— Я много чего умею! — сказала она с вызовом.
— Да, — подтвердил он очень тихо, — могу себе представить. Брось пилу.
Ее пальцы разжались сами собой, и пила упала на землю.
— И полено тоже.
Словно сквозь вату Дорис услышала, как кусок древесины с мягким стуком упал у ее ног. В ушах у нее застучало.
— Мне нужно переодеться, — выдавила она через силу.
Итан молча смотрел на ее губы. Девушка почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног.
— Я видела Монику, — зачем-то пролепетала она.
— Здесь?
— Нет. Утром в день отъезда. Я подвезла ее до аэропорта.
— Очень любезно с твоей стороны, — рассеянно произнес Итан, не отводя взгляда от ее рта.
Слегка улыбнувшись, он поднял руку и большим пальцем медленно провел по ее нижней губе.
— Итан…
— Молчи.
Он подошел вплотную и прижался к ней, придавив к стене сарая. Дорис почувствовала, как заскрипели доски под тяжестью их тел. И тут он прильнул к ее рту долгим поцелуем. Ухватившись за его рубашку, девушка судорожно вздохнула.
— Удивлена? — его голос прозвучал очень мягко.
Не глядя ему в глаза, она кивнула.
— А ты думала, что тебе не понравится?
— Не понравится? — Дорис была словно в трансе. — Отчего же? — Не очень понимая, что говорит, она спросила сдавленным голосом. — А тебе?
— Я был уверен, что мне понравится.
Взглянув на него и торопливо отведя глаза, она прошептала:
— Был уверен?
— Абсолютно.
— Но ты же меня совсем не знаешь.
— Я так не думаю, — протянул он, выдергивая полы ее рубашки из брюк, и девушка почувствовала прикосновение его теплых ладоней к своей обнаженной коже. Дорис вздрогнула, с шумом втянула воздух и застыла, словно забью выдохнуть.
— Ты дрожишь.
— Да, — шепнула она, — ты заставляешь меня нервничать.
— Я знаю. Поцелуй меня.
— Не надо… — взмолилась она жалобно, пытаясь смотреть куда угодно, только не на Итана.
— Ты ведь знала, что это должно случиться. Знала с той минуты, как мы впервые встретились. Так что не надо играть в эти игры. Хватит изображать недотрогу. Поцелуй меня.
— Я ничего не знала… и не изображала. О боже!
Дорис была не в силах справиться со своими пальцами, судорожно сжимавшими воротник его рубашки. Дрожа всем телом, она подняла глаза на его губы и тихонько застонала.
— Ах, Итан, ты даже не представляешь, что делаешь со мной…
— Представляю.
Я совсем не такая, подумала Дорис в смятении. Я не такая косноязычная и совсем не такая стыдливая. Однако он прав. Она действительно хотела поцеловать его, почувствовать, как эти красивые губы коснутся ее рта.
Закрыв глаза, она, словно обессилев от томления, поникла головой и подалась навстречу ему. Их губы встретились.
Ее стиснутые пальцы разомкнулись. Она обвила руками его шею и нежно провела кончиками пальцев по шелковистым завиткам на затылке. Сладко заныли соски, коснувшись его груди. От возбуждения кружилась голова, и она теснее прижалась к нему. Отвечая на ее порыв, Итан ногой раздвинул ей бедра.
Возбужденная мощью и теплом этого сильного, прекрасного тела, Дорис не чувствовала холодного ветра, дувшего с холма позади них, не слышала ни жалобного блеяния овец, ни громких птичьих криков. Она наслаждалась его поцелуем, прижималась к нему всем телом, чувствовала, как в ней, словно могучая, неотвратимая волна, сладкой болью поднимается острое желание.
Его руки скользнули ей за спину, и он с силой притянул ее к себе. Дорис напряглась, как струна, почувствовав его возбуждение.
— Сними это, — сказал он, не отрывая губ от ее рта.
— Что? — прошептала она, не веря в реальность происходящего.
— Рубашку.
Не дожидаясь, пока она сделает это сама, Итан начал спокойно, безо всякой суеты расстегивать пуговицы, не обращая ни малейшего внимания на ее слабые протесты. Он тяжело дышал от возбуждения, но не суетился.
Дерзко и в то же время испуганно глядя ему в глаза, Дорис спросила дрожащим голосом, пытаясь удержать полы рубашки:
— Неужели утонченный Итан Росс хочет заняться любовью прямо в поле?
— А почему бы и нет? У каждого свои фантазии, — ответил он хрипло.
— Опять фантазии?
Не отводя глаз от ее лица, Итан разжал ее пальцы и распахнул рубашку. Она задрожала — то ли от холодного ветра, коснувшегося обнаженной груди, то ли от мужского взгляда, обжигавшего ее тело. И в это мгновение услышала, как кто-то окликнул его.
— Итан?
Он замер. Откинув голову назад, закрыл глаза, с силой втянул воздух и медленно выдохнул.
— Итан! — настойчиво звал голос. Запахнув и заправив рубашку ей в джинсы, он молча повернулся и ушел.
Дорис осталась стоять, прислонившись к стене сарая. Она заставила себя сделать несколько глубоких вдохов, а затем торопливо застегнула рубашку. Испытывая физическую боль от невыносимого напряжения, разочарования и неутоленного желания, девушка никак не могла поверить, как это она, Дорис Ламберт, могла позволить так обращаться с ней. Легко представить, что могло бы произойти, даже непременно произошло бы, если бы его не отвлекли! Но эта мысль лишь возбуждала ее. Она бы не оттолкнула его, нет, призналась себе Дорис, потому что хотела его.
Девушка побрела прочь, не осознавая, что делает и куда направляется. Она поднялась вверх по склону холма и, дойдя до поваленного дерева, присела на него, обхватив голову руками. Она чувствовала себя опустошенной, ее даже слегка поташнивало.
Дорис не услышала, а скорее почувствовала, когда Итан приблизился к ней.
— Кто это был? — спросила она с неожиданным любопытством.
Он не ответил, и девушка повернула голову: Итан стоял совсем близко от нее, прислонившись к дереву.
— Ты меня пугаешь, — прошептала она. — Обычно люди знакомятся, постепенно узнают друг друга, начинают испытывать взаимную симпатию… Но все это происходит не сразу. Не как сейчас. Не так стремительно. Я не знаю, как мне вести себя с тобой, Итан, и не могу разобраться, что ты за человек.
— Этого я и сам не понимаю, — ответил он с вымученной улыбкой, отошел от дерева и сел рядом с ней. — Должно быть, вы просто околдовали меня, мисс Ламберт. С тех пор, как Моника сказала мне, кто ты, я словно заболел. Без конца смотрел на твои фотографии, плакаты, любовался тобой в этих дурацких рекламных роликах и при этом чувствовал себя круглым дураком. А потом увидел тебя в книжном магазине…
— Ты специально искал меня?
— Да.
— Но ты сказал…
— А когда мы встретились на телевидении, я понял, что мои чувства никуда не исчезли. Я по-прежнему хотел тебя.
