— Ты такой же, как и все вы, Марбери, — хитрый и изворотливый, как уж.
— Значит, вот так ты теперь собираешься общаться? — Трей сделал шаг в сторону Лизбет и теперь смотрел на нее с вызывающей насмешливой улыбкой.
— И не попадайся мне на пути, — грозно добавила девушка. — Держи свою собаку подальше от моих роз, а свой нос — подальше от моих дел. Я с тебя глаз не спущу.
— Да уж, не сомневаюсь. И так постоянно подглядываешь за мной из-за своих накрахмаленных занавесок. Для человека, который печется о собственном покое, ты проявляешь слишком большой интерес к делам соседей. Или просто неравнодушна ко мне?
Либби подошла к Трею совсем близко — настолько, что почувствовала жар мужского тела, и сильно ткнула кулаком в грудь, так, что он едва удержался на ногах.
— Даже и не надейся, Марбери, что я могу испытывать к тебе хоть малейшую симпатию.
Трей сжал губы и пристально посмотрел Лизбет в глаза. Затем одним ловким движением схватил руку девушки, завел за ее спину и прижал противницу к себе. В первое мгновение Либби была так обескуражена, что даже не возмутилась. Потом открыла рот, пытаясь что-то сказать, но вместо слов получился только протестующий выдох.
Ее взгляд упал на приоткрытые губы Трея, и в голове пронеслась мысль: «Может, он хочет меня поцеловать?» А если так, вряд ли в этой ситуации удастся что-то сделать — разве что поддаться искушению. Взгляды молодых людей снова встретились, и Лизбет похолодела от внезапной догадки: там, в ледяной глубине небесно-голубых глаз, ясно читалось, что мужчина прекрасно понимает, о чем думает его противница.
Трей иронично улыбнулся и спросил с усмешкой:
— Мадемуазель внезапно разучилась говорить?
— Просто мои слова не подходят для твоих изнеженных ушей.
Марбери стал медленно наклоняться к Либби, наслаждаясь ощущением собственного превосходства. Девушка замерла, тщетно пытаясь придумать, что бы такое едкое выдать этому самоуверенному наглецу. Теперь она не сомневалась, что Трей собирается поцеловать ее, и с ужасом осознавала, что не хочет его останавливать.
Мужчина замер на секунду, и его горячее дыхание обожгло лицо Лизбет. Сердце в груди бешено забилось, и все происходящее превратилось в сказочный сон, состоящий из одних только волшебных ощущений. Девушка едва дышала, дрожа всем телом в предвкушении чуда.
Через мгновение, показавшееся вечностью, их губы слились в страстном поцелуе. Горячая волна желания захлестнула Либби с головой, из груди вырвался нежный стон, который мужчина воспринял как приглашение продолжать. Трей медленно провел кончиком языка по губам Лизбет и, не встретив сопротивления, решительно проник вглубь.
Лизбет решила доказать, что тоже кое-чему научилась. Она прильнула к Трею всем телом и показала, что умеет целоваться не менее страстно. Нежные женские руки скользили по лицу красавца, ворошили волосы, призывая сдаться и признать Либби победительницей.
Когда мужчина наконец отстранился, она бросила снизу вверх вопросительный взгляд, гордая тем, что усилия не пропали даром. Вместо обычной самоуверенной ухмылки на лице Трея блуждала блаженная улыбка, глаза были полузакрыты, а дыхание — частым и прерывистым. Парень оказался явно не готов к такому повороту.
— По-моему, неплохое начало, — прошептал он и ткнулся кончиком носа в щеку Либби. — Знаешь, я уверен, что наше соседство окажется весьма приятным.
С этими словами Трей отпустил руку девушки. Лизбет покачнулась и чуть снова не упала в розовые кусты. В голове продолжалось приятное кружение, а ноги слегка подкашивались. В последний момент ей удалось восстановить равновесие, гордо выпрямить спину и сложить перед собой дрожащие руки.
— Не слишком ли много на себя берешь? Если тебе удалось поцеловать меня, это еще не значит, что мое мнение о тебе изменилось.
— Удалось? Мне кажется, ты была, мягко говоря, не против. К тому же, если ты думаешь, что за этим поцелуем скрывались какие-то нежные чувства, спешу тебя разочаровать.
— Вот как? — вспыхнула Либби. — Зачем же тогда вообще понадобилось меня целовать?
— Только так можно было остановить поток оскорблений в мой адрес, — пояснил Трей.
— Знаешь, я подскажу тебе другой путь, более легкий. Поезжай прямо сейчас на вокзал — заодно выспишься за время долгой дороги. — Девушка взглянула на часы. — Поезд будет в районе трех. Час сна по пути в Чикаго тебе не повредит.
— Прибереги свой совет для кого-нибудь другого, я и не подумаю им воспользоваться.
— В таком случае не лезь в мою жизнь! Держи свою собаку подальше от моего сада, и чтоб я твою физиономию больше не видела! Так будет лучше всего. И когда в следующий раз решишь подстригать газон, не забудь надеть рубашку.
— Надо же! Вот оно — знаменитое южное гостеприимство, — проговорил Трей, продвигаясь спиной к калитке. — Мне его так не хватало. Просто бальзам на израненное сердце одинокого мужчины.
Лизбет заскрежетала зубами. Этого типа не переговоришь, всегда оставляет за собой последнее слово! Решив, что продолжать перепалку бессмысленно, Либби резко развернулась и направилась к дому.
— Я все-таки не теряю надежды отведать твоего хваленого пирога, Пэрриш! — крикнул вдогонку Трей.
Лизбет сжала кулаки в бессильном гневе.
— А я надеюсь, что однажды эта газонокосилка слегка укоротит твое мужское достоинство, Марбери! — крикнула она, обернувшись.
Трей шарил в полутемной комнате на втором этаже, пытаясь найти сверла для дрели. От духоты в спальне было трудно дышать. Приходилось спать на старом диване внизу, открыв все окна и двери, чтобы было хоть чуть-чуть прохладней.
Для себя Трей решил, что за отсутствием светской жизни в городе работа поможет ему не скучать. Но встреча с Лизбет три дня назад заставила серьезно задуматься, зачем он купил именно этот дом.
Все прошедшие годы Трей Марбери вспоминал Либби и ту ночь у реки. Можно было по-разному объяснять, почему все так произошло. Но Трею казалось, что отношения с этой девушкой еще не закончены и обоим нужно многое сказать друг другу, разобраться с собственными чувствами.
Он вспомнил, как на въезде в город вдруг осознал, что проведет здесь оставшуюся жизнь. Как бы ни хотел Трей Марбери забыть о своем провинциальном происхождении, этот южный городок был для него родным, здесь прошли детство и юность. Его тут все знали и любили. А может, он вернулся, чтобы отыскать Либби?
Нагнувшись, мужчина стал шарить среди разбросанных на полу скребков для краски. Итак, первая встреча оказалась не очень удачной. Конечно, трудно было ожидать, что Либби бросится ему на шею после стольких лет непримиримой вражды между их семьями. Но можно было бы и повежливее встретить нового соседа — в память о той незабываемой ночи, которую они провели вместе. Неужели для Лизбет это так мало значит?
