меня…
— Данте, ты когда нибудь видел что-то подобное? — спросил Дарий.
— Лично я — нет, — ответил вместо меня Кассандр.
— Совсем дитя… и погибла в самом эпицентре битвы. Интересно, откуда она здесь взялась? А её сила? Я уловил мощную ауру. Это дитя явно сражалась не один час, и сражалась до последнего вздоха.
— Да, жаль, когда погибает столь прекрасное создание, — произнес Кассандр.
Они переговаривались между собой, а я…
Я стоял, будто окаменев.
Эва лежала, словно падший ангел, с раскинутыми черными крыльями, в воронке из тысячи трупов. Ее одежда была красной от крови, лицо белое как снег, глаза закрыты, а темные длинные волосы разметались по мертвой земле. И повсюду валялись черные перья, словно кто-то специально осыпал её ими перед смертью.
Я стоял и не шевелился. Она же была моим созданием… Была…
***
Я ощущала под собой холодную землю и слышала в отдалении голоса, они приближались…
С трудом разлепила глаза, и первое что я увидела, это серое небо и парящие чёрные перья. Они медленно падали на меня, словно пепел. Но откуда они взялись? Я смотрела на них, завороженная, и внезапно поняла, это же мои перья. Перья от моих прекрасных демонических крыльев…
Я лежала на холодной земле и не чувствовала своего тела… А голоса всё приближались…
Постойте, я узнаю эти голоса, один из них принадлежит…
Кассий наклонился ко мне, и я увидела его прекрасное лицо. Он выглядел словно ангел, что спустился с небес в мрачную преисподнюю. Но его глаза были такими холодными… мёртвыми.
— Эва… — позвал меня Кассий.
Но я не смогла ответить, пыталась, но могла лишь шумно дышать, хватая ртом воздух.
— Мой король, похоже, она умирает — произнес генерал.
— Эва, ты принесла мне победу, ты слышишь? Я победил! — с жаром произнес король.
Мне оставалось лишь безмолвно смотреть на него…
— Мой король, возможно ваш лекарь сможет ей помочь?
— Она отдала всю свою силу, если она выживет, что маловероятно, то останется обычной беспомощной девочкой…
— Мой король, какие будут указания? — спросил генерал.
— Ей уже не помочь, — равнодушно ответил Кассий. — Эва, мне жаль, — добавил он, но сожаления в его голосе я не услышала. — Прощай!
Их шаги стали удаляться. А я смотрела в грозовое небо и просто не могла поверить в случившееся. Кассий ушел, бросил меня умирать среди трупов наших врагов. Теперь я для него бесполезна.
Я была слепа. Убедила себя, что если стану сильной, стану полезной королю, он со временем полюбит меня. Я так отчаянно искала его любви, что готова была на всё. Умереть. Возродиться. Сражаться за него. И снова умереть.
Воспоминания, словно картинки, сменяли одну за другой: Кассий улыбается, его глаза горят в предвкушении… жажда славы, победы… Он спрашивал, люблю ли я его, но сам ни разу этих слов так и не сказал.
Наконец прозрела. Сейчас уже нет смысла обманывать себя, я умираю. И неважно, сколько бы времени прошло, Кассий пользовался бы мной до конца, пока не выжал всё до капли. Но так бы и не полюбил меня. Теперь я это понимаю…
Вдруг вспомнились слова Данте: “люди предают друг друга… намного чаще демонов”. Он оказался прав. Забавно. Демон был добрее и честнее по отношению ко мне, чем человек, которому я отдала своё сердце.
И вот я осталась совсем одна.
Мне не страшно, мне не страшно. Я мысленно повторяла эти слова, как заклинание.
Страшно, еще как.
========== Часть 5 ==========
Грозовое небо заполонили вóроны. Они безмолвно кружили над полем, а их черные глаза-бусины блестели в предвкушении пира.
Вот один из воронов приземлился рядом с крылатой девушкой, склонил свою иссиня-черную голову на бок, словно бы изучая… клевать не стал.
Кассандр наблюдал за поведением ворона.
Прислушался.
— Она жива, — раздался его удивлённый голос.
Я вздрогнул. С глаз словно спала пелена.
— Этого не может быть, я не ощущаю в ней жизни, — возразил Дарий.
— Она дышит, практически неуловимо, но…
— Кольцо! — волна облегчения обрушилась на меня словно цунами.
Кассандр с Дарием переглянулись.
— Не трогайте её, она моя!
***
Открыв глаза, я попыталась сфокусировать взгляд, но комната кружилась. Было сложно сосредоточиться, в голове словно клубился дым, застилая остатки разума.
С трудом приподнявшись в постели, огляделась. Обстановка в комнате показалась очень знакомой. Постаралась напрячь память, но детали будто ускользали, не желая складываться в общую картину.
Прислушалась к почти звенящей тишине.
— Здесь есть кто-нибудь? — попыталась заговорить, но это больше походило на хрип.
В это же мгновение воздух в комнате всколыхнулся и появился он.
— Данте… Я что, умерла? — не веря своим глазам, шокировано уставилась на него.
— Не совсем, — он грустно улыбнулся.
Его улыбка… как же сильно я соскучилась по ней.
— Я помню, как пала…
— Считай, тебе повезло. У тебя есть личный “ангел хранитель”.
Данте присел на край кровати.
— Забавно слышать такое от демона, — нашла в себе силы слегка улыбнуться.
— Признаю, на счёт ангела я немного слукавил.
— Прошу, расскажи мне всё. Как я могла выжить? И как оказалась в твоём доме?
— Благодаря кольцу.
Данте взял меня за руку, поднес мои пальцы к губам и нежно поцеловал.
Я посмотрела с удивлением. Кольцо, которое он подарил мне в антикварной лавке будто бы сотню лет назад… И которое я ни разу не снимала.
Данте всё не отпускал мою руку. Чуть сжал.
— Этот мальчишка предал тебя, — процедил сквозь зубы демон. — Его поступок так же жалок, как его никчёмная жизнь. Позже разберусь с ним лично. Сейчас главное — твоё восстановление.
— Спасибо. Не знаю, правда, почему ты спас меня… Я сама выбрала путь, знала, что рискую своей жизнью. Но я ни о чем не жалею. Слышишь?
Данте замер. Его лицо исказила гримаса злости, аж желваки заходили.
— Что такое? — я испугалась.
— Ты хочешь вернуться к мальчишке?
— Что? Нет конечно! Просто, если бы не он… мы бы не встретились. И, если быть до конца откровенной, единственное о чем я жалею — что тогда ушла из твоей комнаты.
Смутилась.
Тело демона расслабилось, а на лице не осталось и следа злости.
— Эва, открою тебе одну тайну, — Данте наклонился ко мне очень близко.
— А после я останусь в живых? — решила пошутить.
Но Данте был серьёзен.
— В тот день, когда ты приняла мою силу, я сотворил тебя вновь. Ты моё творение Эва.
Моё сердце сделало кульбит.
— А после, увидев тебя на поле боя, во мне что-то изменилось. Это мгновение въелось в мой разум, словно художник запечатлел его на холсте моей памяти. И эта
