Но лестница продолжала стоять.
Не исчезла она и к вечеру. Бартомиу все это время сидел рядом, у подножья, что-то бормоча беззубым ртом и блуждая обезумевшим взглядом по золотым ступеням.
Сияние становилось все слабее, а к ночи совсем пропало, и в лунном свете, без защиты золотого одеяла лестница выглядела почти обычно.
– Свершилось? – спросил старца появившийся в ночи Старший Бакалавр.
Бартомиу поднялся на затекшие от долгого сидения ноги, отряхнул подол дырявого балахона и мелким, нетвердым шагом приблизился к лестнице, протягивая к ней костлявую руку.
Он дотронулся до ближайшей ступени и тут же отдернул ладонь.
– Еще не остыла, но да, свершилось, – радостно причмокнул губами Бартомиу.
– Поздравляю Вас, Ваше Величество, – вдруг чуть ли не до земли поклонился ему Старший Бакалавр. – Новый мир открыт.
– Закон, который есть Любовь, этот мир создал, – положив руку на плечо Старшему Бакалавру и продолжая глядеть на уходящую в черное небо золотую лестницу, – произнес Бартомиу. – И только Любовь, которая есть Закон, в силах свершить подобное.
Старший Бакалавр выпрямился и посмотрел на зельевара с неожиданной нежностью, которую никто и никогда не мог предположить во взгляде древнего волшебника, ставшего давно безразличным ко всему и вся.
– Заждалась меня Аделаида, – покачал седой головой Бартомиу, – ох, заждалась. Собирайся в путь, брат мой.
Старший Бакалавр еще раз поклонился старцу и размашистым шагом направился в замок.
***
– Кто бы мог подумать, – насмешливым тоном произнес Ноэль, стоя на вершине высокого зеленого холма.
Франт был, как всегда, при параде. Голубой шелковый платок прикрывал свежий шрам на шее. Горделивая поза была наполнена самолюбованием. Но в глубине ледяных глаз на этот раз проскальзывал намек на доброжелательность.
– Я с самого начала надеялся на подобный исход, – отвечал ему Лорентин.
Королевский отпрыск в шитом серебром камзоле стоял рядом с Ноэлем, опустив взгляд вниз. Мальчик внимательно рассматривал селение, сплошь состоящие из маленьких домиков, утопающих в цветах.
Узкие и широкие улочки песочного цвета замысловато петляли, образуя вместе с розовыми шапками рододендронов и коричневыми крышами затейливый узор.
– Её душа принадлежит нам, ты же понимаешь, – обратился к денди Лорентин, поднимая на того лучистый взгляд. – Она теперь окончательно наша.
Ноэль безразлично пожал плечами, затем покачал головой:
– До сих пор не пойму, как она смогла пройти все испытания и нигде не оступиться. Даже власть в виде волшебства не прельстила её. Я не говорю уже о выборе между любовью и вожделением… До сих пор не понимаю. С её-то скверным характером. Как?
Лорентин звонко рассмеялся.
– Если отдаешь свою душу Закону, характер может быть любым.
– Какие вы все странные, – произнес со вздохом Ноэль. – Такие чудные. Но не надейся, что я отдам вам всех новеньких. Вот где мы сразимся по-настоящему.
– Я все же буду надеяться, – с достоинством и совсем не по-детски ответил Лорентин, отвешивая Ноэлю учтивый поклон.
Денди усмехнулся и исчез.
А королевский отпрыск сел в траву, устроившись поудобней, чтобы наблюдать за должной произойти вскоре радостной встречей.
***
Флоренс открыла глаза и поняла, что лежит на земле. Все вокруг было залито ласковым солнечным светом, словно стояло раннее летнее утро. Трава щекотала ей нос и щеку. Сфокусировав взгляд, Флоренс увидела ползущую по стеблю клевера божью коровку.
Воспоминания нахлынули на девушку, и она резко села, прижав к груди ладонь. С одной стороны возвышался лес, с другой стороны поднимался склон холма. Местность была до боли знакомой.
Флоренс приготовилась уже обнаружить на шее цепочку с кольцом и должных появиться вскоре гномов. Неужели ей придется начать все с начала? Но Фло была готова и к этому. Она с радостью бы пошла с гномами в дом Геммы и снова прошла весь тот путь, который вел её к любви. Но то утро, её первое утро в Поднебесье было хмурым и пасмурным. Сейчас же воздух был залит солнечным светом. И это позволяло девушке надеяться на то, что жизнь продолжалась.
К тому же на Фло до сих пор были замшевые брюки и белая рубашка, в которой она отправлялась на битву с той стороной. И цепочки с кольцом на шее не было. Какое облегчение!
Поднявшись на ноги и убедившись, что Феррум и Магнум не собираются наброситься на неё из-за ближайшей кочки, Флоренс провела рукой по волосам, успевшим изрядно отрасти за время её пребывания в Поднебесье (и этому девушка тоже порадовалась, как радовалась любому изменению в себе, доказывающему реальность произошедшего с ней), и посмотрела на вершину холма.
Ей надо было понять, где она находится. Тогда, возможно, она смогла бы сообразить, где находится мир Геммы. Памятуя их первое с гномами совместное путешествие, Флоренс стала подниматься по склону холма.
Девушка шла долго, прежде чем завидела лежащее внизу селение. За время пути она успела найти небольшое озеро, умыться там и напиться воды. Спокойная озерная гладь отражала её зеленые смеющиеся глаза. Флоренс была совсем одна, ни души на многие мили вокруг, но девушка чувствовала исходящую отовсюду вокруг доброжелательность. Словно этот мир был живым и присматривался к ней.
Спустившись с очередного холма, Фло подошла к кромке леса. Сердце забилось чаще. Она узнавала поворот тропинки, высокую сосну с могучими выпирающими в одну сторону ветвями. Но их маленького с Геммой дома, притулившегося на окраине леса, не было. Не было никогда в этом мире.
Это не расстроило, а наоборот приободрило девушку, и она продолжила путь.
Наконец, лесная тропинка вывела её к селению. То и было чем-то похоже на их городок в Поднебесье, но своим видом не оставляло никаких сомнений, что это другой мир. Огромные кусты рододендронов, очень маленькие домики с коричневыми крышами, утопающие в цветах, и ни души вокруг. Никого. Словно этот мир еще не был заселен.
Вдруг на другом конце цветущей улицы Флоренс увидела путников и не поверила своим глазам. Так же, осторожно ступая и удивленно оглядываясь по сторонам, как и она сама, ей навстречу шли друзья: Гемма вела за руки двух малышей, Фредерик нес на руках кошку, Ансельм отводил в сторону свисающие ему прямо в лицо усыпанные розовыми цветами ветви.
Флоренс была настолько поражена этой картиной, что замерла на ходу. Больше всего на свете она хотела сейчас увидеть именно этих людей, но ожидала, как уже успело сложиться за её недолгую, наполненную испытаниями жизнь, столкнуться на пути к ним с неимоверным количеством препятствий, которые ей пришлось бы преодолевать снова и снова бесчисленное количество раз.
