психа, и она оказалась с необычной структурой! А после того, как были допрошены охранники, наши догадки об исследованиях доктора над своим сыном были подтверждены.
Если мужчина получил нашу генетику и остался без наблюдения и должной поддержки препаратов, он мог быть опасным для окружающих. Нея была в опасности рядом с ним! А поскольку он забрал ее с собой еще неделю назад… Я боялся даже думать о том, что сейчас приходится вынести моей паре и малышу…
– Я должен уже идти! – сообщил парням и Карине, отозвав их в сторону. Все девушки уже разместились в машине и вот-вот должны были отправляться в путь, а, значит, были в безопасности.– Куинн, время позднее. Может, перенесешь спасательную операцию на утро? Мы найдем тебе машину, вызовем подмогу! – пытается убедить меня Карина, и я чувствую ее волнение, а также страх за меня.
– Нет! – отрезаю. – Сейчас каждая минута важна! Введи мне адрес поселка, и я буду выдвигаться. Смогу добежать к утру, нет времени искать машину!
– Куинн…
– Пусть идет, – вмешивается Крисчен, обнимая свою пару за талию. – Он не может иначе. Пойми, все эти дни, часы, пока он находился в Чернобыле, были для него адом! Я чувствовал его волнение и беспокойство, а это не самые лучшие ощущения.
– Спасибо, брат! – благодарю, с чувством сжимая его руку. Сейчас он понимает меня как никто. Еще недавно сам был на моем месте. – Все будет хорошо, – говорю Карине, ощущая ее волнение.
– Не подведи меня, – шепчет девушка, сдерживая слезы. – Спаси Нею и верни ее в целости к нам!
– Обещаю!
– Тогда… – начинает она, после чего уходит к машине и спустя несколько секунд возвращается с небольшим рюкзаком. – Тут вода, оружие, телефон. Правда, он сел, но я положила зарядку. Когда сделаешь работу, позвони на номер Мики. Некоторое время мы будем ждать тебя в отеле Киева «Украина». Девушкам нужно немного поправиться, а длинный переезд может навредить Аише. Еще я положила в рюкзак деньги. Тебе нужно купить новую одежду, еду или нанять машину, чтобы добраться домой. В общем, надеюсь, все, что в рюкзаке, тебе пригодится.
– Спасибо, – благодарю, начиная прощаться со всеми.
Дальше Карина показывает мне, как вводить данные в GPRS, чтобы я смог найти обратный адрес Рахова, после чего мы крепко обнимаемся.
– Возвращайся скорее, целым и невредимым, – просит она.
– Обязательно. И ты будь осторожна. Береги малыша, – говорю, кивнув на живот, но девушка начинает смеяться, вороша волосы Крисчена.
– О! Этот малыш будет в безопасности! – бросает весело, и я переглядываюсь с другом. Он только лишь жмет плечами. Понятно, ничего не сказал ей о беременности! Что ж! Разберутся сами!
Я прощаюсь со всеми, махнув рукой, и ухожу прочь, скрываясь в лесу…
Нея
Через пару часов мы были в загородном доме Макара. Я не знаю местности, к тому же не видела дороги, поскольку окна грузовика были специально покрыты каким-то средством, закрывающим обзор. Но из отрывков короткого разговора между доктором и его сыном я слышала название «Глебовка», вот только оно мне ни о чем не говорило.
Макар загоняет машину в гараж, пристроенный к дому, закрывает его и лишь тогда выводит меня из грузовика. Как обычно. Здесь находилась боковая дверь в дом, длинный коридор, через который он провожал меня в специально обустроенную для меня комнату.
В спальне были массивные решетки на окнах, бронированная дверь, а вместо кровати вольер, в котором находилось одеяло и подушка. В этом вольере Макар обычно закрывал меня на ночь, или когда не слушалась его. А дальше я могла оставаться подолгу взаперти без еды, воды и туалета. Только после того, как мне становилось невмоготу и я сдавалась, он заставлял меня просить у него прощение и только лишь тогда позволял справить нужду или поесть.
А все начиналось с малого… Когда-то он просто садил меня возле себя и просто смотрел, прикасался, наслаждался или просил рассказать ему что-то, спеть… А потом у него в голове появились всякие извращенные желания… Он захотел себе собачку, и я должна была исполнять ее роль. Потом появились эти вольеры, ошейник, цепь… Иногда Макар был заботливым, другим: купал меня, расчесывал, нормально кормил. А если что-то ему не нравилось, он взрывался в одно мгновение. Поэтому я давно научилась тому, как себя с ним вести, чтобы не делать хуже.
Я вошла в комнату, и мое тело охватил ужасный озноб.
– Грязную одежду сними и выброси в корзину! – следует приказ, как обычно. После лаборатории он купает меня и дает новую одежду. Раньше мылась сама, а потом Макар начал принимать в этом участие. Входил, когда я уже была в ванной, и, намылив руки, водил по моему телу, явно наслаждаясь этим. Но, к счастью, никогда не позволял себе прикасаться к интимным местам или требовать большего.
Он как бы любил меня… Но эта любовь была нездоровой. А я позволяла ему многое, поскольку первое время, когда противилась, видела, что Макар превращался в монстра. Молчание и отстраненность – залог того, что все быстро закончится и он отстанет от меня.
Я направляюсь в ванную, которая находилась рядом. Она была без окон, покрытая полумраком. Макар закрывает дверь за нами на ключ, прячет его в карман штанов и проходит следом, начиная набирать воду.
– Раздевайся! – недовольно, когда ванна была наполовину наполнена. Обычно он не смотрит, когда раздеваюсь, но сегодня у него другое настроение. – От тебя жутко воняет! Мне не нравится! – добавляет, а я машинально принюхиваюсь к себе, но не чувствую никакого постороннего, неприятного запаха. Сегодня утром нас купали в лаборатории.
Что ж, спорить не стала (не в том положении), поэтому медленно начала раздеваться, до майки и трусиков. Было стыдно и неудобно, но… это не самое ужасное, что меня может ожидать. Я никогда не имела дела с психами, подобными Макару. Но мои разговоры иногда помогали успокоить его или смягчить в определенных ситуациях.
Я старалась тянуть время, выкручиваться, хотя не знала, к чему это приведет. Есть ли у меня будущее? Что будет потом, когда рожу малыша и его заберут на исследование? Что будет вообще с другими девочками? Вряд ли нас оставят в живых, когда здесь кроется такая тайна! И что лучше будет для меня: остаться с
