Шеннон осеклась, увидев, как Ингрид опускает письмо в ее почтовый ящик. Сердце девушки екнуло. Она выхватила конверт и стала рассматривать его. Он был таким же, как и тот, что недавно прислал ей «самый страстный поклонник». И это послание, как и предыдущее, было доставлено не по почте. Шеннон почувствовала, как у нее на голове зашевелились волосы, а по коже пробежала дрожь.
— Я… мне пора начинать запись, Ингрид. Совсем когда стоять и болтать о новом начальнике. Как-нибудь другой раз.
Шеннон повернулась и быстро пошла в монтажную студию.
Погруженный в раздумья, Блейк Соммерз отдыхал на своем рабочем месте, скрестив на затылке руки и положив ноги на стол. Ни захватывающая дух панорама города, ни пальмы, которые можно было видеть из окна десятиэтажного здания, ни кипа бумаг, наваленная на столе. не могли вытеснить из его головы неизгладимый образ девушки с фиалковыми глазами, спутанными ветром волосами и золотой, как мед, кожей.
Блейк улыбнулся, вспомнив, как Шеннон растянулась в коридоре, когда они впервые столкнулись. Она готова была наброситься на него. Очень темпераментная и страстная, сразу видно. Он почувствовал. Кроме того, необыкновенно красивые глаза светились умом, и это тоже очень понравилось Блейку.
Да, эта женщина что надо! Блейк не мог перестать думать о ней, и это казалось ему довольно странным. С тех пор как он год назад развелся, у него было много разных женщин. И по мере того как росла его популярность, увеличивалось и количество тех, кто был не прочь переспать с ним. Блейк не отказывался от того, что ему так настойчиво предлагали, но держал всех женщин на расстоянии, не желая никаких иных, кроме ни к чему не обязывающих отношений. Так он думал жить и дальше. Женитьба научила его тому, что нужно опасаться поспешности в серьезных отношениях и никогда нельзя подпускать женщину очень близко, пока не узнаешь ее истинных намерений. Соня, его бывшая жена, казалась такой искренней и неиспорченной, когда они впервые встретились на вечеринке у друга. Она была невероятно красивая — высокая, с гибким телом танцовщицы, блондинка с потрясающей внешностью. От нее невозможно было оторвать глаз, и Блейк легко попался на ее крючок. А кроме того, как теперь стало ясно, уж слишком он был поглощен своей карьерой и уверен в себе, чтобы задуматься о том, не имела ли эта женщина корыстных интересов. В этом-то и была его ошибка!
Вскоре после свадьбы Соня показала свое истинное лицо. Заполучив в мужья одного из самых преуспевающих людей в радиобизнесе, она решила, что имеет право на все те привилегии, которые к этому прилагаются. Блейк всегда избегал публичности, предпочитая более замкнутый образ жизни, но по настоянию Сони они вошли в блистательный круг медиамагнатов, бывали часто на всякого рода светских мероприятиях, одним словом, вели жизнь, которая претила Блейку.
Он с тревогой замечал, что Соня становилась все более алчной и полностью была занята собственной персоной. В конце концов Блейк понял, что перед ним женщина, которую он очень мало знает. Хуже всего было то, что у него не было ни малейшего желания сблизиться с этой холодной красивой незнакомкой, которая была его женой. Через два года после свадьбы Блейк подал на развод.
В Соне был только показной блеск, но не было души, как, впрочем, и у всех тех случайных женщин, которые встречались ему после развода. В отношениях с Блейком они руководствовались голым расчетом. С ними можно было весело проводить время, а не строить какие-то серьезные отношения, как считал Блейк, и у него были на это веские основания.
С другой стороны, Шеннон Смит, казалось, не претендовала ни на него лично, ни на все то, что ему принадлежало. Она учтиво здоровалась с ним, вежливо отвечала на его вопросы, но взгляд ее великолепных глаз оставался безразличным. Однако Блейк подозревал, что она была не совсем равнодушна к нему. Сексуальное влечение, которое он испытывал к этой девушке, было слишком велико, чтобы оставаться безответным.
«Ну, мисс Смит, — подумал он, — я, может быть, и не собираюсь связывать себя с вами прочными узами, но перспектива провести некоторое время в вашей компании, а может быть, если, конечно, повезет, и в вашей постели — это как раз то, что несколько сгладит мое возвращение во Флориду!»
Блейк поднял чашку с кофе, словно бокал с вином. Это был молчаливый тост человека, страстно желающего…
Шеннон снова одевалась, готовясь пойти на официальную встречу с новым боссом. На этот раз наряду было уделено немного больше времени.
Она надела плотно облегающие черные джинсы и мягкую рубашку из хлопка, комбинированную с джинсовой тканью, и затянула на тонкой талии кожаный ремень. Из обуви опять выбрала полуботинки, на этот раз черные, в стиле «вестерн». Непослушные густые волосы были расчесаны и заплетены в косу, ведь надо было мало-мальски прилично выглядеть по прибытии на радиостанцию, а она терпеть не могла ездить в машине с закрытым верхом.
Шеннон в последний раз бросила взгляд в зеркало, настраиваясь на предстоящую встречу с Блейком Рамзи. До сих пор ей удавалось держать себя в руках, но каждый раз, когда она оказывалась рядом с ним, это становилось все труднее. Уж слишком он хорош собой, и поэтому нужно все время быть начеку. Шеннон испытывала какое-то непонятное напряжение и никак не могла успокоиться. Она твердо решила, что нужно будет поставить все точки над i относительно того, как вести себя на ток-шоу «Клуб одиноких сердец», и если молодой босс будет диктовать ей свои условия, она просто уйдет, хлопнув дверью, потому что терпеть не может, когда с ней так разговаривают.
— Мистер Рамзи, пришла сотрудница, которой назначено на три часа дня, — прозвучал голос секретарши по телефону внутренней связи.
— Да, Сэнди, пусть войдет.
Блейк встал из-за стола и направился к входной двери, чтобы открыть ее. Шеннон собиралась войти в кабинет и уже взялась за круглую ручку двери, как та вдруг резко распахнулась, и девушка, потеряв равновесие, не отпуская ручку, влетела в комнату.
— Не знаю, что и думать о вас и о ваших дверях. У меня уже развивается фобия при виде всяких деревянных вещей с ручками, — с трудом сдерживая смех, заметила Шеннон.
— Да, но у меня лучшие отношения со стульями. Вы можете рассчитывать на них, если хотите остаться на месте. Присаживайтесь, пожалуйста.
Шеннон села и стала поправлять выбившиеся из косы пряди волос.
Из-под длинных густых ресниц она наблюдала за Блейком. Белая рубашка расстегнута на шее, обнажая золотые волоски на загорелой груди, рукава закатаны до локтей, галстук ослаблен, выгоревшие волосы немного растрепаны, вероятно, потому, что, работая, он время от времени их взъерошивал.
