— И все-таки я не представляю, каким образом ей удалось взять деньги и, главное, зачем?
— Я тебе уже сказал, что взять деньги ей было не трудно, она же работала в финансовом департаменте и знала все ходы и выходы. Но зачем ей деньги, этого я не знаю.
— Вот именно — зачем? Она же отдает себе отчет, что это преступление? Господи, да у нее же все есть, отец ни в чем ей не отказывает!
— Но деньги пропали, и, как бы мы на это ни смотрели, хорошего мало.
— Джордан, но разве ты не допускаешь, что, кроме Руфи, их мог еще кто-нибудь взять? — Шарлотта чуть не плакала.
— Кроме нее, никто не знал, когда к сейфу можно подойти незамеченной, не говоря уже о том, что в хранилище никто не допускался. А как ты относишься к тому, что они упорно не хотят возвращаться в Англию? Между прочим, с тех пор, как пропали деньги, от них не было ни одного телефонного звонка. Где они? Что с ними?
Конечно, Шарлотте тоже казалось странным, что отец, трудоголик и фанатично преданный компании, так долго отсутствует… Что с ним случилось? Неужели Руфь успела привить ему вкус к беззаботной жизни? Тогда зачем молчать и скрываться? Он же знает, что сейчас вообще трудный период!
— Джордан, о какой сумме идет речь?
— Сумма приличная, но дело даже не в ней, а в том, что пропажа повлечет за собой публичный скандал, пострадает репутация компании. Извини, но это жестокая правда, как бы ты ни сердилась.
Джордан сидел почти вплотную и говорил очень тихо, чтобы никто не слышал.
Шарлотта была не в состоянии больше переносить его близость, она встала и отошла к окну.
— Но положение может быть спасено, если твой отец внесет недостающую сумму. Я тоже мог бы помочь… Шарлотта, ты слушаешь меня?
Ему было жаль ее, он видел, как она взволнованна и возбуждена, обычно такая сдержанная и спокойная внешне.
— Ты же всегда стремился купить часть бизнеса, вот тебе и повезло.
— Это несправедливо, Шарли!
— Зато, правда… Ты же любишь власть, и сейчас твои амбиции будут удовлетворены.
— Мои амбиции? — Джордан подошел к ней. — А разве ты не амбициозна? Разве ты не любишь власть? Нет, дорогая мисс Маккенн, вы во многом похожи на Джордана Ланча!
— А я думаю — нет! — ответила она упрямо. — У нас с тобой разные амбиции. Я беспокоюсь о репутации отца, а ты о своем положении в компании.
— Я беспокоюсь о будущем компании, а это разные вещи, — сказал он жестко. — Шарлотта, я глубоко уважаю твоего отца, но честно говорю тебе: он вел себя очень необычно последние шесть месяцев. Мне стало довольно трудно быть его партнером… на таких условиях.
Шарлотта знала деловые качества Джордана. В его словах была суровая правда, хотя он и был другом отца.
— Если Руфь взяла деньги, мы же можем дать им время вернуть их?
Джордан не ответил, только серьезно посмотрел на Шарлотту, отчего у нее тревожно забилось сердце.
— Не думаю. Дела обстоят так, что ждать нельзя. И ты должна мне помочь, — решительно продолжал Джордан. — У меня нет связи с твоим отцом. Франция большая, и найти там человека, который не сообщает свой адрес, трудно, даже такого известного, как твой отец. Разыщи его и поговори с ним, ждать больше нельзя.
Шарлотта еще никогда не чувствовала себя так плохо.
— Я уверена, что это ужасная ошибка, — пробормотала она с тоской.
— И все же, Шарли, я рассчитываю на твою помощь, ты должна разыскать его. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что он кристально честен… как ты считаешь. — Джордан подступил к ней почти вплотную и положил руки ей на плечи. — Шарлотта, ты понимаешь меня? Это должна сделать ты.
Она кивнула.
— Вот и хорошо. Только, ради бога, успокойся.
Но его тихий, ласковый голос окончательно лишил ее спокойствия. Да, когда он сказал ей об отце, она так разозлилась, что забыла и о бурной ночи, и о своих сомнениях и тревогах по поводу той бурной ночи. Но сейчас она чувствовала себя такой беспомощной и одинокой, что мечтала только об одном — оказаться в его объятиях…
В соседней комнате раздались шаги, и Джордан сказал:
— Шарлотта, ни слова! Я знаю, вы делитесь друг с другом каждой мелочью, но об этом ни слова, у нее маленький ребенок.
— Разумеется, — хмуро ответила она, с удивлением подумав, что Джордан, оказывается, такой чуткий и внимательный.
В комнату вошла Дженифер, и Шарлотта поспешно отошла от Джордана.
— Где же наш Стив?
— Едет домой. Еле уговорила, ведь сам же предложил устроить большой семейный обед, специально по его заказу печется яблочный пирог.
Дженифер ворчала, но Шарли знала, что она без ума от мужа, как, впрочем, и он от нее.
От Дженифер, однако, не ускользнуло, что при ее появлении Шарлотта подозрительно быстро отошла от Джордана.
— Вы оба были так увлечены беседой и так взволнованны, что я подумала, уж не случилось ли чего.
— Что ты, Джен. Я наслаждалась беседой с Джорданом, он такой остроумный и занимательный, я даже не подозревала, как много всего он знает.
— О, значит, я права, этого следовало ожидать, — улыбнулась Дженифер, и Шарли вдруг поняла, что сестра с мужем специально все так подстроили… и опоздание Стива к семейному обеду, и постоянные отлучки хозяйки якобы по делу. Вот хитрюги! — Знаете что, друзья, пора к столу, иначе жаркое остынет и будет невкусное. Только вот сделаю салат и сядем.
— Я помогу тебе, — сказала Шарлотта и пошла за сестрой на кухню.
— Как дела на работе? — спросила Джен, вынимая из духовки роскошный кусок запеченной говядины.
Вдыхая божественный аромат, Шарлотта подумала, что сестричка изумительно готовит, мясо особенно.
— Как обычно, много работы, — ответил за Шарлотту Джордан, вошедший на кухню вслед за сестрами. — Удивительно, что мы справляемся без Саймона. Раньше он с пеной у рта доказывал, что без него все развалится за неделю, а теперь Руфь спокойно держит его во Франции уже полгода.
Он посмотрел на Шарлотту, призывая ее молчать.
Заплакала малышка, и Джордан сказал:
— Джен, ты режь овощи, а я пойду посмотрю, в чем дело.
Когда через пару минут Шарлотта тоже вошла в детскую, Джордан держал малышку на руках и что-то ей напевал.
Бог мой! Неужели это тот самый мужчина, который полчаса назад выговаривал ей по поводу отца и был так неприступен? Неужели этот мягкий, тихий голос принадлежит неподкупному и несговорчивому дельцу, который на деловых переговорах доводил партнеров до сердечного приступа? И эти руки… Шарлотта даже зажмурилась, вспомнив, как они умеют страстно ласкать… эти руки, так осторожно держащие крошечную девочку.
— Ну, Шарли, разве он не замечательный? — прошептала Дженифер, заглядывая в детскую из-за плеча Шарлотты. — Разве есть в мире еще один такой же мужчина? Стив даже подойти боится к дочке, а уж подержать не согласится ни за что на свете.
