— Всё в порядке? — Глеб придвинулся ко мне поближе. — Ты как-то быстро стала грустной. Коробка, конечно, после встречи со снегом чуть-чуть…
— Нет-нет, всё отлично, честно. — Я улыбнулась, откинув паркер в сторону, чтобы вообще не видеть эту вещь. — Спасибо тебе большое.
Глеб прищурил зелёные глаза, подозрительно смотря на меня. И, как мне кажется, он сидит ко мне ещё ближе. А вот мне, почему-то, стало очень жарко рядом с ним.
— Кажется, я понял, — тихо, скорее отвечая на свои мысли, произнёс Глеб, задумчиво нахмурив лоб. — Я поделился с тобой своим любовным разочарованием, а как насчёт тебя?
И тут случилось совершенно неожиданная для меня вещь, я не очень люблю жаловаться, особенно людям, которых не видела более семи лет, но сейчас мне было просто необходимо выговориться и не держать в себе разъедающую меня обиду.
Но всё же немного посомневавшись, я нагнулась к Глебу, читая в его больших зелёных глазах неподдельное сочувствие и желание выслушать. И я рассказала, всё-всё рассказала, вылив на бывшего одноклассника всю боль, а потом и разочарование. Глеб внимательно меня слушал и не перебивал, просто с сочувствием улыбался, а под конец моей тирады крепко-крепко обнял. И мне сразу стало спокойно.
— Ну всё, Олеся, перестань. Глупо из-за него плакать.
— А я и не плачу! — шмыгнув носом ответила, только после этого почувствовав, что всё лицо влажное от слёз, которые я самым вопиющим образом размазала руками.
— Вот и не плачь, — с тихим смешком улыбнулся Глеб.
— Ты надо мной смеёшься?
— Не над тобой, а над странной шуткой… хотя, это неважно.
— Нет, скажи! — Я чуть отстранилось от него и, пошмыгивая носом, вопросительно посмотрела ему глаза.
— Просто всё получилось так странно. В школе я и мечтать не мог, чтобы хотя бы заговорить с тобой, а сегодня мы вдвоём празднуем Новый Год, я обнимаю тебя и…
— Мне кажется, что мы празднуем вовсе не Новый Год, — задумчиво перебила Глеба. Просто я вообще об этом празднике успела забыть.
На меня внимательно посмотрели и как-то хитро улыбнулись.
— Ну тогда давай отмечать нашу необычную встречу?
— Давай!
— И мы больше не будем плакать из-за каких-то моральных уродов, правда?
— Да не плачу я!
— Вот и отлично, — с тихим смехом ответил Глеб.
Бокалы были наполнены и я вновь сжимала в руках тонкую хрустальную ножку.
— Тогда за нас… точнее за нашу встречу. — Мне отсалютовали бокалом и выпили половину его содержимого.
А я замерла, преподнеся бокал к губам и смотря на красивый профиль Глеба. Не знаю, что на меня нашло, может давившее чувство одиночества или изрядно ударившее в голову шампанское, но неожиданно для самой себя и тем более для Глеба, я подалась вперёд, расплескав содержимое бокала, и прижалась к тёплой мужской груди. Секундное сомнение и я тянусь к чуть приоткрытым от удивления губам и, подвинув в сторону здравый смысл, поцеловала бывшего одноклассника.
Глеб не отстранился, правда вздрогнул от неожиданности, когда наши губы встретились. Но прежде чем меня сковала неловкость за содеянное, горячие руки обняли за плечи, притягивая ближе, а губы раскрылись ещё больше, со страстью отвечая на поцелуй.
Сквозь участившееся сердцебиение до нас донеслись взрывы фейерверков и радостные крики людей. Значит, уже полночь. Значит, уже Новый Год.
На улице шумят, а мы с Глебом сидим прижавшись друг к другу, и я таю под напором горячих, но таких мягких губ.
Глава 14
Утро первого января началось просто замечательно. Я проснулась рано, но на удивление отлично выспалась и сил было столько, что я, мурлыкая под нос заевшую песню, вскочила с кровати и вприпрыжку понеслась в ванную. По дому уже витал запах чего-то жаренного, вдобавок пахло крепким кофе. Значит, Глеб тоже уже встал. Мы с ним вчера довольно долго не ложились спать и за разговорами, которые из грустных переросли в весёлые, выпили как минимум две бутылки шампанского. Точно не помню.
Застыв у зеркала в ванной, я пробежалась пальцами по тёплым губам. Полуночный поцелуй запомнился мне очень отчётливо, но помнит ли о нём Глеб? Просто, как оказалось, он ещё до моего прихода успел скрасить свою грусть и одиночество алкоголем. И я боюсь, что ещё одного разочарования я попросту не выдержу. Но тут я хоть уверена, что у него на момент поцелуя не было официальной девушки, в отличие от некоторых козлов.
А так-то интересно, как Глеб себя поведёт после вчерашнего. Мне понравилось, что он даже и не думал приставать и всё закончилось на поцелуе и нежных словах. Мы и спали в разных комнатах.
А вот мне как себя вести? Немного стыдно за вчерашнее, но ещё больше волнительно. Может я дура влюбчивая, но Глеб был таким милым, при этом ещё и мужественным, что было невозможно им не очароваться.
Покрасовавшись немного у зеркала и убедившись, что в целом выгляжу неплохо, я подготовилась, глубоко вдохнула и решительно направилась на кухню… Точнее, на её поиски.
Глеба я нашла почти сразу же, просто идя на соблазнительный запах жареного мяса. Мой вчерашний спасатель стоял ко мне спиной и, размешивая что-то вкусное в сковородке, тихо напевал себе под нос, при этом забавно притоптывая и двигая бёдрами.
Ну давай, Олеся, действуй. Да, значит да, нет, значит нет. Всё легко и просто, так что нечего себе и так подпорченные нервы портить.
— Доброе утро! — весело произнесла… Да прокричала я, а не нормально произнесла. И, по-моему, не весело, а как-то истерично. Вон как Глеб с перепугу подпрыгнул.
— И тебе доброе, — мне приветливо улыбнулись, помогая этим вмиг расслабиться.
— Что готовим? — На негнущихся ногах я подошла к Глебу, встала на носочки и заглянула ему через плечо. И тут я поймала себя на мысли, что делаю это только для того, чтобы вдохнуть запах его тела, а не посмотреть на еду. Со мной явно не всё в порядке. Когда я успела пропитаться прямо настолько сильной симпатией к этому мужчине? И то слово «симпатия» в моём случае не совсем корректное.
— Ничего сложного. Я нашёл пару куриных бёдрышек, банку горошка и макароны. Не знаю, как ты, но я жутко голоден.
— А ты уверен, что всё это еще можно есть? — с сомнением спросила, вспомнив, что он вчера рассказывал, что не был в своём загородном домике больше месяца.
— Уверен, — решительно заверили меня.
— И даже курицу?
— Так она в морозильнике лежала, так почему нет?
— Эм-м-м, ну ладно.
Я продолжала стоять рядом с Глебом, на расстоянии всего нескольких сантиметров, так что ещё чуть-чуть, и я прижмусь к его широкой спине. Вроде как надо бы уже и отойти, ведь нельзя так долго любоваться видом жарящейся курицы, но я не могу. А ещё Глеб может подумать, что я веду себя более чем странно. Но я ничего не могу с собой поделать! Воспоминания о поцелуе так давят на меня, что у меня нет сил отойти от мужчины и жутко хочется узнать, что он думает о поцелуе. Он ведь не забыл? Потому что во мне это воспоминание настолько яркое, что даже кажется, что я ощущаю, как покалывает нижнюю губу, прямо как в полночь, когда он легонько её прикусил.
Глеб продолжал издеваться над перемороженной курицей и измываться надо мной. Если он помнит о поцелуе, то просто обязан понять, чего же я от него жду. Так почему он медлит? Ну же!
Боже, я не настолько терпелива. Он хоть что-то ещё скажет? Ну!?
Глава 15
— Знаешь, мне уже страшно, — неожиданно произнёс Глеб, — Ты так устрашающе дышишь за моей спиной, что я начинаю нервничать. Я делаю что-то не так?
В этот момент мне безумно сильно хотелось ответить «да» и сказать, что именно он делает не так, а точнее, сказать прямо, что я хочу, чтобы он снова меня обнял, а он ведёт себя так, словно… Ух, я начинаю злиться!
— Я бы не рисковала есть эту курицу, — голос у меня прозвучал прямо замогильно мрачно.
Глеб замер на месте, прекратив наконец-то раздражающее помешивание кружащих в воде макарон. Неужели он задумался об этой чёртовой курице?
