Долли привыкла к тому, что ей постоянно приходится держать свое воображение в узде. Но сейчас она могла позволить себе отпустить его на волю. Одна сцена сменяла другую. Вот она сидит за фортепиано и наигрывает нежную, романтическую мелодию. Дик перебирает книги в поисках романа, который доставит наслаждение обоим. Вот они сидят у камина, смотрят на весело потрескивающий огонь. Он начинает читать вслух, а она склонилась над рукоделием…
Вдруг Долли поняла, что Дик наблюдает за ней. Она повернулась к нему, и он тихо произнес:
— Мне бы хотелось здесь жить, а тебе?
Сердце Долли радостно забилось. Неужели он испытывает то же, что и она?
— Да — ответила она с чувством, — я очень хотела бы здесь жить. — И прибавила про себя: с тобой.
Закончив экскурсию по дому, они спустились в сад.
— Ты не возражаешь против прогулки? — спросил Дик, предлагая ей руку.
— Ну конечно нет, здесь так чудесно! Как странно, что раньше мне не приходило в голову приехать сюда.
Они долго бродили среди ярких красных, белых, розовых азалий, нежных камелий. Долли казалось, что и этот старинный дом, и цветущий сад, и весь мир созданы только для них двоих.
Саженцы они забрали только в пять. И вновь, когда Долли уже собралась уезжать домой, Дик взял ее за руки и голосом, которому нельзя ответить «нет», сказал:
— Зеленая Веточка, ты идешь ужинать со мной. Возражения не принимаются!
Надо сказать, что на этот раз Долли и не пыталась сопротивляться: неотразимая улыбка, блеск глаз и вкрадчивый голос Дика сделали свое дело, пожав плечами, она ответила «да».
После ужина в уютном ресторанчике, состоявшего из сочного аппетитного стейка, картофеля фри и пикантного салата, Долли весело сказала:
— Спасибо, Дик, за чудесный день, а ужин — его прекрасное завершение.
— Я так не считаю.
Долли в недоумении подняла брови. Что бы это значило? — подумала она, ожидая продолжения, но Дик молчал, пока не принесли счет. Открыв бумажник, чтобы расплатиться, он удивленно воскликнул:
— Смотри, что я нашел!
В руках у него оказались два бумажных прямоугольника.
— Это похоже на какие-то билеты. Ты действительно видишь их впервые? — удивилась Долли.
Дик сделал вид, что внимательно рассматривает билеты.
— По-моему, это билеты в театр на «Дон Жуана», на сегодняшний спектакль.
Долли беспомощно развела руками: он опять ее перехитрил!
— Дик! Зачем ты меня разыгрываешь? Ты все это придумал заранее!
— Не так уж давно я это придумал. Всего полтора часа назад. Пока ты что-то обсуждала с торговцем саженцами, я успел сбегать в театральную кассу и купить билеты. Ты ведь не хочешь, чтобы они пропали?
Как он узнал, что она обожает театр?! Долли покачала головой.
— Разве я могу допустить такое? Придется пойти.
Домой они вернулись почти в полночь. Дик помог отнести саженцы в оранжерею, а потом пошел проводить Долли до двери. Долли не знала, на что решиться: ей очень хотелось пригласить его в дом, но один бог знает, что может за этим последовать… А Дик не мог врываться к даме без приглашения. Он, южанин, свято хранивший традиции старой Англии, не мог воспользоваться щекотливым положением молодой вдовы, какой бы очаровательной и привлекательной она ни была.
Он только помог ей открыть дверь и отступил, пропуская Долли в дом. Дику было трудно справиться с собой. Он готов был схватить ее и целовать, целовать всю ночь напролет. Ах, если бы она подала ему хоть какой-нибудь, пусть совсем незаметный, знак! Но Долли вдруг будто окаменела. Ему ничего не оставалось, как открыть пошире дверь и подтолкнуть хозяйку внутрь. Хриплым от волнения голосом он пожелал ей спокойной ночи и, бросив на прощание обжигающий взгляд, быстро повернулся и ушел.
Долли закрыла за ним дверь и в изнеможении прислонилась к косяку. Что с ней? Она ведь сама не позвала его, откуда же такое разочарование? Почему она чувствует себя самой несчастной женщиной в мире только из-за того, что он не стал ее целовать? Она ведь раз и навсегда решила, что нельзя допускать его слишком близко к сердцу! И вот теперь не может сопротивляться своему чувству…
— Дик, ты слишком, слишком красив! — пробормотала Долли и сразу же приказала себе: — Хватит! С завтрашнего дня — только дела и никаких романов. И пусть этот красавчик, перекати-поле, катится дальше!
Утром следующего дня Дороти отправилась в оранжерею чуть свет. Ей предстояло высадить все привезенные накануне саженцы, полить и протереть до блеска каждый листочек растений в оранжерее. Никаких посторонних мыслей. Даже думать не смей о Дике! — приказывала она себе.
Долли успела обработать всего два саженца, как вдруг ее внимание привлек странный звук. Может, это к пустоши летят гуси или утки? Когда «гоготание» стало громче, она выбежала на улицу и остановилась как вкопанная, в изумлении уставившись на открывшуюся перед ней картину.
Дик, в желтой ветровке поверх рубашки в красную и зеленую полоску, в голубых шортах и лихо заломленной набок соломенной шляпе, стоял, вальяжно облокотившись на колесо ярко-красного джипа, и радостно жал на гудок.
— Прыгай! — закричал он. — Я тебя прокачу!
Долли не могла удержаться от смеха: он был так похож на амазонского попугая, которому нахлобучили на голову соломенную шляпу!
— Не могу, у меня много работы.
Дик подошел к оранжерее, окинул взглядом длинный ряд ждущих обработки саженцев и тихо присвистнул:
— Ого! И все их надо посадить?
Долли утвердительно кивнула головой.
— И еще надо полить и протереть листья у всех этих пальм.
Не долго думая, Дик принялся протирать влажной тряпкой листья стоявшей с краю финиковой пальмы. Тем временем Ральф, с любопытством обнюхав незнакомую машину, нахально прыгнул на сиденье. Долли не знала, что ей делать.
— Оставь, Дик. У тебя самого, наверное, полно дел… — нерешительно начала она.
— Совершенно верно. И первыми в списке стоят твои цветы.
— Ральф, ко мне! — сердито прикрикнула Долли на пса.
Но Ральф, не обращая ни малейшего внимания на хозяйку, устроился поудобнее и задумчиво уставился вдаль, потягивая носом свежий солоноватый воздух. Между тем Дик, продолжая протирать листья, деловито предложил:
— Долли, давай, ты будешь рассаживать, а я протирать, так работа пойдет быстрее.
Господи, дай мне силы! — взмолилась про себя Долли. — Этот парень сумел очаровать даже мою собаку! Если так пойдет дальше, Ральф вскоре позабудет, кто здесь хозяин. Пора положить конец самоуправству этого выскочки!
— Дик! — закричала она. — Прекрати сейчас же!
