Поцелуй не прекращался, и Джессика чувствовала себя как осенний лист, подхваченный неожиданно налетевшим ветром, закружившим ее в своем водовороте.
— Сальваторе, — потрясенно выдохнула она, не сразу осознав, что впервые обращается к нему по имени.
— Да? — хрипло отозвался он и положил руки ей на талию.
Оглядев себя, Джессика поняла, что он уже расстегнул ей пальто, а она даже не заметила этого. Джессика закрыла глаза, и тут же невольный стон сорвался с ее губ, когда она почувствовала, как его ладони обхватили ее груди, словно он взвешивал их вес, прежде чем провести пальцем по ее напрягшимся соскам.
Джессика задышала часто и прерывисто. Наверное, не стоило ей позволять Сальваторе такого, но она просто не могла попросить его остановиться. По крайней мере, не сейчас, когда его ладони уже гладят ей бедра, ее живот, вызывая неведомые до того ощущения...
Сальваторе вдруг очнулся от овладевшего им безумия. Что на него нашло? Он ведь совсем не предполагал, что начнет терять над собой контроль. Ему нравилось смотреть, как Джессика забывается в его руках, под его ласками, нравилось видеть выражение написанных на ее лице удовольствия и изумления...
— Скажи, что ты хочешь, дорогая, — прошептал он ей на ухо. — Или лучше покажи.
Джессика вздрогнула, открыла затуманенные глаза. Соблазн был слишком велик, чтобы она могла противиться ему. Ей разрешили осуществить любую ее фантазию! Как можно было не уступить?
— Сальваторе, — вновь прошептала она, касаясь губами его шеи, и провела по ней языком.
Сальваторе что-то пробормотал на итальянском, а затем, словно вспомнив, что она его не понимает, отрывисто произнес:
— Я живу недалеко отсюда. Поехали со мной!
Когда смысл его фразы проник в сознание, голова у Джессики снова закружилась. Ей показалось, что она ступила в сверхбыстрый лифт, который стремительно несется вверх, где ее ожидает небывалое наслаждение. И хотя ее тело напряглось в предвкушении чувственного пиршества, в какой-то части ее мозга, еще не до конца охваченной этим безумием, зазвенел тревожный звоночек.
Сальваторе ласкал ее шею губами, его губы опускались ниже, оставляя после себя влажный след, ведущий к ложбинке между грудей...
Джессика вздохнула и отмахнулась от тревожного звоночка. «Прочь сомнения!» — думала она, не желая им поддаваться, но полностью заглушить тревогу так и не смогла.
— Сальваторе, я не должна... — услышала она свой голос и не сразу его узнала: в нем появились нотки, которых прежде не было.
— Наоборот, ты должна. Мы должны. — Он улыбнулся и поцеловал ее в шею. — Ты хочешь этого не меньше, чем я. Даже не пытайся отрицать.
Джессика и не думала отрицать, что вступила в волны чувственного наслаждения, из которых ей не хотелось уходить, не испытав всего того, что они ей обещали. Потолок неожиданно показался ей слишком низким, и тут она вспомнила, где она находится.
Сальваторе Кардини соблазнял ее на заднем сиденье своего лимузина!
Его руки переместились ей на бедра, но теперь, когда ощущение реальности начало возвращаться, тепло его ладоней подействовало на нее как отрезвляющий удар холодной воды. Джессика скинула с себя его руки и соскользнула с его колен, чувствуя, как ее щеки начинают пылать от унижения. О господи, что Сальваторе теперь о ней думает?
— Вы понимаете, что вы делаете? — сердясь больше на себя, чем на него, спросила Джессика.
— Мы оба прекрасно понимаем, что я делал. — | Сальваторе уже почти полностью владел собой, в отличие от нее. — Мы собирались заняться любовью. И ты этого хочешь.
В его голосе звучала уверенность. Такая же абсолютная уверенность, граничащая с самодовольством, была написана и на его красивом лице. И видеть это было тем более невыносимо, что это была чистейшая правда. Она желала этого мужчину больше, чем кого-либо.
Джессика опустила глаза и снова вспыхнула, только сейчас заметив, что ее платье задрано до бедра. Она опустила подол дрожащими руками и на миг прикрыла веки, охваченная чувством стыда и презрения к себе. Сальваторе забавлялся с ней — разве она не видела выражение его лица?
—Может быть, я этого и хотела несколько мгновений, потому что растерялась, — с усилием произнесла она, — но мы с вами ни о чем таком не договаривались.
Сальваторе еще не отвергала ни одна женщина, и уж тем более уборщица! К тому же его тело уже жаждало продолжения, и впервые он не мог с собой совладать.
— Я что-то не припомню, чтобы мы составляли предварительную договоренность на этот вечер, — процедил он сквозь зубы.
— Вы попросили меня сопровождать вас на ужин, и только. — Джессика почувствовала раздражение. Самоуверенный мужлан! — Или вы думали, что я отдамся вам, стоит только щелкнуть пальцем?
— А разве нет? — бросил он. — И если память меня не обманывает, ты ничуть не возражала против моего поцелуя. Даже наоборот.
Джессика сжала кулаки:
— А, так вы решили, что достаточно привезти бедную уборщицу в Найтбридж, накормить ее ужином и она уже будет счастлива отблагодарить вас за вечер прямо в вашем лимузине?
Сальваторе метнул на нее испепеляющий взгляд, но ответил вполне спокойно:
— Откровенно говоря, я даже не задумывался об этом. Просто все произошло само собой.
Джессика едва не задохнулась от нового оскорбления. Значит ли это, что ему было все равно, кого целовать?
Какое счастье, что она все-таки прислушалась к голосу здравого смысла! Ну поехала бы она с Сальваторе, занялась бы с ним любовью — и что потом? А потом он отослал бы ее домой как игрушку, от которой получил все, что захотел, мгновенно потеряв к ней интерес! Может, даже дал бы ей денег на такси...
— Это обычное явление, — нарушил молчание Сальваторе. — Такое случается между мужчиной и женщиной. Ночь, интимная атмосфера, близость, внезапно вспыхнувшая страсть. Не понимаю, стоит ли поднимать из-за этого такой шум?
Джессика упрямо продолжала смотреть в окно. Сальваторе был виден только ее профиль. Он потянулся, чтобы заправить волосы ей за ухо, и сердце Джессики снова дрогнуло. В этом жесте была нежность, чего она никак от него не ожидала. Она чуть отвернулась, отклоняясь от его пальцев, и сказала:
— Возможно, в мире, где живете вы, все именно так и происходит, но я смотрю на вещи несколько иначе.
— Если ты думаешь, что, играя в недотрогу, тем самым возбудишь мое любопытство, тогда, боюсь, мне придется тебя разочаровать. Я испытал на себе практически все женские уловки, поэтому не трать понапрасну время, если уж решила меня завлечь.
Сальваторе разочарованно вздохнул. Надо же было так заблуждаться! Или ему просто хотелось верить, что он наконец-то встретил женщину, которая будет так же откровенна в поступках, как и на словах? Ну вот, он в очередной раз убедился, что, к какому бы социальному кругу ни принадлежала женщина, к обычным хитростям прибегают все.
