не играю, но очень люблю слушать хороших гитаристов, — неожиданно признался Патрик, обращаясь в основном к Жан-Батисту. Между двумя мужчинами мгновенно возникло взаимопонимание. — Знаете, если вы когда-нибудь будете в Марселе, загляните ко мне. У меня есть записи всех известных гитаристов современности. Даже с фестиваля фламенко в Испании. Мы могли бы послушать их вместе.
— Спасибо, — ответил Жан-Батист, явно польщенный предложением.
Правда, у него было по горло работы и очень мало времени для поездок. Но немного помечтать никогда не вредно.
Николь молча разглядывала Патрика, пока тот беседовал с ее братом, и представляла, как тот с легкостью управляет своим клубом. Он был контактным, приятным в общении и в то же время человеком действия. Это читалось в каждой черточке его мужественного лица, в каждом движении.
Такого мужчину, как Патрик Перрен, Николь никогда прежде не встречала.
Жан-Батист предложил пообедать в небольшом банкетном зале, незанятом посетителями, интерьер которого был выполнен с тем же вкусом, что и главный зал. Только здесь атмосфера была более интимной и располагающей к задушевным беседам.
Огюст принес из кабинета специальный высокий стульчик для девочки.
— Не возражаете, если она посидит рядом со мной? — спросил Патрик, пока Огюст усаживал малышку. — Я пробуду в Амьене всего лишь до завтрашнего утра, поэтому мне бы хотелось как можно больше общаться с Одетт.
Огюст понимающе кивнул. Пока сервировали стол, разговор шел обо всем и ни о чем. Но как только принесли еду, Патрик потерял интерес к любым темам. Он наслаждался каждым кусочком, который попадал ему в рот, будто вкушал первый обед после долгого и изнурительного поста.
Николь с интересом наблюдала за ним. И в какой-то момент вдруг поняла, что Патрик оценивает блюдо так же, как женщину. Совсем недавно, когда они находились в доме, он столь же пристально изучал ее, словно пытался распознать, из чего она состоит.
Девушка подалась вперед, прядь каштановых волос упала ей на лицо.
— Вам нравится?
Патрик оторвался от еды и удивленно посмотрел на Николь, словно его неожиданно отвлекли от очень важного занятия и он не сразу сообразил, о чем идет речь. Кажется, от него ждут ответа. Наверное, о качестве обслуживания.
— Да. — Слово медленно слетело с его губ, пока глаза разглядывали черты хорошенького личика. — Все.
Патрик поднес к губам стакан воды, внезапно почувствовав невыносимую жажду. А когда ставил стакан обратно на стол, то увидел, что на него уставились четыре пары глаз. Во всех них таилась усмешка. Даже Мари не скрывала улыбки.
Патрик откашлялся.
— Простите, я задумался. Жан-Батист, вы никогда не думали расширяться?
Николь отвела от Патрика взгляд и вытерла вдруг повлажневшие пальцы о салфетку, лежавшую у нее на коленях. С чего бы это? — недоумевала она. Лишь бы никто не заметил ее состояния.
— Той порции, которую Жан-Батист съедает за день, вполне хватит для поддержания жизни у канарейки, — проговорила Николь, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
— Я полагаю, что Патрик имеет в виду ресторан, — сказала Мари.
Щеки Николь порозовели. Она сердито посмотрела на сестру.
— Я прекрасно знаю, что он имеет в виду. А еще я знаю, что Жан-Батист очень много работает. Ему не до расширения бизнеса.
— Не учи меня, малявка! — рявкнул Жан-Батист. — Это не по твоей части!
— Ты нуждаешься в опеке, братец. — Николь подалась вперед, не думая отступать. — Ты нуждаешься в человеке, который время от времени будет ворошить твои мозги, потому что они никуда не годятся.
Жан-Батист жалобно посмотрел на Патрика.
— Так вы были единственным ребенком в семье?
О спарже под соусом из шампиньонов остались лишь приятные воспоминания. Патрик вздохнул и ответил:
— Да.
— Ну и каково это? — с тоской спросил Жан-Батист.
— Одиноко, — честно признался он.
Жан-Батист никогда не был одинок. Он не знал, что стоит за этим словом. Поэтому окинул сестру убийственным взглядом и медленно произнес:
— Иногда я мечтаю об одиночестве.
Николь показала ему язык. Жан-Батист проигнорировал ее выходку. Он считал, что только так и можно справиться с дерзкой девчонкой.
— Вы о чем-то хотели сказать перед тем, как вас перебили? — обратился он к Патрику.
Патрик к этому моменту успел взять с тележки, стоявшей за его спиной, кусок шоколадного торта с вишнями. И пришел в восхищение от искусства кулинара, создавшего такое чудо.
— Да вот об этом. — Он указал на торт. — И обо всем остальном.
Жан-Батист не понял ничего из того, что сказал Патрик. Уж не хочет ли гость запустить его десерты в широкое производство?
— Десерт? — уточнил он.
— Да. И еще крокеты из сельдерея, курицу в вине — словом, весь обед в целом. Не говоря уж о превосходном кофе. — Он посмотрел на фарфоровую чашечку, стоящую возле тарелки. Если он съест или выпьет хотя бы еще немного, то не вылезет из-за стола. — В прошлую пятницу от меня ушел повар.
«Ушел» мягко сказано. Следовало бы уточнить: «Был выгнан».
Теперь Жан-Батист понял, к чему клонит Патрик, и отрицательно покачал головой.
— Боюсь, ничего не выйдет. — Он засмеялся, обводя взглядом зал. — Вы хотите предложить мне работу, да? Но мне хватает и этого.
Патрик решил, что глупо торопить события. Действовать следовало осторожно. Однако разговор уже завязался, отступать было некуда. И он с энтузиазмом произнес:
— Нет, не работу. Сейчас у меня есть повар. Но, попробовав ваши блюда, я подумал: а что, если нечто подобное открыть в Марселе.
Николь и Жан-Батист переглянулись.
— Нечто подобное?
— Да. — Патрик переплел пальцы, весьма довольный собой.
Ложка выскользнула из рук Николь и упала в тарелку с малиновым шербетом.
— А чем вам наш не понравился? — встала она на защиту своего детища.
Патрик умел успокаивать рябь в мутных водах бизнеса, иначе не смог бы управлять своим заведением.
— Ваш ресторан очень изыскан. Но я не хочу переносить в Марсель его точную копию. Меня интересует что-нибудь новенькое. Он должен освежить атмосферу клуба.
— Современные раздаточные автоматы вместо стилизованных светильников и витражей?
Один быстрый взгляд на Николь — и Патрику стало ясно, как она относится к его идее.
— Мой клуб называется «Замок Иф», — терпеливо пояснил он. — Здание напоминает исторический прототип. К тому же днем из окон виден сам остров.
Николь в юности не раз перечитала «Графа Монте-Кристо» и провела немало часов, представляя себя в роли верной и несчастной Мерседес.
Она уже видела новые интерьеры то мрачноватые, то романтические. Но это была лишь идея, и ничего больше. К тому же последнее слово все равно оставалось за Жан-Батистом.
— Звучит заманчиво, — неожиданно произнес тот, потирая подбородок.
Патрик поспешил
