— Вы наизвинялись в прошлый раз на год вперед.
— Правда? — весело отреагировал Патрик. — Вот видите, а говорите про мою самоуверенность… Но все-таки о романе.
— Да, да, о романе. Мне понравился ваш хороший сочный английский, не засоренный американизмами язык. Несколько смутили страстные порывы героини. Для неопытной девушки она ведет себя, с моей точки зрения, излишне напористо. Но тут, видимо, я необъективна.
Легким кивком головы он то ли подтвердил ее необъективность, то ли дал понять, что замечание принято. Элен озадаченно помолчала, но потом продолжила:
— В принципе мне симпатичны ваши герои, характеры и устремления которых не сразу открываются читателю. Нет смысла делать детальный разбор произведения. Признаюсь, попросту зачиталась. Есть ли оценка для автора выше?
Автор выказал полную солидарность с подобным мнением и даже вполне успешно продемонстрировал лицом, насколько приятна ему оценка. Потом заставил себя вернуться к деловому разговору:
— Но что-то же вы можете поставить автору и в упрек? Минусы наверняка есть?
— А как же. Я ни за что не купила бы книгу с таким названием.
— Да вы бы ее вообще не купили, как бы она ни называлась. Впрочем, замечание учту. Внимательнейшим образом жду продолжения.
— Скажите, как вам, мужчине, удалось глубоко проникнуть в женскую психологию, в женский уклад жизни и в женские тайны? — Вопрос был задан почти смущенным тоном. Элен, опустив глаза, тщательно разглаживала лежащие перед ней страницы. Вздохнув, продолжила: — Я все время поражалась, откуда у вас доскональное знание парикмахерских, макияжных и портновских ухищрений? Уж я, женщина, и то не смогла бы с вашей легкостью рассуждать о мудреной вытачке на корсаже платья, «подчеркивающей линию высокой красивой груди»… А номера губной помады и прочие милые дамские мелочи? Я уж не касаюсь того, как описан любовный экстаз героини… Все это, честно говоря, вполне органично вписалось в текст, и если мне мешало, то только потому, что я знаю, кто автор.
Казалось, эти слова доставили тому, кому адресовались, удовольствие. Патрик потирал руки и кивал в знак полной солидарности с только что высказанным мнением.
— Ну давайте допустим, что я просто умею наблюдать, — сказал он так, словно сам удивился своим способностям.
— Допустим, — легко согласилась оппонентка. — В конце концов, писателю можно ставить в упрек недостаток знаний, но не их переизбыток. Тем более что женская часть читательской аудитории вам скажет только спасибо.
— Точно! — обрадовался тот.
— Я так поняла, что у вас богатый опыт общения с женщинами? — Помимо воли Элен тон, которым был задан вопрос, выдал некий укор.
— О чем вы! Вот уж чего нет, того нет! — беспечно отозвался Патрик.
— Тогда тем более удивительно, как вам удается легко проникать в парадоксы женской природы, женской психики…
— Элен, я вам буду очень благодарен, если вы приведете хотя бы один пример.
— Ну, скажем, вы описываете женщину, которая лежит на диване и якобы не замечает присутствия в комнате своего возлюбленного. А тот по напряженной в излишне красивом изгибе руке разгадывает тонкое притворство. Не знай я вашего авторства, приписала бы подобное наблюдение женщине.
— Ничего удивительного. Я всячески старался стилизовать роман под женское авторство.
Элен выказала недоумение, но от вопросов воздержалась. Вопрос задал Патрик:
— Приведите, пожалуйста, пример, если таковой у вас имеется, где вы почувствовали, что автор — представитель сильного пола?
— Странно, — пожав плечами, сказала Элен почти обиженным тоном, — создается впечатление, что я на экзамене вытащила билет с вопросом: «Художественные особенности романа П. Фрэнка „Я не прошу твоей любви“»… А преподаватель хочет выяснить, насколько внимательно изучено произведение классика.
— Ну, это вы зря, — остановил ее Патрик. — Просто мне ужасно любопытно ваше наблюдение о женском и мужском восприятии действительности. Сейчас так много новых идей по этому поводу… Рад был бы услышать, где в романе себя проявила мужская рука.
— Хорошо, господин профессор, — не отказала себе в сарказме Элен. — В одном месте автор изволит добродушнейшим образом говорить о ветренице, которая в силу неспособности отказать мужчине плодит сонм благодарных. Якобы она желает уберечь очередного воздыхателя от обиды и уберегла, судя по тексту, многих…
— Да, — легко согласился автор, — здесь я серьезно вмешался в уже, казалось бы, готовый текст и считаю, что мне удался этот характер. И что же?
— Мне кажется, что, если бы автором была женщина, она попыталась бы или скрыть излишнее великодушие этой особы, или не смогла бы утаить своего негативного к ней отношения. Мужчина же, на подсознательном уровне, готов к подобному подарку судьбы, поэтому и подает поведение персонажа вне каких бы то ни было нравственных оценок.
— Точно! — вновь возрадовался Патрик, и было непонятно, что ему доставило такое удовольствие.
Элен аккуратно сложила листы в папку и протянула ее собеседнику.
— Вот, собственно, все, что вы можете услышать от вами избранной читательницы. Аудиенция окончена. Скажу вам так: я не считаю, что потратила время зря. Чтение было интересным. А теперь…
— Элен, подождите! — вскочил со стула Патрик и спрятал руки за спиной, не желая брать папку. — Вы же хотели узнать, почему я к вам обратился?
Откровенное недоумение всегда заставляло ее смотреть прямо в глаза собеседнику. Сейчас был именно тот случай.
— Хотела, но уже не хочу. Мне кажется, я сделала все, о чем вы просили.
— Помнится, вы ставили вопрос по-другому: чем вы могли бы помочь?
— Ничего подобного! Был заранее заготовленный ответ: я ничем не могу вам помочь.
— Можете! В том-то и дело, что можете! Скажу больше: только вы и можете! Поймите, если вы сейчас ответите отказом, вы тем самым толкнете меня к краю пропасти. Мне необходимо опубликовать этот роман. И на данном этапе все зависит только от вас.
Какую бы сейчас Патрик ни говорил глупость, но у него был вид человека, близкого к отчаянию.
— Мистер Фрэнк, — не желала сдаваться Элен, — из ваших слов я поняла, что подходы к издательству вами уже найдены. Так в чем же дело? К чему эта патетика? Край пропасти… Вы что, нащупываете сюжет для нового душещипательного романа? — Удивление на ее лице сменилось брезгливым протестом. — Что вам нужно от меня?
— Ваше имя! Ваше имя на обложку!
И без того огромные светло-серые глаза Элен стали еще больше. Брови в удивлении поползли вверх. Она не находила даже слов, чтобы выразить свое возмущение.
