— Как ты думаешь? — спросила Джессика, взяв в руки обтягивающее трикотажное платье. — Хорошо будет, если я его надену с тем новым пояском, который купила месяц назад?
— К кому вы идете? Когда ты идешь с Карой, добра не жди.
— Я-то знаю, а тебе еще предстоит узнать, — шутливо ответила Джессика.
Что-то мурлыкая, она принялась снимать бигуди, гроздьями свисавшие с головы. Элизабет хорошо знала сестру и не стала больше спрашивать.
Она зевнула.
— Желаю приятно развлечься, — сказала она. — А чем — и правда не мое дело.
Джессика посмотрела на отражение сестры в зеркале.
— Тебе разве ни капельки не интересно, куда мы пойдем?
— Нисколько. — Элизабет снова зевнула.
— Тебе, значит, и лень подумать, куда? — Джессика выпятила нижнюю губу.
— Ладно. Сейчас подумаю… Вас пригласили в Белый Дом, и Фея-крестная сейчас превратит для тебя в самолет тыкву из маминого огорода.
Джессика кинула в сестру массажную щетку для волос, промахнувшись на миллиметр.
— Очень смешно, — сквозь смех сказала она.
— Ладно, сдаюсь. — Элизабет тоже рассмеялась. — Так куда же вы идете?
— На вечеринку к Лиле. Если бы ты хоть сделала вид, что хочешь дружить с ней, она бы и тебя пригласила.
Старшая сестра безразлично пожала плечами:
— Зачем это мне? Она такая кривляка!
— Да уж не больше кое-кого из твоих друзей. Не буду называть имен, ты и сама знаешь, о ком речь. Имя начинается на «И».
— Комментариев не будет. — Лиз возмущалась, что Джессика с такой неприязнью относится к Инид. Но выскажи она сейчас свои чувства, Джес еще не то выльет на ее подругу. — Но я в любом случае не пошла бы к Лиле, даже если бы она меня пригласила. Все Фаулеры такие снобы. И все от шальных денег.
— Какая мне разница, пусть у них деньги хоть на деревьях растут. Важен круг их знакомых. Сегодня у них соберутся «сливки общества».
— Ты имеешь в виду Брюса Пэтмена, Брюса Пэтмена и Брюса Пэтмена? — Элизабет не удержалась и поддела сестру.
— Ладно, смейся сколько хочешь. Да, он тоже там будет, и я уверена, что он в конце концов обратит на меня внимание. Ну так как? Платье-свитер пойдет? Я в нем не очень толстая, а?
— И да и нет.
— Что? — Джессика издала вопль раненой выпи и резко обернулась. — Если ты хочешь сказать, что я толстая, так, к твоему сведению, вес у нас абсолютно одинаковый.
— Спокойно, Джес. «Да» — в смысле платье пойдет, «Нет» — в смысле ты в нем не толстая.
— Это другое дело. — Одарив сестру ослепительной улыбкой, Джессика опять занялась собственной неотразимой особой.
Выдернув последние бигуди, она стала расчесывать золотистые, туго свернутые колечки. Джессика всегда завидовала тем, у кого волосы вьются от природы.
Лиз вернулась к себе в комнату и опять взялась за книгу, но не могла сосредоточиться. Почему Инид не звонит? Уже второй день нет звонка после того похода в кино. Для Инид это просто рекорд, и ведь она прекрасно знает, что Элизабет очень беспокоится, как у них с Ронни отношения. Она уже два раза звонила сама, но мать Инид оба раза отвечала, что дочь очень занята и не может подойти.
Происходило что-то странное.
Элизабет решила позвонить еще раз: если Инид снова не подойдет, надо идти к ней и узнать, в чем дело. Вдруг Инид сердится, что по ее совету поговорила с Ронни, и он порвал с ней.
Трубку взяла сама Инид, но голос у нее был чужой и холодный.
— Инид, что случилось? Что с твоим голосом? Ты простыла?
— Все нормально.
— По голосу не скажешь. Тебе что, не хочется говорить о вчерашнем? Инид сухо рассмеялась:
— Странный вопрос. Особенно от тебя. Ты все сама прекрасно знаешь.
— Инид, о чем ты? Это я — Лиз. Ну, прости меня, пожалуйста. Я, наверное, зря советовала тебе все сказать Ронни. Он очень расстроился? Ты поэтому на меня сердишься?
— Расстроился? — Инид чуть не задохнулась. — Ну пусть расстроился. Вот только узнал он обо всем не от меня.
— Узнал о той истории с полицией? Ну это не так страшно. Через день-два забудет. Это же было так давно. Ваших отношений это никак не касается.
— Он знает о письмах.
Тут уж перехватило дыхание у Элизабет:
— Знает? Откуда? Ведь о письмах знали только мы двое.
— Да, только двое, — холодно подтвердила Инид.
— Инид, уж не думаешь ли ты, что…
— А что еще остается думать? Сама скажи. — Инид заплакала.
— Я… не знаю. — Элизабет была так потрясена, что не могла даже попытаться найти объяснение происшедшему. — Инид, но ты должна мне верить. Я никогда бы…
— Почему должна? Ты одна знала о письмах. Одна. Я тебе одной открыла свою тайну. Как ты могла, Лиз?
— Инид, пожалуйста…
Она не закончила фразу. Инид бросила трубку. Разум Лиз долго отказывался верить случившемуся. Некоторое время она еще сидела, слушая гудки, потом медленно опустила трубку.
— Кто это был? — спросила сзади Джессика. — Ты, похоже, слегка поссорилась с кем-то?
— Это Инид. — В глазах у Элизабет заблестели слезы. — Это была Инид.
— И что ей нужно? — Джес поморщилась. — Подожди минуту, я сейчас скажу. Она никак не может решить, стоит ли ей идти из комнаты в кухню. И позвонила узнать твое мнение.
— Мне не до шуток. Инид очень расстроена. Они с Ронни поссорились, и она считает, что в этом виновата я.
От огорчения Лиз выложила сестре всю историю. Джессика бросилась к сестре и обняла ее.
— Это нечестно! Как она смеет тебя обвинять! Небось сама допустила с письмами какую-то оплошность. А теперь хочет все свалить на тебя. Я ведь всегда говорила тебе, Лиззи, она просто тобой пользуется. Ее насквозь видно. Не расстраивайся, тебе без нее будет лучше.
Элизабет высвободилась из объятий сестры.
— Я уверена, что Инид на самом деле ничего плохого обо мне не думает. Она просто очень расстроена из-за разрыва с Ронни. Это для нее такой удар!
— А ты-то-причем? Надо же такое возвести на тебя!
— Ну это я как-нибудь переживу. Но Инид меня очень тревожит.
— Лиз, я тебя умоляю! Ты, видно, решила претендовать на Нобелевскую премию мира. Я думаю, ты даже и не пыталась защищаться.
— Я сейчас хочу одного — понять, как это могло случиться. Но, боюсь, Инид не станет меня слушать. Если я ей позвоню, она скорее всего опять бросит трубку.
— А ты позвони ей в понедельник. Элизабет задумчиво пожевала губу.
— Ты права. Наверное, так будет лучше. Она сейчас в таком состоянии, что никого не станет слушать. Бедная Инид! Как Ронни мог! Из-за пары пустых писем! Ведь она с этим парнем давно не встречается.
— В этих письмах все дело. Почему она скрывала, что переписывается? Как ей можно теперь верить? Если честно, Лиз, даже хорошо, что Ронни знает. Кто бы ни рассказал ему про письма, ему только на пользу.
