Ее глаза наполнились слезами, она посмотрела в сторону, чтобы Сэм их не заметил.
— Ты прав. Мы должны будем подумать вместе. Я просто терпеть не могу навязываться…
— Ты не навязываешься, — решительно сказал он. — Я рад твоему присутствию.
— Правда?
Он снова нахмурился и с задумчивым видом встретил ее взгляд.
— Да, — произнес он, затянув паузу. — Ситуация не идеальна, но мы должны найти решение ради ребенка и нашего душевного равновесия. Поэтому, Эмелия, я буду рад тому, что ты и ребенок пробудете у меня столько, сколько тебе потребуется.
— Спасибо, — хрипло сказала она. Ее переполняли эмоции.
Словно поняв это, он продолжил:
— Так, у тебя совсем нет никаких идей?
Она покачала головой:
— Никаких. Ну, мыслей много, но ни одной конструктивной идеи. В клинике ЭКО сказали о компенсации, но я не знаю, какой она будет и когда я ее получу. Поэтому мне придется подыскать работу. Пойду работать учителем.
Он слегка нахмурился:
— Ты беременна.
— Ну да, а я и не заметила! — Она округлила глаза, и он тихонько вздохнул:
— Эмелия, тебе будет трудно. Когда ты в последний раз давала уроки? Вероятно, тебе понадобится собрать необходимые документы, а на их получение уйдет несколько недель. К тому времени, когда они будут готовы, наступят летние каникулы. И в настоящее время на рынке вакансий шаром покати, даже если не брать в расчет твое… положение.
Она на миг закрыла глаза. Не нужно ей рассказывать о том, в каком положении она оказалась.
— Сэм, я способная и сильная. Я справлюсь с любой работой. У меня всего девятнадцать недель беременности. Многие женщины, если требуется, работают до самых родов.
— Но тебе это не требуется, поэтому ты могла бы остаться здесь и вести себя благоразумно.
Она безучастно смотрела на него.
— Компенсацию выдадут через несколько недель. Вероятнее, через несколько месяцев.
— Еще одна причина остаться. Я уверен, мы справимся, — сухо сказал он.
Нет, Эмелия не справится, если ее и дальше будет так тянуть к Сэму! Она встретила его взгляд.
— Без денег мы не выживем. Я не могу тебя объедать, Сэм. И потом, что я стану делать целыми днями? — Она старалась рассуждать логически, но ее охватывала растущая паника. — Я не могу просто сидеть на месте. Разве это благоразумно? До родов мне осталось больше четырех месяцев. Я должна чем-нибудь заняться, чтобы заработать денег на собственные нужды.
Сэм внимательно посмотрел на ее лицо и заметил беспокойство, которое она старалась скрыть. Задавая свой вопрос, он знал, что пожалеет об этом.
— Ты умеешь готовить?
— Готовить? Зачем?
Он пожал плечами, уже сожалея о том, что спросил, и пошел на попятный:
— Пришла в голову идея. Я подумал, ты сможешь заработать, готовя еду. Но занятие не слишком приятное, поэтому забудь об этом.
Он нахмурила брови:
— Готовить для тебя? Нет, ты прав, занятие не слишком приятное, тем более что готовлю я ужасно. И в любом случае недавно я давала уроки, чтобы не сойти с ума от безделья, поэтому мои документы, скорее всего, еще действительны. Может, в одной из местных школ мне удастся получить работу.
Сэм понимал, что держать Эмелию под контролем не получится. Странно, но он почувствовал и облегчение, и сожаление одновременно.
— Расскажи мне о саде, — неожиданно произнесла она, вторгаясь в его тревожные мысли. — Кто за ним ухаживает?
Он рассмеялся, обрадовавшись тому, что хоть на минуту удастся переменить тему разговора:
— Никто. Разве это не понятно по сорнякам, заполонившим все кругом?
— Ты пытался кого-нибудь найти?
Он пожал плечами:
— Парень из соседней деревни время от времени ухаживает за садом, когда он совсем зарастает. И… сегодня я постриг траву, только сперва мне пришлось чинить косилку. Я на что-то налетел.
— На что-то?
Он снова пожал плечами:
— Какая-нибудь ветка. Кто знает? Тут же заросли.
— Какова площадь твоих владений?
Он пожал плечами:
— Пятнадцать акров неухоженной земли. — Она округлила глаза, и он поспешно прибавил: — Есть еще старый сад с клумбами, огород и садовая живая изгородь. Это мои любимые места, хотя и они заросли сорняками. И потом имеется дорожка, вдоль которой растет золотой ракитник, и полуразрушенная старая оранжерея. Остальное — парковые насаждения или когда-то ими были. Годами никто не ухаживал за ними, и они одичали.
— Мы можем на них взглянуть?
— Да. Пошли, я покажу тебе, если ты заинтересовалась. Дейзи всегда рада прогулке. — Отодвинув свой стул, он вывел Эмелию через парадную дверь на солнечный свет. Дейзи бежала впереди, пока они прогуливались по узенькой дорожке на верхней площадке террасы, мимо клумб, которые давно нуждались в уходе, до кривой старой двери в высокой кирпичной стене в конце террасы.
Открыв скрипучую дверь и, придерживая ее плечом, Сэм провел Эмелию в самый удивительный сад, который она видела в своей жизни.
Несомненно, сад был запущенным и заросшим сорняками, но, несмотря на весь этот хаос, Эмелии удалось понять, что когда-то он был очень красив.
Старые кусты роз, окаймленные широкими бордюрами, были усыпаны бутонами, некоторые из которых уже начали распускаться. Вот-вот готовилась расцвести персидская сирень, из буйных зарослей вечнозеленых растений протянувшая свои ветви к солнцу.
Эмелия закрыла глаза и отдалась во власть ощущений: тихое жужжание пчел, рычание трактора где-то вдали, лай собаки, чистое и нежное пение черного дрозда. Где-то совсем рядом прокричал петух. Вероятно, он принадлежит Сэму. Это кукареканье она уже слышала сегодня рано утром.
По-прежнему с закрытыми глазами, Эмелия глубоко вдохнула и с удовольствием почувствовала аромат свежескошенной травы и головокружительную сладость цветущей калины. В саду было намного теплее, чем за его пределами; стены исполняли защитную роль и создавали благоприятный микроклимат для нежных растений.
— Прекрасно, — задумчиво сказала Эмелия, снова оглядываясь, словно стараясь захватить все впечатления сразу. — Настоящий таинственный сад.
— Только в беспорядке. — Он усмехнулся, но она покачала головой:
— Это просто сокровище, Сэм. Некоторые розы явно сортовые, их нужно лишь обрезать и немного подкормить, и они снова будут великолепны.
— Но на все это нужно время, а я занимаюсь домом. Это важно, иначе обвалится крыша.
— Ой… — Она улыбнулась и посмотрела в его глаза, снова задаваясь вопросом, унаследует ли ее ребенок их неповторимый цвет и глубину. — Эмили говорила, что ты немного сошел с ума, раз купил этот дом, — произнесла она, пытаясь привести мысли в порядок.
