Вновь и вновь поднимался вопрос о проблемах, вызванных отменой регулярных выходных для временного обслуживающего персонала. У людей случались нервные срывы, они начинали грубо вести себя с гостями, но стоило им на время вырваться из пансионата, как к ним быстро возвращалось утраченное чувство юмора. Трудность состояла в том, что надлежащий контроль времени требовал массу бумажной работы.
Было совершенно ясно, что почти каждый присутствующий старался дать ей понять это. Изоляция от большого мира оказалась нешуточной социальной проблемой. На ум Леоноры пришла семья Ридc... Сто лет жизни в изоляции... Эдвин, хозяйничавший на станции, одинокий, холостой... Интересно, психует ли он когда-нибудь? И не случится ли это с ней самой?
Так все-таки, рай это или ад?
Однако отказываться от работы было уже поздно, напомнила себе Леонора. И, несмотря на все трудности, нужно было через это пройти. Вчера вечером Эдвин бросил ей тонко замаскированный вызов. Воспоминание о его язвительных замечаниях невольно заставило ее нахмуриться. Что ж, она еще покажет ему!
Собрав всю необходимую ей информацию, Леонора, подводя итоги встречи, сделала личное заявление, подчеркнув, что гостеприимство зависит от хороших отношений персонала между собой, и в этом вопросе никому никаких послаблений не будет. Другим, не менее важным пунктом было предупреждение желаний гостей, и она станет неуклонно проверять его выполнение.
Ответом ей были согласные кивки и улыбки. Прощаясь, Леонора, все утро старавшаяся запоминать имена, не без успеха употребила их. Все разошлись, осталась лишь пилот самолета Флоренс Сандерман, сидевшая в кресле, вытянув вывихнутую ногу.
— Вам нужна помощь? — спросила Леонора с любезной улыбкой.
— Я здесь для того, чтобы помогать вам, — последовал сухой ответ. — До тех пор, пока не смогу выбросить эти чертовы костыли.
Тяжело опершись на подлокотники кресла, она с трудом поднялась на ноги. Чувствуя независимый характер девушки, Леонора даже не попыталась прийти на помощь и с одобрением смотрела на склоненную рыжеволосую головку, на хорошо выраженные мышцы ее рук. Флоренс Сандерман была поменьше и потоньше ее, но, несомненно, гибкой и сильной.
— Ненавижу чувствовать себя беспомощной, — пробормотала она, поднимая голову. — Просиживать штаны в офисе вместо того, чтобы летать...
— Никогда бы не подумала, что вы знакомы с конторской работой, — с удивлением заметила Леонора.
— Мне приходится заниматься этим в мертвый сезон, когда полетов не так много. Так что, если вам нужна помощь, то до появления вашего секретаря я к вашим услугам.
— Буду очень признательна, — сказала Леонора.
— Не стоит благодарности.
Флоренс, ковыляя, отошла от кресла. Она производила впечатление гордого человека, старающегося не обращать внимания на личные проблемы и как можно меньше одалживаться у других. У Флоренс было узкое милое лицо эльфа с многочисленными веснушками, но в худощавой фигуре и небесно-голубых глазах ясно читалась сила характера.
— А как вы начали летать? — спросила Леонора, когда они двинулись в направлении широкого холла, пересекающего весь дом и ведущего к административным помещениям.
— Это у меня врожденное, — не слишком охотно ответила девушка. — Теперь, когда я не в состоянии летать, Чарли, наверное, поспешил предложить показать вам наши обычные туристические маршруты... — Она бросила на Леонору насмешливый взгляд. — Ручаюсь, что ему просто не терпелось устроить вам экскурсию.
— Почему же Чарли должно было не терпеться? — почувствовав себя задетой, спросила Леонора.
— Зовите меня Фло, меня все так зовут. — Последовал еще один насмешливый взгляд. — Ладно, вы вчера не заметили, что Чарли принял охотничью стойку, но я-то уж все разглядела. Если откровенно, Леонора, то у вас везде все в порядке, к тому же вы — новенькая. Поэтому не говорите, что он не подбивал клинья.
Неужели ревнует? Горечь в тоне Фло говорила о том, что разговор коснулся щекотливой темы.
— Можно смело сказать, что клинья действия не возымели, — сухо ответила она. — Как бы то ни было, но у меня принцип — ничего личного, тем более с Чарли Ридсом.
— Правда? — Фло остановилась, глядя на нее недоверчивыми глазами. — Большинство женщин влюбляются в него как кошки.
— Значит, меня можно вычеркнуть из списка, — пожала плечами Леонора.
Лицо Фло озарилось улыбкой.
— Никогда не видела, чтобы Чарли терпел поражение. Какой урон его самолюбию!
— А вы хорошо его знаете?
— Слишком хорошо. — Улыбка превратилась в гримасу. — Заменяю ему младшую сестру, которой никогда не было. Я работаю на Ридсов целую вечность, еще до того, как построили пансионат. Поначалу управлялась со скотом.
Это объясняло свободу отношений между Фло и Чарли, вчерашние ее язвительные и резкие замечания.
— Тогда вы должны хорошо знать и Эдвина.
Эти слова вырвались непроизвольно, прежде чем она успела подумать. Леоноре не хотелось выказывать своего интереса к нему, вообще о нем думать.
— Я прекрасно знаю всех Ридсов, — с чувством ответила Флоренс, как будто эта семья надоела ей до смерти.
Она вновь тронулась с места, и Леонора последовала за ней, радуясь, что тема, очевидно, исчерпала себя.
— Подумать только!.. — пробормотала Фло. — Сдаваться не в правилах Чарли. — Она нахмурилась. — Неужели он не предложил хотя бы одного маршрута?
Леонора едва удержалась от вздоха. Впрочем, какой смысл скрывать то, о чем вскоре узнают все.
— Завтра меня берет с собой Эдвин, — безразличным тоном сообщила она.
— Эдвин? — Остановившись как вкопанная, Фло уставилась на нее широко раскрытыми глазами. — Вас берет Эдвин?!
— Он все равно летит, — объяснила Леонора, стараясь не раздражаться. — Ему надо доставить туда какие-то старые записки о здешних индейцах.
Фло скривилась, в глазах ее заискрились смешинки.
— О, разумеется, это не имеет никакого отношения к вам...
— Просто удачная возможность, — с неудовольствием возразила Леонора.
Девушка громко рассмеялась.
— Хотела бы я увидеть лицо Чарли, когда Эдвин перебежал ему дорогу!..
Она хмыкнула и усмехнулась.
Не удосужившись ответить, Леонора прятала свое раздражение за молчанием, но воспоминание о выражении лица Чарли во время вчерашнего ужина заставило ее призадуматься.
Оставалось только надеяться на то, что братья Ридc не вздумали сделать ее куском колбасы в своем сандвиче. Смирятся ли они с ее намерением не иметь с ними никаких личных отношений? Если нет, то это будет весьма неприятно.
К тому времени, как они с Фло устроились в креслах офиса, беспокойство ее усилилось настолько, что пришлось как следует сосредоточиться, чтобы вернуться к мыслям о работе. Завтра утром ей придется решать, как вести себя с Эдвином Ридсом. А пока...
