присутствием, – в аудитории раздаются тихие смешки. – Надеюсь, вы тоже мыслями вернётесь к нам?
Да уж, этот старикан всё запоминает и замечает. Неужели у него и на затылке глаза есть? Какой-то сверхчеловек, а не профессор.
Держимся с Димой под партой руками. Мы так соскучились друг по другу, что теперь едва сдерживаем эмоции, чтобы не наброситься. Нестеров что-то бубнит себе под нос, а я ни слова понять не могу. Как можно слушать эту ересь, когда на кону стоит моё счастье?
- Димка, давай сбежим, – заговорщицки шепчу на ухо, когда звенит наконец заветный звонок.
- Да ты что? Я и так неделю пропустил. Декан опять будет звонить и стучат папе, а я ему слово дал, что этот семестр закончу без троек. Предки обещали мне за хорошую учёбу на день рождения бэху подарить.
Я вовсе не обижаюсь. Разве ж можно прогуливать пары, когда такая машина стоит на кону? Приходится отсиживать ещё целых три часа. Мне словно на стул иголки насыпали – кручусь, не могу найти удобное положение. Чем ближе окончание занятий и предстоящий разговор, тем нетерпеливее становлюсь.
- Машуля, что ты ёрзаешь всё время? Неужели так не терпится? – Дима истолковывает моё состояние по-своему.
Время тянется невыносимо медленно, но всё же оно не бесконечно. Звенит звонок, второкурсники с шумом срываются с мест и толпятся возле выхода, чтобы покинуть аудиторию как можно скорее. Мы тоже в первых рядах.
- Ну что, ко мне? Предки на работе, пара часов у нас есть, – в глазах ловлю знакомый блеск.
- Давай. Только у меня сначала к тебе разговор есть.
- Ох уж эти женщины. Им бы всё языком помолоть. Надо твоему язычку более приятное занятие найти.
Выруливаем с парковки. Дима кладёт руку мне на колено и начинает поглаживать бедро с внутренней стороны.
- Машуль, соскучился по тебе зверски.
Улыбаюсь. Наверное, выгляжу, как дурочка, но я так счастлива, что не получается удерживать в узде свои эмоции.
Дима проводит рукой по внутренней стороне бедра до самого верха ног. Это так сладко...
- За дорогой следи! – ненавижу, когда он отвлекается за рулём, сразу нервничать начинаю. Как я сама ездить буду – не представляю. У нас в автошколе было пока только несколько практических занятий. Инструктор надо мной подтрунивает, что я трусливее зайца и водителем мне не стать. Но я по-прежнему не теряю надежды получить права и устроиться курьером, как сын нашей соседки.
Оказавшись в квартире, тут же набрасываемся друг на друга.
- Дима, подожди, мне нужно сказать тебе кое-что важное.
- А твоё важное не может чуть-чуть подождать? Я сейчас взорвусь!
- Ну дай сказать, а потом уже сможем расслабиться.
Дима отстраняется. Кажется, даже обиделся.
- Говори скорее, нет уже сил ждать.
- Дима, я беременная!
- Что?
- Я беременная, у нас будет ребёнок!
Молчит. Лицо сосредоточенное. Что-то не так?
- А это точно?
- Ну, я пока к врачу не ходила. Но задержка уже две недели. И тест положительный, даже три штуки.
- Но как такое может быть? Я же каждый раз вовремя прерывался… Ты уверена, что это – мой ребёнок?
- Но как такое может быть? Я же каждый раз вовремя прерывался… Ты уверена, что это – мой ребёнок?
- Что? – мне кажется, что у меня проблемы со слухом. Не может мой Дима сморозить такую глупость! – Что ты такое говоришь?
- Маш, ну я же предохранялся, – его голос звучит менее уверенно, даже немного виновато, в нём слышится растерянность. – Как такое могло случиться?
- Не знаю, Дим. И что теперь будет? – получается жалобно, будто я прошу милостыню. Как же мне не по себе от этого разговора! Совсем иначе я его представляла.
- Наверное, надо к врачу сходить и точно всё узнать. Ну и потом уже думать… Сама понимаешь. Ну какие из нас родители?
- Я не буду делать аборт! – бросаю излишне эмоционально.
- Не кипятись. Сходишь к врачу, всё обдумаем, с родителями обсудим. В таком деле нельзя пороть горячку.
- Это да…
Соглашаюсь, а что мне ещё остаётся? Но в душе меня задевает, что он ни одно решение не может принять сам, не посоветовавшись с мамой.
- Чёрт, Машка, всё настроение испортила. Не могла потерпеть немного?
Конечно, у него на уме один секс.
- Представь себе, я целую неделю терпела!
- Ну и что, какой-то час-два тебе погоду бы сделали? Никуда бы этот разговор от нас не делся.
- Ты так говоришь, будто это для тебя совсем не важно!
- Ну, пока же мы точно не знаем. Может, всё не так плохо…
- А ребёнок – это плохо? – я и сама в ступоре от ситуации, и умом понимаю, что мы слишком поторопились. Но раз ребёнок уже есть, то значит, мы должны исходить из новых реалий.
- Не цепляйся к словам! Я не то хотел сказать. Просто… Чёрт! Ну как ты себе это представляешь? Нам по восемнадцать лет всего!
- Знаешь, что? Думать надо было! Предохраняться нормально, если так боишься ребёнка! Или вообще сдержать своё слово, которое ты моей маме дал, и не торопиться так!
- Ага, ещё скажи, что надо до свадьбы хранить невинность, – насмешливо, будто это что-то постыдное. – Можно подумать, я тебя насильно заставил. Ты хотела этого точно так же, как я.
- Да ну не в этом же дело, как ты не понимаешь?
Хотя Дима и не говорит, что ребёнок – это мои проблемы, видно, что он недоволен и совсем не рад. И меня это очень обижает. Это же наш с ним малыш! Он должен объединить и накрепко связать нас, но почему-то у меня ощущение, что из-за новости о беременности между нами пролегла какая-то трещина, которая расползается и грозится превратиться в пропасть.
Не понимаю, какая муха Диму укусила! Он ведь любит меня, сам говорил об этом неоднократно, я его за язык не тянула.
- Я, наверное, домой поеду, мне ещё к семинару готовиться, – сникаю и не знаю, как себя вести.
- Маш, не обижайся. Ну всё, улыбнись, – послушно растягиваю рот в вымученной улыбке. – Всё хорошо, мы всё решим. Давай лучше продолжим с того момента, на котором остановились, – и притягивает меня к себе.
Настроение поднимается.
- Поговорили? – мама набрасывается на меня
