— Хорошо, — сказал Ли, проведя рукой по волосам; голова опять болела. — Полагаюсь на вас Джек. Надеюсь, вы знаете, что делаете. — Маккорд не отреагировал на скрытое в словах босса предупреждение, и Ли направился к джипу, чтобы ехать домой. — Было приятно познакомиться с вами, мисс Тревор, — бросил он через плечо. — Увидимся позже, Джек. Всего хорошего.
Но, отъезжая, Ли не переставал спрашивать себя, почему его так беспокоит решение Джека Маккорда. Что так насторожило его в этой Тревор? Почему у него такое чувство, что, наняв ее, он может создать себе проблемы, о которых прежде и не думал?
Может быть, все дело в том, как она смотрела на него? Он не тешил себя иллюзией, что понравился ей, но в ее взгляде определенно читался скрытый интерес. Ли снова с отвращением потер подбородок, покрытый колючей щетиной. Он польстил бы себе, если бы подумал, что ее лицо выражало нечто большее, нежели простое любопытство.
Возможно, ей известна его история. Ли нахмурился. Проклятье, конечно же ей известна его история! Нельзя жить здесь и не слышать пересудов о смерти Синтии. А его дальнейшее поведение только укрепило всеобщие подозрения. Господи, зачем он позволил Коппеллу забрать у него дочь?!
Нет, он не будет думать об этом. Только не в теперешнем состоянии. Притягательность бутылки так легко оправдать, а пьянство не помогало ему и раньше. Наоборот, именно из-за того что, опустошенный случившимся с Синтией, он утопил свое горе в вине, Полу Коппеллу и удалось разрушить остатки его репутации.
Прошла неделя, прежде чем он снова увидел Айрин Тревор.
Он знал, что Маккорд взял ее на работу. Старик, служивший у Роулендов вот уже тридцать лет, задался целью убедить босса, что поступил правильно.
— Она интеллигентная штучка, — настаивал он, чувствуя скептицизм Ли. — Для нас же лучше, если здесь снова появится женщина.
Ли не был в этом уверен. Если не считать давних отношений с Патрицией Холкомб, в последние годы у него совсем не оставалось времени на женщин. С тех пор как умерла Синтия, продолжалась нескончаемая борьба за выживание конюшен, а непрекращающиеся слухи о том, что он повинен в смерти жены, этому отнюдь не способствовали. Вот почему оказалось так трудно вернуть дочь.
Когда Синтия погибла, он был не в состоянии рассуждать здраво. Господи, он даже не знал, что она была беременна, и это известие выбило его из колеи на месяцы. Конечно, у них были проблемы, порой в голове Ли даже мелькали мысли о разводе, но Кристи была такой маленькой... Он многим готов был пожертвовать ради нее, но о том, что у Синтии был роман, даже не догадывался.
Когда она умерла, единственное, о чем Ли мог сказать с уверенностью, — это о том, что ребенок, которого носила Синтия, не от него. К тому времени они уже больше полугода не спали вместе. И этот факт отнюдь не облегчил его положения. Все только укрепились во мнении, что у него были причины желать смерти жены.
Однако все это уже осталось в прошлом, и сейчас, несмотря на свои сомнения, Ли заверил Маккорда, что ничего не имеет против Айрин Тревор.
— А чем она занималась до того, как возжелала этого места? — лениво спросил он, не уверенный в том, что действительно хочет это знать.
— Работала у отца, но тот умер несколько месяцев назад, и с тех пор она ищет работу.
— А-а.
Ли принял информацию к сведению и, чувствуя недовольство Маккорда, решил не спрашивать, чем занимался ее отец. Он может и сам выяснить это, когда понадобится. Если, конечно, она здесь задержится, сухо напомнил себе Ли.
Тем не менее он почувствовал всплеск нежелательных эмоций, когда несколько дней спустя, завернув за угол конюшни, обнаружил их новую служащую, которая забрасывала вилами сено в пустое стойло. Ей платили совсем не за это, и ему ни к чему была подобная услужливость. Нескольким кобылам из его конюшни буквально не было цены. Что, если эта женщина устроилась сюда для того, чтобы что-нибудь разнюхать?
Ли нахмурился. Нельзя сказать, чтобы она делала что-то тайком. На конюшенном дворе были люди. Один из конюхов вел двух кобыл после утренней пробежки. В дальнем конце двора Маккорд разговаривал с одним из владельцев лошадей, с которым у Ли была назначена встреча на одиннадцать.
Должно быть, Айрин услышала его шаги по бетонной дорожке, потому что выпрямилась и потянулась. Сознательно это было сделано или нет — хотя интуиция подсказывала Ли, что скорее да, — но, когда она стала разминать спину, под тонкой ангорской шерстью свитера обозначились ее груди.
Черные джинсы подчеркивали соблазнительную форму длинных ног. Ли мог даже видеть намек на соблазнительную ложбинку между ягодицами и с раздражением почувствовал давно забытую тесноту в брюках.
Он нахмурился еще больше. Неделя выдалась гнусной во всех отношениях. От своего адвоката Ли узнал, что слушание дела о восстановлении опеки над его четырехлетней дочерью опять откладывается, благодаря тактике затягивания, применяемой Коппеллом. И Ли оставалось только с ужасом думать о том, что же еще они успеют наговорить малышке. Чем дольше они смогут сохранять опеку над ребенком, тем больше укрепятся их позиции.
В добавление ко всем неприятностям Триш, похоже, обиделась на то, что он отклонил ее последнее приглашение. В других обстоятельствах он с удовольствием провел бы пару дней на скачках, однако Ли боялся, что она неправильно поймет его. Триш ему нравилась, его забавляло ее общество. Но главным, что их связывало, — во всяком случае, если говорить о нем, — были лошади. Он презирал себя за то, что позволил сексу вторгнуться в некогда хорошие дружеские отношения.
Учитывая все это, он был совсем не в настроении миндальничать с Айрин Тревор.
— И что же, позвольте спросить, вы здесь делаете? — сурово проговорил Ли. — Я не плачу вам за уборку стойл. Или это безвозмездный сверхурочный труд? — Он взглянул на часы. — Должно быть, сейчас у вас перерыв на чашку кофе?
— Я уже закончила свою работу, а мистер Маккорд занят с клиентом, поэтому решила, что могу помочь здесь. — В ее голосе слышалась легкая хрипотца от физического напряжения, и, когда она говорила, теплое дыхание касалось его щеки. Казалось, она осталась безразличной к его неодобрению. — Вас что-то не устраивает?
— Конечно, не устраивает, — сердито сказал он. — Кроме того, я не ваш отец, мисс Тревор. Возможно, с ним вы и могли себе позволить так разговаривать, но вам следовало бы помнить, где вы находитесь в данный момент.
Теперь она покраснела; кожа на шее и щеках приобрела ярко-розовый оттенок.
— Простите, — проговорила она, и ему тут же захотелось извиниться в ответ за то, что смутил ее. Просто поразительно, как легко ей удавалось вызывать у него нежелательные чувства! Он вдруг обнаружил, что сокрушенно качает головой:
