Да, очень вероятно, что после этого инцидента он никогда более не обратится за юридическими услугами в компанию «Стивенс и Вебстер». А что, если он пожалуется на нее Стивенсу?..
— Все равно он это заслужил, — пробормотала она без всякого раскаяния, но, подумав, решила, что он, скорее всего, никому и ничего рассказывать не станет. Зачем ему выглядеть дураком? В этом она была уверена: уж кто-кто, а Купер не захочет выставлять себя на посмешище. Он успешный бизнесмен, и если кто-то узнает, что его обвела вокруг пальца выпускница юридической школы, его авторитет может упасть.
Нет, он отомстит иначе. Она уверена, что последствия ее поведения еще дадут о себе знать, хотя виноват во всем с самого начала был только он — слишком гадко вел себя. Да, Айсобел не была святой, хотя Ханне трудно было представить свою престарелую родственницу в роли фатальной соблазнительницы. Но, с другой стороны, откуда она знает, какими качествами должна обладать любовница такого класса, какой была Айсобел, по словам Купера? Вряд ли он и другие мужчины ищут в женщинах нежность, приятное обращение и очарование. Но какой бы ни была сама Айсобел, это еще не значит, что все ее родственники обязательно имеют такие же наклонности к вымогательству и шантажу, как считает Купер.
Разумеется, он вспомнил о потере пятнадцати миллионов. В глубине души Ханна признавала, что ей не следовало бы вмешиваться в ту сделку по продаже ресторанов, но именно она в последний момент увидела ход, который просмотрели все остальные.
Самое неприятное для нее в этом деле со шкатулкой было то, что она уже почти сдалась и была готова, смахнув слезу, вручить шкатулку ему. Последний вопрос она задала из любопытства, думая не о том, почему эта вещь была дорога ему, а предвкушая его благодарность за то, что возвращает ему шкатулку даром.
Неподалеку от юридической конторы, повинуясь внезапному капризу, она остановилась, чтобы еще раз оглядеть сокровище Купера.
При ярком солнечном свете Шкатулка влюбленных выглядела еще скромнее и совсем не была похожа на предмет поклонения. Симпатичная, но при ближайшем рассмотрении грубая резьба, в пропорциях не было изящества.
Купер прав, ей надо было схватить пятьсот долларов и поскорее бежать от него, огорченно думала Ханна. Ну, нет! Она должна раскопать всю историю до конца!
Итак, с чего начинать? Прежде всего, надо подумать, какие шаги предпримет Купер. Как он поступит? Станет надоедать? Угрожать? Попытается похитить шкатулку?
Для начала она спрячет Шкатулку влюбленных в укромное место. Далее не следует забывать о Брентоне Баннистере, который обещал устроить для нее особенный вечер, намекая, что ее жизнь полностью изменится. У нее засосало под ложечкой, когда она вспомнила о его приглашении. Она поборется с Купером!
Ханна сидела в библиотеке, листая документы по делу Джейкоба Джонса, когда вошел Брентон.
— Ты почему задерживаешься? — спросил он. — Я уже давно жду.
Ханна склонилась над платежной квитанцией, пытаясь закрепить разорванные края.
— Ты говорил, что у тебя весь вечер будут клиенты. Я предупредила секретаря, что буду здесь, если ты спросишь.
— Ты очень мило все устроила, — у него вырвался смешок. — Я всегда считал тебя умницей, Ханна. Секретарша сообщила мне, что ты влетела в офис со сверкающим взглядом, словно узнала нечто невероятное.
— Так и есть. — Ханна приложила последний кусочек квитанции, пробежала глазами текст, убедившись, что содержащаяся в документе информация не имеет никакого отношения к делу, потом отложила бумажку в общую кучу.
— Ну, расскажи мне великую новость. Что было у Кена Стивенса, каково завещание Айсобел?
— Можно сказать, все закончено, — сухо ответила Ханна, — осталось только сдуть пыль.
— Так я был прав? — Брентон отодвинул кучу бумаг и уселся на край стола. — Она оставила тебе все, что имела?
— Ну, почти.
— Что я говорил! — Его голос буквально источал радость. — За ужином расскажешь мне все подробно.
Ханна встала и как бы между прочим сказала:
— Ты был абсолютно прав, Брентон. Только в твоем сценарии упущена одна деталь. Айсобел прожила все, что имела, и умерла без гроша в кармане. Права была я. Она мне ничего не оставила.
Брентон не сдвинулся с места, словно прирос к полу, и открыл от удивления рот. У нее тогда тоже была такая же реакция. Ее не слишком огорчил тот факт, что она ничего не унаследовала, ее сразило сообщение, что после Айсобел вообще никакого наследства не осталось.
— Совсем ничего? — голос Брентона напоминал придушенное карканье вороны. — Но… но она ведь была состоятельной женщиной!
— Она казалась состоятельной. Она гениально притворялась богатой. — Ханна пересказала все, что узнала от Кена Стивенса касательно квартиры, драгоценностей, мебели, фарфора, серебра и мехов.
Она было начала рассказывать ему о Шкатулке влюбленных, но тут до нее дошло, что надо будет рассказать о происшествии в ресторане «У Цицерона». Однако Брентон, казалось, не заметил, что она перестала говорить, — так был ошарашен новостью.
— Совсем ничего? — механически повторил он. — Она тебе совсем ничего не оставила?
Глаза Ханны сузились.
— И почему это для тебя так важно?
— Ну, то есть… — Его голос был почти не слышен. — Я был так уверен… Во всяком случае, она всегда давала понять, что оставит все тебе.
— Так и есть, я все получила. Просто у нее осталось очень мало.
— Но она вроде бы даже говорила мне, что ты… — Он замолчал.
Ханна уперлась руками в стол.
— Ты серьезно считал, что я стану богатой?
Он не ответил, только отвел глаза.
— Значит, ты планировал стать совладельцем моего предполагаемого богатства?
Теперь она поняла, почему Брентон пригласил ее в ресторан, хотя до этого отношения между ними даже и дружбой-то назвать было нельзя. То-то он в последнее время пытался поближе познакомиться с ней, все ходил вокруг да около!
Теперь она прекрасно поняла, почему он тщательно избегал прямого разговора, который можно было расценить как признание… Ни одной зацепки. Даже сегодняшнее приглашение было сформулировано крайне осторожно…
Ханна сдержанно произнесла:
— Мы идем куда-нибудь сегодня вечером, Брентон?
Она не знала еще, как поступит, если он подтвердит приглашение, хотя подозревала, что Брентон попытается сбежать.
— Вообще то… — промямлил он, — я вижу, что у тебя нет желания идти в ресторан, слишком велико разочарование.
Как предусмотрительно, думала Ханна, как чутко с его стороны заботиться о моих чувствах!
