистолет держу наготове, направив на стайку бомжей, что сгрудились за спиной парня. Шипят.
– Босс, эта тварь ранила Мишку, – задыхаясь от злобы рычит Рома.
А я перевожу взгляд на Мишу. Сжимаю волосы пятерней на макушке запрокидываю голову назад.
– Куда? – спрашиваю.
– В живот, – закашливается Миша.
– Ром, в машину его сажай. В больницу едим, – парень бьют бабку в затылок и бросает ее на землю.
Подхожу ближе. Старуха копошиться в своих лохмотьях, как навозный червь. Подцепляю ее носком ботинка и поворачиваю на спину.
Патлы разлетаются в разные стороны и я замираю, вцепившись взглядом в ее лицо.
– Жив паскуда, – зло щерит она свой беззубый рот, – а вот деда моего из-за твоего ребенка убили! – завопила она во всю глотку. – Убивицы! Паскуды!
– Вот ты и попалась, дрянь, – хватаю старуху за волосы, и тащу к багажнику.
Боль простреливает позвоночник и ногу. Не обращаю на нее внимание.
Мозг анализирует всю картину молниеносно. Складывает все детали в полный пазл.
Моей девочки со старухой нет. И это, черт побери, плохо! Очень плохо! К горлу подкатывает ком.
– Отпусти меня, скотина! – верещит бомжиха царапая острыми ногтями кожу на запястье.
– Где моя дочь? – задаю вопрос и жду ответа с трепетом.
– Пошел ты к черту! – плюется и выкручивается из моего захвата старуха.
– Босс, – ко мне так во время подбегает Рома.
– Доставай мешок Ром. Она поедет с нами, – срывающимся голосом говорю парню задыхаюсь от боли и от дурного предчувствия.
– Насильники! Вражины! – продолжает вопить старая.
– Заткни ей что ли рот кляпом, – прошу Рому, а самого силы покидают так быстро, что боюсь свалиться на землю прежде чем удастся погрузить старуху в машину.
– Босс. Вы идите я справлюсь, – парень завязывает старухе рот какой-то тряпкой и накидывает черный мешок ей на голову.
– Дыру проделать не забудь. Она мне нужна живой, – сухо говорю парню.
А у самого в груди сердце рветься в клочьи, выворачиваясь наизнанку.
Умом понимаю, что ответ очевиден. Дочери нет.
Но я в это верить отказываюсь. До последнего.
С трудом переставляю ватные ноги подхожу к задней двери.
Перед глазами туман. В голове суматоха. Понимаю, что надо трезво мыслить. Успокоиться. Ведь в таком состоянии запросто можно упустить что-то важное из виду.
Делаю над собой усилие и забираюсь на заднее сиденье. В нос тут же ударяет запах крови. Черт, Мишку надо срочно в больницу.
Рома сегодня за водителя. Хотя крайний раз, я никому не позволяю сесть за руль. Доверить свою жизнь могу только себе. В наше время доверие – это бесценный подарок, который мне еще ни разу не попадался. А играть в рулетку с судьбой я не привык.
– Ну и бабка упертая, – жалуется Рома устраиваясь на водительском сиденье.
– Давай Рома, гони. А не то Мишаня загнется.
А сам во рту под языком рассасываю обезболивающее.
Горький вкус отвратительного лекарства выжигает рот. Но водой не запиваю лишь потому, чтобы освободить от дурных мыслей мозги.
– Так что там произошло, Ром? – спрашиваю парня, который лихо выруливает с грунтовый дороги и выскакивает на шоссе подрезая встречные машины.
– Я сам не особо понял, босс, – парень не сводит глаз с дороги и он так напряжен, что не сразу выдает полную информацию с места событий, – я ж когда подбежал, Мишка уже с раной валялся на земле. А бабка ножом размахивала над его головой, как будто скальп хотела снять, – продолжил он и снова замолчал.
– А про деда? Она про деда что-то говорила. Убил его что ли кто? – всплыли в памяти вопли бабки.
– Да, но я ж у нее не спрашивал. Сразу в воздух стрельнул, чтоб бродяги разошлись. За Мишку страшно стало. Ведь так-то и расчленить могли бы.
– Бабка сказала, что за ребенком приходили, – послышался хриплый голос Михаила с пассажирского сиденья, – я сразу понял, что нашли…
От слов парня я весь превращаюсь в один оголенный нерв. Каждое слово будто удар раскаленного прута по волокну, отзывается во всем теле. Заставляя вздыбиться каждый волосок.
– Дальше что? – не выдерживаю затянувшейся паузы, задаю вопрос.
– Она сказала, что нет у них ребен… – напряженное тело парня обмякло и он завалился набок.
– Чертова бродяжка! – звонкий голос Ромы оглушил.
Я подтянулся к парню ближе. Проверил на шее пульс. Слабый, но пульс был. Перехватив рукой ладонь парня зажимаю рану сильнее.
– Рома! – рычу на водителя.
– Босс до больницы две минуты. Успеем.
Парень выжимает педаль газа на полную.
Я закрываю глаза и молюсь о том, чтобы старуха в багажнике не откинулась раньше времени от страха.
У меня есть вопросы, на которые сможет ответить только она.
Михаила на каталке под капельницами сразу увезли в реанимацию.
А я зашел в туалет, чтобы немного отмыться от крови. Роман остался в регистратуре объясняться с приемной медсестрой.
Смыв с себя чужую кровь выхожу в коридор и нос к носу сталкиваюсь с Романом.
– Все. Я готов. Можно ехать. Мишку завтра проведаю, – говорит парень быстро. Отчеканивая каждое слово.
– Надеюсь бабка не задела внутренних органов. Нож вроде не длинны был. Сейчас поедем к месту аварии. Хочу освежить старухе память. Не верю я в то что она не знает, где моя дочь.
Рома молча идет рядом и только кивает. Меня это злит.
Я знаю, что шансов найти ребенка мало, но все же даже если есть один процент из ста, я его хочу его использовать.
– Мне не дает покоя та фраза старухи, что кто уже приходил. Кто мог прийти, Босс?
– Вот для того чтобы узнать бомжиха нужна нам живой.
Прежде чем сесть в салон, Рома проверил жива ли наша пассажирка.
– Жива, – занимая место водителя ответил Роман.
– Надо поговорить с Генычем. Может его ребята уже поставили в известность, – произношу мысли вслух.
Набираю номер Большого Брата и в этот раз трубку снимает он.
– Генн, – только открыл рот, чтобы сообщить ему о том что удалось узнать, как в ответ Большой грозно рычит:
– Титов, что за подстава? Ты обещал, что все по тихому без кровопролития.
– Ты о чем вообще, Большой? Из моих ребят никто твоих бродяжек не трогал…
