— Давай на первом этаже минут через пять, я знаю отличное местечко.
В лифте я строчку Маринке паникерские сообщения.
На что я только что согласилась?
Что такое?
Мы с Крыловым идем на обед.
Так ты сама просила тебя с ним свести??
На это я могу ответить только:
Вечером расскажу. Давай в бар.
Если в один прекрасный день я проснусь, у меня на пальце будет кольцо, а под боком — Вадим Крылов, то я официально сложу свои полномочия как автора. Я не имею права рассказывать людям о сказочной любви, если своими руками загоню себя в бытовуху.
Вадим — он нормальный. И умеет приятно удивить, взять хотя бы те же цветы, но я уже сейчас знаю, что такого, как вчера с Дмитрием, у меня с ним не будет никогда.
— Здесь отменная паста, — говорит финансист, когда мы садимся за деревянный столик в углу итальянского ресторана, в котором я до этого ни разу не была из-за секретарской зарплаты.
— Ага, точно.
— Как проходит день? — не унимается Вадим, даже не открыв свое меню.
Я же хотя бы делаю вид, что изучаю его содержание.
— Благодаря твоему подарку — превосходно. — Вежливо улыбаюсь.
— Буду радовать тебя чаще, — обещает финансист и подзывает официанта. — Нам две порции болоньезе и по бокальчику "Мелограно", пожалуйста.
Моего мнения даже не спрашивают. Но, видимо, кто платит, тот и заказывает музыку — простите, макароны.
— Босс тебя не достает? — продолжает допрос Вадик.
Я напрягаюсь. Ему же ничего не известно?
— У меня прекрасный начальник. — Я выпрямляюсь. — Со своими особенностями, но кто из нас без них?
Слышал бы Воронцов, что я сейчас про него сказала, до конца дня ходил бы с самодовольной улыбкой.
— Он… — Крылов мнется. — Кажется, очень нравится женской половине нашей фирмы. У нас на этаже девчонки про него только и сплетничают. С кем он, когда, где… Ты же с ним не?..
В этот самый момент приносят вино; я жду, пока его нальют в бокал, а затем тут же пригубляю.
— Я бы иначе с ним так долго не проработала.
— Понятно, — кивает Вадим и тоже пробует вино, правда, не так торопливо, как я — пришедшая на водопой лошадь. — А то ходят слухи, что со всеми своими предыдущими секретаршами Воронцов спал.
Мне не нравится, куда идет этот разговор.
— Не могу подтвердить или опровергнуть. Меня тогда еще не было.
Крылов говорит что-то еще, но я не слышу, потому что у меня в ушах стучит кровь. На экране лежащего на столе телефона всплывает уведомление.
Встречу закончили раньше. Вылетаю обратно ближайшим рейсом.
К счастью, на этот раз не через "Тиндер", хотя, может, он сначала туда написал. Уведомления-то у меня там выключены.
Я не успеваю коснуться мобильного, как тут же появляется еще одно послание.
Возьми мою машину, встретишь меня в девять.
Что? Встретить в девять? Да он издевается! С какой стати я должна ехать за ним и встречать его из аэропорта? Что он о себе возомнил?
Я крепко стискиваю зубы и переворачиваю телефон экраном вниз.
Пусть этот секс-бог не рассчитывает, что я буду плясать под его дудку.
7
Мы с Маринкой сидим близко друг к другу, чтобы музыка не мешала нам разговаривать. В баре людно. Под потолком скопились клубы дыма. Если бы не срочная необходимость в выпивке, мы бы выбрали бар получше и подальше от работы, но организм требовал разгрузки.
— Он такой…. не очень, — признаюсь я, пригубив коктейль.
Подруга поправляет каре, облокачивается о стол локтями и спрашивает:
— Дмитрий?
— Вадим. Весь обед рассказывал о себе. О своих хобби. О своей маме.
— Маме? — ужасается Марина.
— Ну что за подстава? Почему цветы он дарить умеет, а общаться с девушками — нет?
— Может, засмущался? Знаешь, такое ведь бывает. Пока тебя рядом нет, он и горы готов свернуть, а вот вы вместе, и язык у него застревает в одном месте.
— Ох, Маринка, — шепчу я, пьяно качая головой. Мне хочется танцевать, а еще хочется ругаться, крушить стаканы, найти Дмитрия и свернуть ему шею! — Как теперь ходить на работу? Все, что я писала про Воронцова — чистая правда. Он… он сводит меня с ума.
— До сих пор не верится, что вы с ним…
— Не напоминай!
— Ну уж нет! Ты зажималась с боссом, Смирнова! У меня к тебе тысяча вопросов! — Глаза подруги загораются, и она подвигается еще ближе, хотя, казалось бы, ближе уже нельзя. — И как он? Хорош? По шкале от одного до десяти?
— Отста-ань!
— Значит, все двенадцать?
— Ненавижу его! Напыщенный павлин, самовлюбленный, эгоцентричный бабник, которому всегда все просто достается! — Меня слегка покачивает, но я продолжаю рычать, угрожая Маринке пальцем. — Если он еще раз ко мне хотя бы на пушечный выстрел приблизится, я его…
— …изнасилуешь?
Подруга усмехается, а я расстроенно стону и хватаюсь руками за голову.
Черт возьми! Ну разумеется, я хочу вновь испытать все те эмоции, что мы испытали с Воронцовым в стеклянном кабинете. Разумеется, мне хочется, чтобы он вновь поцеловал меня, обнял крепко-крепко, чтобы все люди в мире исчезли, и остались только мы.
Что это за чувства? Откуда они у меня взялись?
— Мне придется уволиться, — еле слышно говорю я.
— Уволиться?!
— Не могу работать, учитывая то, что случилось. Да и он теперь не будет ко мне нормально относиться. Сама подумай! Он мне уже настрачивает какие-то идиотские приказы! Чтобы я встретила его из аэропорта… Да что за прикол? Я ему кто? Прислуга? Личный водитель?
Со злостью осушаю бокал с крепким коктейлем и морщусь от горечи.
— Мда, — задумчиво растягивает подруга, подперев щеку ладонью, — вот и сюжетик для твоего очередного романчика.
— Только в этой книге не будет счастливого финала, Марин. Нам с ним… я и Дмитрий… мы с ним не пара, понимаешь? Он просто хотел развлечься, а я, дура такая, повелась на его уловки.
— Прекрати на себя наговаривать! То, что ты та еще затворница, не значит, что мужчины не обращают на тебя внимания. Воронцов ни за что на свете не полез бы к телке, которая его не устраивает.
— Отлично, спасибо. Я очень рада, что у него на меня встает, вот только не этого мне хочется от отношений. Не так все работает в любовных романах, ясно? Совершенно не так! — Я подзываю официанта, заказываю еще один коктейль и принимаюсь за выпивку сразу, как стакан оказывается передо мной. — К черту. Я ведь никогда и не хотела работать секретаршей.
— Ты серьезно насчет увольнения?
— Вполне.
— Что ж, — Маринка шумно выдыхает. — Мое сердце разбито. С кем же я буду разговаривать по рабочему телефону? Но… у тебя есть твои книги. Пиши их. А мужики — хрен с ними.
— Хрен с ними!
— И пусть у них там все отсохнет!
— О да! — Я торжественно поднимаю бокал. — Пусть этот гребанный Дмитрий Михайлович сам себя имеет на кожаном диване, а я больше ни ногой в его стеклянный кабинет! Я больше никогда и ни за что…
Мою пламенную речь прерывает телефонный звонок. Сотовый вибрирует, и я в ужасе узнаю номер Воронцова.
На экране красуется большими буквами: "Мой чокнутый босс".
— Вот дерьмо!
— Что там? — Марина тянется ко мне через столик. — Что там такое?
— Это он.
— Кто?
— Он!
— Вот дела. — Подруга начинает пьяно хихикать. — Кажется, кое-кто по тебе уже соскучился.
— Я сейчас ему покажу, как я соскучилась. Уже вечер! Мой рабочий день давно закончился! Вот же сволочь! — Я резко поднимаюсь из-за стола и с разъяренным видом несусь в сторону туалетов.
Ноги у меня заплетаются. Телефон перестает вибрировать, но уже через пару секунд звонит опять. Злая и возмущенная, я залетаю в туалетную кабинку и, захлопнув дверцу, рычу в трубку:
— Да?
— Смирнова, который час?
— Звонишь, чтобы узнать, сколько времени? — офигеваю я.
— Звоню, чтобы удостовериться, что ты умеешь ориентироваться по часам. Мама с папой тебя этому не научили?
