— А я сегодня взял автомобиль напрокат. Могу подвезти тебя потом домой, если попросишь.
— Подумаю.
— Хочешь есть? — он протянул ей меню.
— Не отказалась бы от овощной закуски и легкого коктейля. Помнишь, какой я люблю?
— Мартини с персиковым соком?
— Мне всегда нравилась эта смесь.
К столику подошел официант. Гэннон сделал заказ для дамы, себе попросил принести виски и зажаренную лопатку бизона.
— Средство от изжоги прихватил? — засмеялась Эрика. — Вдруг станет плохо. С возрастом желудки у людей более чувствительны.
— Хочешь сказать, что я почти старик?
— Никто из нас не становится моложе. Но лучше скажи, почему ты вдруг захотел встретиться со мной?
— Я подумал, мы сможем кое о чем договориться. Но есть некоторые нюансы.
— Какие именно? — Эрика затаила дыхание. Неужели Гэннон все-таки поможет ей в плане искусственного оплодотворения?
Когда на днях он, ошеломленный, ушел из ее кабинета, она опустила руки. Идиотка, настоящая идиотка. Просить у бывшего любовника донорскую сперму! До чего додумалась! Но внутренний голос подсказывал девушке, что шанс есть. Нужно только проявить настойчивость.
А Гэннон тем временем продолжал:
— Итак. Ты даешь согласие вернуться в «Пульс». Мы заключаем с тобой контракт, но не простой. Условие — никогда больше не покинешь этот журнал. У тебя будет высокая зарплата, роскошный кабинет…
— И надежная дверь с секретным кодом, — добавила она. — Вдруг кто-то замыслит посягнуть на мою честь. Не войдет ни за что.
Гэннон улыбнулся.
— Ты стала язвительной.
— Просто я помню уроки прошлого. И как страдала когда-то, пытаясь кое-кого забыть.
Гэннон сделал большой глоток виски.
Эрика отпила коктейль. Главное — не нервничать, сказала она самой себе.
Да и стоит ли. У нее прекрасная должность, она с удовольствием работает в «Домашнем стиле». А нервотрепка в «Пульсе» еще та. И Гэннон постоянно будет маячить перед глазами.
— Что касается твоих планов…
— Имеешь в виду мое желание обратиться в Центр искусственного оплодотворения?
— Да. Я могу пойти на донорство, если ты вернешься в «Пульс». Но нужно подписать необходимые бумаги. Хотя, если мой дед узнает, что только после этого Эрика Лейвен согласилась вернуться в журнал, возглавляемый моим отцом, старика хватит удар. Ладно. Разберемся потом.
Стало быть, Гэннон практически согласен, подумала она. Господи, неужели?
— Но давай договоримся. Нужно соблюдать полную секретность. Мой адвокат позаботится обо всем. Правда, его сейчас нет в стране. Но ничего. Подождем.
— А когда он должен появиться?
— Через несколько недель. Совершает круиз по Средиземному морю. Медовый месяц, знаешь ли…
— А наши действия? Мне нужно приступить к работе в «Пульсе» после его возвращения?
— Нет. В редакции — сложное положение. Выходи немедленно.
— Каким образом? Мне нужно подобрать замену. Не могу же просто так бросить «Домашний стиль».
— Кандидатура есть. Донна Тимоти займет твое место. А мы уже на следующей неделе ждем тебя в своей редакции.
Эрика раскраснелась от волнения. Донна — неплохая журналистка, но передать ей бразды правления — некоторый риск. Вдруг не справится? И вообще, во всем такой стремительный темп.
— Гэннон, ради бога, не гони.
— Уже забыла? В «Пульсе» так и принято. Только скорость приносит успех.
Она сделала глоток мартини.
— А контракт будет надежный?
— Естественно. Я серьезный человек.
— Ну ладно. Однако прошу внести в документ поправку: смогу вернуться в «Домашний стиль», когда захочу.
— Хорошо, уговорила. Но ведь не захочешь. Я-то тебя знаю. Будь честна сама с собой. Ты — огненная лава. Не сможешь находиться в состоянии полного покоя.
Да, Гэннон Эллиотт хорошо знал свою бывшую любовницу. Ни один мужчина не мог проникнуть в тайники ее души. А он смог. Вот она и захотела сделать именно Гэннона биологическим отцом своего ребенка. Казалось, их связала судьба.. Пожизненно.
Но как тяжело с ним общаться. Скоро придется и по работе сталкиваться каждый день. С ума сойти. А может, потратить часть энергии на поиски другого партнера, превосходящего во всем Гэннона Эллиотта? Да где таких взять!
Принесли закуски. Парочка переменила тему разговора. Эрика спросила о бабушке Гэннона.
— Как поживает глубокоуважаемая Мив Эллиотт? У них такая любовь с твоим дедушкой! На зависть окружающим. Кстати, а где они познакомились?
— Он перевез ее из Ирландии. Простая швея. Но разве дело в этом? Главное — любовь. Дед обожает Мив до сих пор. Ведь она святая. Ее нужно носить на руках.
— Я всегда хотела поближе познакомиться с членами твоей семьи. Шикарный материал для солидного журнала.
— Неплохая идея. Для «Пульса». Под рубрику «Личность и семейный очаг».
— Ты плагиатор. Настоящий вор, — возмутилась девушка.
— Чушь. Ведь Эрика Лейвен уже в моей команде…
Она не скрывала радости. Чувствовала себя на данном этапе весьма значительной персоной. Она ведь действительно была очень талантливой журналисткой.
Они покончили с закусками, еще немного выпили, а потом Эрика взглянула на часы.
— Боже. Уже десять. Он схватил ее за руку.
— Твои часики наверняка врут.
— Посмотри на свои.
Гэннон хмыкнул и про себя выругался. Потом посмотрел ей в глаза.
— Как быстро летит время…
У нее снова все сжалось внутри. Намек понятен.
— Да. Годы уходят.
Он отвернулся, вздохнул. Как-то тоскливо.
— Подвезти тебя?
— Это было бы неплохо.
Вышли на улицу. Черный лимузин. Он открыл дверцу. Эрика проскользнула на сиденье. Гэннон последовал за ней.
— По-прежнему живешь в районе Слоуп-парка?
— Да. Мне там очень нравится.
Господи, запах мужского лосьона и виски вскружил ей голову.
Когда Гэннон сообщал водителю ее адрес в Бруклине, она сидела тихо, едва дыша. И не могла оторвать взгляда от крепких ног своего приятеля. Он всегда выглядел как настоящий спортсмен. К такому хотелось незамедлительно броситься в объятия.
Гэннон дотронулся до ее плеча, и она растерянно посмотрела на него.
— В чем дело?
— Закрой окошко, пожалуйста. Так будет лучше. А то продует.
— Да. Конечно. Слушаюсь.
На крутом повороте машину слегка занесло.
Эрика чисто машинально прижалась к груди Гэннона. Потом подняла голову, заглянула в его зеленые лучистые глаза. Он наклонился и поцеловал девушку.
— В память о прошлом.
Она могла бы резко отодвинуться. Но не сделала этого. Не сделала.
Эрика затаила дыхание. Сердце, казалось, остановилось. Она ждала этого мгновения? Ждала, и долго.
