Крисси кивнула, и он замолчал, однако она прекрасно поняла, что он хотел сказать. В ее душе тоже поднялась неистовая и жгучая ревность к любой женщине, встреча с которой могла бы произвести такой же эффект.
Крисси глубоко вдохнула, пытаясь вернуться с небес на землю, однако это было нелегко.
– Я так хочу тебя, – прерывающимся голосом выговорила она, и этого было достаточно, чтобы Гай быстро шагнул к ней и порывисто обнял.
Несколько бесконечно долгих минут в прихожей было слышно лишь их лихорадочное дыхание, учащавшееся по мере того, как поцелуи становились все более страстными. Крисси так и не узнала, кто поднес руку Гая к ее груди – он или она сама. Но, почувствовав прикосновение ладони, все ее тело вздрогнуло, словно от электрического разряда, пронзенное острым желанием. Крисси показалось, что ее захлестывает пламя и она плавится от вожделения.
– Не надо, прошу тебя, пожалуйста, – хрипло прошептала она, но тут же выгнулась, еще крепче прижимая к себе его ладонь, пока его большой палец ласкал ее сосок поверх футболки. Удовольствие стало почти невыносимым, и Крисси принялась молить Гая прервать эту сладкую пытку.
Крисси никогда в жизни не просила мужчину любить ее, ей и в голову не приходило, что она может быть способна на такую откровенность. С ней никогда ничего подобного не происходило. Она чувствовала себя странницей в неведомом мире, в стране, где не существовало ни правил, ни запретов и где ее единственными проводниками были ощущения и желания.
В ответ на ее мольбы Гай осторожно поднял пыльную футболку, и, едва его губы коснулись затвердевшего и уже успевшего припухнуть соска, Крисси чуть не потеряла сознание – настолько мощным оказался взрыв блаженства, в эпицентре которого она оказалась.
Она слышала, как Гай чуть слышно шепчет что-то, лаская ее, и чувствовала, как велико и его желание. Ей страстно хотелось дотронуться до него, увидеть его, узнать его. Ласки его губ, не отрывавшихся от ее груди, оказалось недостаточно, чтобы погасить пожар желания, бушевавшего в ее теле. Ничто на свете не способно было сделать это, кроме…
Руки Крисси дрожали, когда она обхватила ладонями лицо Гая. Ей удалось чуть отстраниться от него. Он заглянул ей в глаза, а она, протянув ему руку, повела его в глубь дома.
Ее на удивление крепкая ручка казалась совсем маленькой в широкой ладони Гая. Они дошли до лестницы, и тут Гай замедлил шаг.
– Ты вовсе не должна этого делать, если… – услышала она его хрипловатый голос.
Несколько мгновений Крисси молча всматривалась в его лицо, прежде чем дать ему полный достоинства ответ:
– Нет, должна, но если ты не хочешь… Поняв, как она честна с ним, Гай захотел ее еще сильнее. Она так доверчива, так открыта своим чувствам, так… так совершенна…
– Тебе незачем спрашивать, – тихо ответил он, опуская вниз сокрушенно-насмешливый взгляд. – Боюсь, ответ и так слишком очевиден.
Крисси не смогла удержаться. Взгляд ее также метнулся вниз, и глаза округлились, когда она увидела, что он уже готов к бою. Крисси захлестнуло ни с чем не сравнимое наслаждение, и искушение протянуть руку и дотронуться до твердого, как сталь, ствола его желания оказалось столь велико, что она с трудом заставила себя не делать этого. Но, должно быть, выражение лица выдало ее, поскольку Гай ответил ей благодарным взглядом.
Впервые в жизни Крисси поняла, что значит гордиться своим телом. Она догадалась, что когда Гай увидит ее обнаженной, то очевидность ее страсти наполнит его благоговейным трепетом, увеличивая возбуждение и желание. Крисси была уверена в этом, потому что сама испытает страсть при виде его обнаженного тела.
Рука ее слегка дрожала, пока она вела Гая к небольшой спальне, где решила устроиться.
Крисси открыла дверь и пропустила Гая вперед, и на минуту пожалела, что в комнате нет ничего, кроме отмытых до блеска стен и пола да надувного матраса, застеленного белым бельем, привезенным ею из дома. Хотя, с другой стороны, неужели им нужно что-то еще? Атласные простыни, или кровать под балдахином, или тяжелые занавеси и пушистые ковры? Они и без того обладали всем богатством чувственного мира, всей роскошью страстного желания.
Гай молча разглядывал комнату. Тут пахло свежестью, чистотой и еще чем-то неуловимым – спустя мгновение он сообразил, что это присущий самой Крисси аромат.
– Неужели ты поселилась тут? – поинтересовался он, нахмурившись. Дом был расположен в одном из самых неприглядных районов городка, и, хотя по большому счету Хэслвич был довольно тихим местечком, в последнее время поговаривали о банде юнцов, что орудует в этих кварталах. Совсем рядом, на соседней улице, полиция задержала подростков, торговавших наркотиками возле местного диско-клуба.
– Мне казалось, так будет разумнее всего, – ответила Крисси.
Может быть, он ошарашен бедностью комнаты и отсутствием мебели? А вдруг он считает, что Крисси торопится, ускоряя и без того стремительное развитие событий? Ведь он не знает, что все происходящее, как и желание Крисси быть с ним, ее стремление уступить внезапно нахлынувшему чувству, совершенно ново для нее.
– Если тебе тут не… – начала было она, но Гай не дал ей закончить.
Обняв ее, он тихо произнес:
– Нет, тут просто замечательно. И ты замечательная. Так и должна начинаться настоящая любовь – не под внешним нажимом, в тщательно продуманных и подобранных декорациях, в покоях с роскошной меблировкой, а именно так, именно здесь, где все совершенно естественно. Нам не нужно играть в соблазнение, ведь этого и не происходит. И никакая роскошь не сравнится с твоей красотой и чудом того, что случилось с нами, того, что нам с тобой предстоит…
Крисси почувствовала, как к ее глазам подступают слезы. Этот человек словно сумел прочитать ее мысли, словно понял все, о чем она мечтала. Это было вдвойне удивительно, как будто они уже стали половинками одного целого.
Крисси медленно подняла руку, дотронулась кончиками пальцев до его губ и вздрогнула, ощутив контраст между чуть шероховатой кожей его щеки и шелковистой мягкостью губ.
– Крисси…
Он медленно, один за другим, захватил ее тонкие пальцы в рот и принялся посасывать, не отрывая глаз от ее лица.
Крисси ответила ему столь же красноречивым взглядом, даже не заметив, что из ее груди вырвался тихий стон. Какое-то новое ощущение заставило ее трепетать, повинуясь ритмичным движениям его губ и языка, ласкавших ее пальцы.
Тело Крисси таяло и плавилось, в нем бушевали древние, как само человечество, желания. Неожиданно ей показалось, что одежда заковала ее в неприступную, непомерно тяжелую броню, и ей отчаянно захотелось поскорее избавиться от нее/
