— Во-первых, мы должны уведомить наших родственников, например, моих родителей. Затем я предлагаю поместить в газете традиционное объявление о бракосочетании, чтобы придать делу огласку. Ведь мы оба заинтересованы в том, чтобы нас вычеркнули из списка возможных кандидатов в супруги. Следующий пункт — жилищный вопрос. В моей маленькой квартире нет места для двоих. Мы будем жить в общей квартире или…
— Стоп, стоп! — Ник протестующе поднял руку, встал и снова протянул ей бокал шампанского. — Джек сказал мне, что ты — великолепный экземпляр эмансипированной, пунктуальной, деловой женщины, но неужели это непременно нужно демонстрировать в первую брачную ночь?
— Брачная ночь! — Кэтрин вскочила, совсем забыв, что ее купальный халат перехвачен всего лишь пояском. Скромный вырез распахнулся, и Нику на долю секунды открылось прекрасное видение матово-золотистой, заманчиво-выпуклой груди. — О брачной ночи не было никакой речи! — Кэт сама слышала, как неуверенно, срываясь, звучит ее голос.
— Это почему же? Тебе не нравится секс? Ты, оказывается, ханжа?
Провокационность вопроса заставила Кэт онеметь. Только теперь она сообразила, что напрочь упустила из виду этот аспект брака.
— Разумеется, я не ханжа, — тихо возразила она. — Но не в моем обычае ложиться с каждым в постель при первом знакомстве.
— Что касается «каждого», я бы тоже не согласился, — охотно признал Ник. — Но я — не «каждый». Я твой муж. Раз уж ты решила стать моей женой, значит, находишь меня не слишком отталкивающим… или?
— Нет, нет, — ответила Кэт, надеясь, что не покраснела. — Но…
— Какие еще «но»? — Ник успел сесть с ней рядом и с неповторимой непосредственностью обнял за плечи. — Наш самолет в Нью-Йорк вылетает лишь завтра утром, мы только что поженились, и, должен сознаться, ты мне чрезвычайно нравишься такой чистой и ароматной…
Кэт мучилась в поисках достойного ответа, который помог бы ей с честью выйти из затруднительного положения, но, к сожалению, сосредоточиться было сложно, потому что в это время Ник принялся шутливо обводить указательным пальцем свободной руки угол на ее груди, образуемый полочками халата. От этого прикосновения Кэт задрожала, горло пересохло, она лихорадочно высвободилась и схватила шампанское. Одним глотком опустошив бокал, она попыталась энергично отстоять свою позицию.
— По правилам игры нельзя навязывать другому свою волю…
— Совершенно верно! — радостно согласился ее муж и крепче прижал к себе. — Если это когда-нибудь случится, сразу бей меня по рукам.
Ник обнял ее с такой силой, что Кэт не могла пошевельнуться. Ее словно обожгло, когда его губы приблизились, а потом прильнули к ее рту — сначала очень мягко, уговаривая, ожидая, затем, не почувствовав сопротивления, требовательно и страстно. Этот поцелуй лишил Кэт дыхания и воли. Она ощутила его язык, нежно касающийся ее языка, вкус шампанского, которое он пил, и непроизвольно застонала. Если бы ей в этот момент потребовалось встать, ноги не удержали бы ее.
Наконец, когда оба, пытаясь глотнуть воздуха, посмотрели друг на друга, в ее широко распахнутых глазах читалось искреннее удивление собственной пылкостью. Такого не бывало с ней никогда — от одного лишь поцелуя воспламениться с головы до пят.
— Ты изумительна, Кэтрин, — шепнул Ник, распустил ее импровизированный тюрбан и запустил обе ладони в мокрые волосы. Движение его пальцев по коже головы заставило вздыбиться пушок на всем теле Кэт. — Вулкан под айсбергом…
Кэт не сопротивлялась, когда Ник развязал пояс и спустил халат с ее плеч. Его взгляд был полон восхищения, и не только прохладный сквознячок заставил напрячься чувствительные розовые кончики ее упругих грудей. Они выдавали прилив возбуждения, которое вызвал в ней Ник. Он ласкал шелковистые выпуклости, осторожно касаясь затвердевших сосков, и Кэт стонала от подавляемого блаженства. Она закусила нижнюю губу и отклонилась назад.
— Ник, пожалуйста… я…
— Тсс, Кэти, не бойся, — шепнул теплый рот, жарко и влажно проследовал за пальцами и полностью захватил один из сосков. — Просто позволь мне любить тебя. Я обезумел от тебя, от твоей кожи, твоего рта…
Он использовал исключительно увлекательный способ борьбы с нарастающим безумием, и Кэтрин оставила попытки вернуть себе хоть капельку благоразумия. Да и зачем? В конце концов, они ведь женаты, и ни разу еще ни один мужчина не давал ей такой пьянящей уверенности в том, что она прекрасна и желанна.
Может, алкоголь и был причастен к ее раскрепощенности, но в данный момент Кэт это не интересовало. Ласки Ника будили в ней чувства, о существовании которых она и не догадывалась — ей было хорошо.
Ник знал, что победил. Судорожные движения рук, расстегивающих пуговицы на его рубашке, говорили так же красноречиво, как и полуоткрытые влажные губы Кэт. Тихие вздохи наслаждения, которыми она реагировала на его ищущие пальцы, звали его.
Но и Ник тоже давно забыл себя. С первого взгляда он решил во что бы то ни стало обладать Кэтрин. Теперь она лежала в его объятиях, гораздо прекраснее, чем обещали округлости фигуры под интригующим платьем, и это было важнее всего на свете.
Кэт запомнила, как он поднял ее на руки и понес к романтической кровати с балдахином. Пружинящий, податливый водяной матрас доказывал, что отель не жалеет ни сил, ни средств, чтобы превратить свадебную ночь в неповторимое событие. Но она не успела высказать язвительное замечание вслух, потому что Ник снял с себя последний предмет одежды. Легкий загар делал его совершенно неотразимым.
Ладони Ника заскользили по ее телу, прошлись по изящной линии плеч, нежно коснулись груди и бедер, опустились к ягодицам и бережно раздвинули стройные ноги. Казалось, он хочет завладеть ею, поставить свое клеймо на каждом сантиметре ее кожи. Изгибаясь под его ласками, Кэт чувствовала, как возбуждение тяжко и неотвратимо концентрируется внизу живота. Она впервые познала жадное нетерпеливое желание ощутить мужчину в своем теле. Почему он медлит?
Его неторопливость становилась мучительным наслаждением — кончики пальцев массировали твердые бусинки грудей, жаркий язык ласкал плоский живот, теряясь во впадине пупка. Рот двинулся дальше и с опустошающей сладостью достиг точки, где, казалось, сошлись все нервные окончания. Небесно-голубой балдахин над кроватью поплыл перед глазами Кэт, она вцепилась в широкие плечи Ника. Трепет желания сотрясал ее тело, в поисках облегчения она металась по простыне.
Наконец ласкающие пальцы приблизились к центру вожделения, раздвинули шелковистые каштановые завитки, притронулись к мягкому, чувственному полюсу, ждущему Ника.
