— Нет! — резко сказала она. Никогда в жизни Сэлли не чувствовала себя такой смущенной и пристыженной. Никогда в жизни ни один мужчина не целовал ее так… И она не могла понять, что на нее нашло.
— Тогда завтра вечером, — предложил он.
«Как, черт возьми, это произошло?» — во второй раз за сегодняшний день спросила себя Сэлли. И снова в этом был виноват Зак Делюкка. Когда он заговорил о том, какой он щедрый любовник, ей и в голову не могло прийти, что он решит доказать это с такой поспешностью, что защитная стена, которую она возвела вокруг себя, рухнет от одного только поцелуя…
— Сожалею, но нет. Я уезжаю на уик-энд.
— Отмените его и проведите выходные со мной, — высокомерно потребовал он.
Вероятно, этот плейбой регулярно соблазнял женщин на заднем сиденье своего лимузина, и она вряд ли была самым последним его завоеванием…
Сэлли подумала о своей матери, которой она была так нужна! В отличие от этого Делюкки, которому она требовалась лишь как женщина. Без сомнения, Зак был потрясающим мужчиной, привыкшим получать все, что захочет, и он был новым боссом ее отца… Но ведь ей нет никакого дела до отца!
— Это оскорбительное предложение, на которое я бы никогда не могла согласиться, — резко сказала она. — К тому же я дала обещание своей матери.
— Преданность матери — качество, достойное восхищения. Тогда мы могли бы поужинать в понедельник вечером…
Он был не только высокомерен, но к тому же еще и туп, и Сэлли не стала обременять себя ответом. К ее облегчению, в эту минуту водитель распахнул дверцу автомобиля. Ей надо отделаться от Зака Делюкки как можно скорее!
Но воспитанность была ее врожденным качеством. Сэлли вышла из машины и, поколебавшись, оглянулась на Зака:
— Спасибо за обед, мистер Делюкка, и за то, что подвезли. До свидания, — и, повернувшись, торопливо зашагала прочь.
В универмаг, как заметил Зак, девушка так и не зашла.
— Поехали! — приказал он водителю.
Эта Сэлли — или Салмакида — не на шутку заинтриговала его.
Вернувшись в кабинет Пакстона, Зак взглянул на Раффи, который незаметно покачал головой. Значит, Пакстон еще не догадывался, что они раскусили его. Хорошо.
— Мы с вашей дочерью отлично пообедали, Пакстон. Она попросила высадить ее у «Харродса», хотя я заметил, что она не вошла в этот магазин.
— Вы же знаете этих молодых женщин — они такие непостоянные, — ответил тот с интригующей улыбкой. — Я купил ей квартирку-студию в Кенсингтоне. Это недалеко от «Харродса». Она, возможно, решила пойти домой пешком.
Зак довольно хорошо знал ситуацию с недвижимостью в Лондоне, чтобы понимать, что квартира в этом округе Лондона стоила недешево. Сэлли была счастливой девушкой, а Пакстон с каждой минутой выглядел все более виноватым.
Сэлли въехала на парковку частной лечебницы и заглушила двигатель. Она взглянула на буйные заросли дикого винограда. Светило солнце, стоял роскошный июньский день, однако ничто не радовало ее. На мгновение она сложила руки на руле и уронила на них голову. Она должна была улыбаться своей матери, хотя ее сердце словно налилось свинцом. Это было трудно, ужасно трудно… Особенно теперь, когда она знала прогноз врача…
Как Сэлли и предполагала, отец не позвонил ей вчера вечером. Ей удалось связаться с ним лишь сегодня утром, и он сообщил ей, что из-за визита Делюкки никак не сможет уехать в этот уик-энд. И Сэлли поверила ему. После вчерашнего обеда с Заком она поняла, что никто не в силах отказать ему — включая ее саму. Она все еще ежилась, вспоминая о том, как отреагировала на его поцелуй и, что еще хуже, как провела беспокойную ночь, пытаясь выбросить его из головы… без особого успеха.
Подняв голову, она сделала глубокий успокаивающий вдох и смахнула одинокую слезу. Хотя бы сегодня ей не придется лгать матери — ее отец действительно был занят.
Минут через пять, заставив себя улыбаться, Сэлли с радостным возгласом вошла в комнату матери.
Та сидела в своем инвалидном кресле с выжидательной улыбкой на все еще привлекательном, хотя и прочерченном теперь страдальческими морщинами лице. Ее волосы больше не были того приятного рыжего цвета, какими их помнила Сэлли. После химиотерапии они снова отросли, но стали пепельно-русыми, с проседью.
Однако ее мама не сдавалась! Она все еще пользовалась косметикой, и, хотя тональный крем лежал немного неровно, а тон помады не совсем подходил, ей хотелось выглядеть лучше… Возможно, потому, что сегодня она ждала мужа. И снова ее ожидало разочарование…
Сэлли проглотила подступивший к горлу ком и нежно поцеловала морщинистую щеку.
Сиделка надела на маму симпатичный летний халатик, который Сэлли купила ей на прошлой неделе. Она всегда приезжала с каким-то подарком, иногда просто с коробкой шоколадных конфет. А на этой неделе это была книга по греческой мифологии, которую Сэлли нашла в букинистическом магазине. Это была поистине ценная находка, поскольку книга оказалась очень старой, издания 1850 года, с прекрасными иллюстрациями.
Сэлли вручила маме книгу, и та очень обрадовалась, но ее улыбка несколько померкла, когда она сказала ей, что папа не приедет… Сэлли попыталась немного смягчить неприятное известие, рассказав о его новом боссе и о том, что она встретила его в кабинете отца. Похоже, это хоть немного успокоило ее мать.
Войдя в свою квартиру, Сэлли закрыла за собой дверь и устало прислонилась к ней. Сегодня была прекрасная погода, но она чувствовала себя совершенно разбитой.
Уик-энд оказался довольно горьким. Она пробыла у мамы вчера допоздна. Прогулка по больничному саду утомила маму, и Сэлли помогла сиделке уложить ее в постель, а потом сидела с ней весь оставшийся субботний день и вечер. То же самое она сделала в воскресенье и только после полуночи, наконец, вернулась в Лондон. Но беспокойство о матери и воспоминания о высоком темноволосом мужчине мешали ей спать, и она еле заставила себя встать сегодня утром — пора было идти на работу.
И теперь, вечером, она чувствовала себя совершенно разбитой. Понурившись, Сэлли придирчиво оглядела комнату. Она ненавидела свое жилище. Эта квартира долгие годы принадлежала ее отцу, но после несчастья, случившегося с ее матерью, он продал их фамильный дом в Борнмуте и купил себе квартиру с тремя спальнями в фешенебельном районе Ноттинг-Хилл.
Как ему удалось уговорить маму продать их дом в Борнмуте — дом, который мама унаследовала от своих родителей, — Сэлли не поняла, но нехотя согласилась поехать посмотреть новую квартиру, предполагаемое новое семейное гнездо. Квартира оказалась на верхнем этаже довольно старого дома, что было совершенно неприемлемо для инвалидного кресла. Догадка Сэлли подтвердилась: отец больше и не собирается жить со своей женой.
