Внезапно Конрад откинул голову и что-то забормотал. Только сейчас встревоженная Джорджия заметила, как пылают его щеки, а лоб покрыт крупными каплями пота. Освободившись от мешка, она положила руку ему на голову. Он весь горел.
Джорджия быстро оделась и выползла на улицу. Ее собственный туалет занял у нее минимум времени. Захватив салфетку и бутылку с холодной водой, она вернулась в палатку.
Почувствовав на лбу мокрую салфетку, Конрад поморщился и забормотал:
— Нет, сестра. Не надо…
Значит, у него есть сестра, отметила про себя Джорджия. Минуту спустя Конрад открыл глаза.
— Скажи Амелии, что я опоздаю к обеду, — пробормотал он.
Джорджия поднесла к его губам стакан с водой.
— Тебе надо выпить лекарство, — наставительным голосом сказала она и, не слушая его возражений, как маленькому ребенку, положила в рот таблетку.
— Ты ведь скажешь Амелии, да? — продолжал о чем-то просить Конрад.
— Скажу, обязательно скажу, — успокаивала его Джорджия.
Конрад обессиленно закрыл глаза. Мне надо было еще ночью дать ему антибиотик, упрекнула себя Джорджия. Ей вдруг стало страшно. Еще страшнее, чем когда она встретила Эйда и Россера. Конрад чувствовал себя настолько плохо, что перестал ее узнавать и в бреду звал какую-то Амелию.
Кто такая Амелия, можно выяснить и позже, сказала она себе. Сейчас главное сбить температуру.
Быстро пролистав тот раздел медицинского справочника, в котором говорилось об огнестрельных ранах, она осмотрела ногу Конрада. К ее огромному облегчению, отек вокруг раны за ночь спал, хотя краснота все еще оставалась. Однако было ясно, что раненому нужна не ее дилетантская помощь, а настоящий врач. Но как же оставить его одного в таком состоянии.
Конрад продолжал метаться, и ей пришлось расстегнуть спальный мешок, чтобы он не мешал его движениям. Надеясь хоть как то успокоить его, Джорджия постоянно меняла мокрые салфетки, но эффект от такого лечения, разумеется, был невелик.
— Она занята… Ты не должен беспокоить ее по пустякам, — слышалось его бормотание.
Джорджия наклонилась над беспомощным телом, и в этот момент Конрад, неловко взмахнув рукой, больно ударил ее в грудь. Она невольно вскрикнула, и он очнулся.
— Джорджия! Я сделал тебе больно? Прости меня…
— Ничего, — с трудом переводя дыхание, произнесла она, — ты же не нарочно.
— Я слышал, как ты закричала… О Боже… Что со мной происходит?
Джорджия решила воспользоваться тем, что к нему вернулось сознание.
— Конрад! Тебе необходим врач, иначе я ни за что не ручаюсь…
— Никакого врача…
— Ну тогда полиция, — приходя в отчаяние, взмолилась она. — Тебя пытались убить. Об этом же надо сообщить куда следует.
— Не надо ни полиции, ни доктора.
— У тебя проблемы с законом? — пугаясь собственной догадки, спросила Джорджия.
— Клянусь тебе, я чист перед законом. — Конрад с трудом раздвинул в улыбке губы, догадавшись о причине ее испуга. — Мы только тогда вместе пойдем к автостраде, когда я достаточно окрепну, чтобы в случае встречи с этими негодяями защитить тебя и себя, — собравшись с силами, произнес он.
— Ты весь день бредил. Тебе все хуже и хуже. Надо что-то делать! — упрашивала его Джорджия.
— Весь день? — удивился Конрад. — Который же сейчас час?
— Почти четыре. А нашла тебя я еще вчера.
Она видела, как он пытается осознать, что происходит.
— Аспирин… Дай мне, пожалуйста, аспирин, — попросил Конрад. — Он собьет температуру.
Порывшись в аптечке, Джорджия нашла лекарство и протянула ему две таблетки.
— Четыре, — потребовал Конрад, проглатывая их одну за другой. — Пойми, я не смогу простить себе, если с тобой из-за меня что-нибудь случится.
Он крепко сжал пальцами ее ладонь, и она вдруг почувствовала, что роли поменялись. Только что он, беспомощный, поминутно теряющий сознание, нуждался в ее опеке, и вот теперь она, растерянная, не знающая что делать, черпает силы в его уверенности и твердости.
— Хорошо, обещаю, что не уйду, если только тебе не станет хуже.
— Мне не станет… — Она видела, с каким трудом дается ему каждое слово. — Поговори со мной, пожалуйста, чтобы я снова не впал в забытье…
Какая же сила воли у этого человека, думала Джорджия. Тяжело раненный, теряющий сознание, он находит силы думать не о себе, а о том, как бы чего не случилось со мной. На своем жизненном пути ей еще не приходилось встречать таких мужчин.
Стараясь не выдать голосом охватившего ее волнения, Она начала рассказывать ему о том, как красива бывает пустыня на рассвете, когда встающее солнце освещает колючий кустарник и куртины трав, отдохнувших за ночь от дневного зноя и блестящих утренней росой. Как преображается она после обильных дождей, когда буквально за считанные часы покрывается зеленым ковром, а две недели спустя начинается буйное цветение. Кусты акаций вспыхивают золотом, появляются сотни птиц, насекомые.
Она рассказала и том, какой негостеприимной бывает пустыня в сухое время, когда негде искать убежища от палящих лучей солнца, а песок так нагревается, что по нему трудно идти даже в обуви.
Притомившись говорить, Джорджия замолчала и в наступившей тишине явственно услышала спокойное дыхание Конрада. Он спал, и это было не забытье тяжело больного человека, а ровный сон выздоравливающего. Аспирин сработал, температура упала.
Она долго сидела неподвижно, боясь разбудить спавшего. Через некоторое время Джорджия почувствовала, что ноги ее окончательно затекли и что если она сейчас не встанет, то потом они не разогнутся. И все равно вставать не хотелось. Находясь рядом с Конрадом, она ощущала себя в каком-то ином, неизвестном ей мире, и ей жалко было с этим миром расставаться.
Ее собственная семья всегда казалась ей образцовой. Отношения между родителями были ровными. Они заботились друг о друге, никогда не повышали голоса, и это в то время, когда вокруг все непрерывно ссорились и даже дрались, расходились и разводились. С тех пор как Джорджия начала задумываться о своей личной жизни и стала приглядываться к мужчинам, она искала среди них того, кто мог бы создать для нее дом, в котором она чувствовала бы себя в полной безопасности. Дом-убежище. Искала и не находила.
Долгое время ей казалось, что таким мужчиной мог бы для нее стать Эндрю Кемден, но примерно год назад поняла, что заблуждалась относительно этого человека. Конрад тот уж точно никак не подходит на роль ее мужа. Рядом с ним она никогда не почувствует себя спокойной. Он все время разговаривает приказным тоном, подавляет ее своей волей, подшучивает над ней, когда ей хочется поговорить серьезно.
