Она вспыхнула. Они с Тимом ровесники, и Кэрри поняла, что он хотел как следует уколоть ее.
— Дряхлость не зависит от возраста, Тим.
Теперь вспыхнул он, его светлые волосы казались совсем белыми на фоне пошедшего красными пятнами лица.
— Ты стала злая, Кэрри. Ты не была такой. — Тим отвернулся.
Она почувствовала неловкость, ей стало жаль парня. Он показался ей маленьким мальчиком, совершенно не приспособленным к жизни. Но почему? Кэрри снова разозлилась: какого черта, почему ей достаются какие-то слабаки?
— Да как ты можешь…
Но Кэрри не успела договорить — высокая волна, разъярившаяся не меньше нее, поднялась и ударила ей в лицо. Кэрри едва не захлебнулась, отпрыгнула и налетела на Тима. Он устоял, это понравилось Кэрри. Может быть, она его недооценивает?
Волна убралась восвояси, а мокрая Кэрри прижалась спиной к Тиму. Она внезапно почувствовала, как его тепло проникает в нее. Он стоял неподвижно, боясь нарушить возникшее единение жестом или словом.
— Наверное, ты устала, Кэрри, — прошептал Тим, упершись подбородком в ее темя.
— Ну хорошо, — выдохнула Кэрри и повернула к нему мокрое лицо. — Я согласна.
— С чем согласна? На что согласна? — тихо спросил он, поднимая руку и убирая с ее лица мокрые волосы, которые от воды завивались мелкими кудряшками.
— На все, — выдохнула она.
Тим молча смотрел на девушку, потом наклонился, лизнул ее в щеку и засмеялся.
— Ты соленая.
— Не я, а лицо.
— Нет, ты вся соленая.
— Откуда ты знаешь? — запальчиво спросила она.
— Если девушку накрыла морская волна с головы до ног, то вся девушка становится соленой.
— И много ты облизал соленых девушек? — как можно насмешливее осведомилась Кэрри, чувствуя жар в теле, облепленном мокрой рубашкой и тонкими хлопчатобумажными брюками.
— Ты будешь первая.
— К-кто тебе сказал, что буду?
— Да ты сама только что сказала. Ты сказала, что согласна на все.
— Но я имела в виду… на мотель. Что мы не пойдем в гостиницу, а переночуем в мотеле.
Тим улыбнулся.
— И я про то же. Пойдем скорее, сейчас. Иначе ты промокнешь.
— Уже промокла. — Она прижалась к нему теснее. — Ты тоже сейчас промокнешь…
Вспоминая эту сцену, Кэрри вспомнила и ту, которая произошла позднее, в мотеле. Когда они занимались любовью, кровать отъехала от стены и оказалась у двери, и, если бы они не пришли к финишу, то выкатились бы в коридор к всеобщему восторгу постояльцев.
Кэрри едва не расхохоталась — они так увлеклись, что ничего не заметили. Надо сказать, Тим совсем неплох в роли любовника, в данной сфере он мыслит достаточно широко и объемно… Она хмыкнула, и, кажется, довольно громко.
Потом, осмотрев кровать, они обнаружили, что колесики, вероятно во время уборки, горничная нечаянно повернула в другую сторону, а изголовье, якобы деревянное, было на самом деле бутафорским и крепилось к стене, но не к кровати. Что ж, мотель и есть мотель, не гостиница…
— Могу я составить вам компанию, Кэрри?
Кэрри дернулась и резко подняла голову. Не дожидаясь согласия или приглашения, мужчина опустился рядом с ней, бесцеремонно отодвинув подростка, сидевшего на ступеньку ниже Кэрри. Тинейджер недовольно посмотрел на незнакомца, но тот улыбнулся широкой и искренней улыбкой и проникновенно проговорил:
— Прости, мой друг. Видит Бог, меня ослепила красота этой девушки и я никого и ничего больше не замечаю вокруг.
Парнишка вытаращил глаза и поспешил убраться на другую сторону лестницы.
Мужчина довольно рассмеялся.
Кэрри непонимающе уставилась на него. Она уже отвлеклась от экскурсии и от группы, и, казалось, не сразу сообразила, кто он. Но это было секундное замешательство, потому в следующий миг ее тело, внезапно загоревшись, потребовало вспомнить кто это, заставило Кэрри всматриваться в этого человека. Она пыталась унять горячую волну, угрожающую залить румянцем щеки, и лихорадочно припоминала, как его зовут. Джон? Джек? — вспыхивали мужские имена в смущенном мозгу. Хотя она запомнила его имя с самого первого дня. Просто сейчас она сама перед собой делала вид, что он ее совершенно не интересовал все дни экскурсий.
— Люк, — сообщил он, улыбаясь. — Меня зовут Люк.
Уголки губ Кэрри сами собой поползли вверх.
— О да, конечно. Люк Ричард. Из Миннеаполиса. Я не ошиблась? — выпалила она, хотя на самом деле не собиралась говорить ничего подобного.
Он разглядывал ее, словно экскурсия не закончилась, а она — еще один объект, достойный внимания. Что-то вроде свежего экспоната в Британском музее, на который Кэрри упорно обращала внимание туристов своей группы, — на хорошо сохранившуюся в течение трех тысяч лет мумию ребенка, обнаруженную в болотистых землях на севере Британии.
Кэрри вспомнила, как Люк разглядывал сквозь стекло скрюченного высушенного временем человечка и каким задумчивым стало его лицо — совершенно небрезгливым, оно показалось ей даже бесстрашным.
Она любила наблюдать за людьми, смотревшими именно на этот экспонат из-за гаммы чувств, отражающихся на их лицах. Удивление, отвращение, страх, восторг. У каждого что-то свое, особенное.
Кэрри улыбнулась. Сейчас Люк смотрел на нее, как проголодавшийся подросток в кафе близ собора Святого Павла смотрит на багель, посыпанный белыми мелкими семечками кунжута. Ей показалось, что если она сейчас захохочет, то с ее губ и посыплются эти семечки, как с багеля, когда его надкусишь.
— Кэрри Холт, у меня деловое предложение. — Голос Люка был низким, а тон уверенным. — Как насчет того, чтобы пойти в Сохо и посидеть?
— В Сохо? — переспросила Кэрри. — Но… я закончила работу с вашей группой. — Она только сейчас обнаружила, что до сих пор держит в руке зеркало, и опустила его в рюкзачок.
Он не без самодовольства кивнул.
— Я так и понял. Поэтому ты свободна.
В его тоне слышалась невероятная уверенность, и она неожиданно для себя поднялась со ступеньки и сказала:
— Пошли. Ты на самом деле хочешь именно в Сохо?
— Да. Я наслышан об этом районе. Мне рассказывал о нем один… старый друг.
— Но если он очень старый, этот друг, то он не узнал бы Сохо.
— Конечно, я понимаю. Но вряд ли сам дух этого места напрочь выветрился за полсотни лет. Так быстро такое не происходит.
Кэрри усмехнулась.
— Да, полсотни лет назад Сохо освещали красные фонари.
— Но я не об этом. Просто мой старый друг рассказывал, что в Сохо он познакомился с чудесной девушкой. Он был молодым американским солдатом, морским пехотинцем. Дух Сохо помог ему найти женщину — единственную и на всю жизнь.
