— Ребенок должен родиться в твой день рождения!
— Я предполагал, что примерно в это время. — Сухое дерево наконец вспыхнуло. Девлин подложил несколько более крупных поленьев. — Надеюсь, он родится чуть раньше или позже. Нет ничего веселого в том, чтобы делить с кем-нибудь свой день рождения.
— Он?
Девлин — наконец-то! — улыбнулся.
— Ну это я так сказал, без всякой задней мысли. Он — в смысле ребенок. Если хочешь, можно будет сделать УЗИ и выяснить пол ребенка.
— Не хочу.
— А почему?
— Хочу, чтобы это было неожиданностью. К тому же ультразвук не всегда дает точный ответ, и я не хочу настраиваться на определенный пол, чтобы потом выяснилось, что ребенок на самом деле другого пола.
Девлин снова замолчал, и это, вероятно, значило, что они еще вернутся к этому разговору. Николь продолжила читать анкету. Из пунктов, посвященных медицинским сведениям, следовало, что здоровье у человека превосходное, как и материальное положение. У Девлина имелся особняк стоимостью два миллиона долларов и прочая недвижимость на еще большую сумму. Николь сглотнула. Она знала, что он, скорее всего, состоятельный, но не ожидала такого сногсшибательного богатства. Это обстоятельство повергло ее в сильнейшее смятение. Что бы она ни узнала нового о Девлине — все лишь увеличивало пропасть между ними.
— Зачем тебе столько недвижимости? — спросила она наконец.
— Защита от инфляции. Это самый быстрый и надежный путь капиталовложений.
— Разумеется, но лишь в том случае, если у тебя есть лишние деньги, — усмехнулась Николь.
Языки пламени уже лизали небольшое полено, положенное в камин, и Девлин подумал, что можно поставить экран и подсесть на софу к Николь.
— Скажи своему адвокату, что он может связаться с моим, если возникнут вопросы, — сказал он.
— Она, — поправила Николь.
Девлин улыбнулся.
— Хорошо, пусть будет она. В любом случае нам нужно подписать добрачное соглашение. Адвокаты могут обсудить детали.
Ну, вот и началось!
— Разумеется, я согласна, чтобы ты принимал участие в жизни ребенка, и даже приму от тебя небольшую материальную помощь, потому что знаю, что это облегчит мне жизнь. Мне приятно также сознавать, что не придется искать дополнительную работу, чтобы поднять ребенка на ноги. Но мы оба понимаем, что о свадьбе не может идти и речи.
— Свадьба — это единственный ответ на все наши вопросы.
Она могла до бесконечности напоминать ему, что в наши дни ребенок, рожденный вне брака, не будет покрыт позором, — Девлин легко бы доказал ей обратное. В его мире все наверняка обстоит несколько иначе.
— Я уже все сказала.
Воцарилась тягостная тишина. Николь чувствовала, что Девлин мог бы сказать еще очень многое, но предпочитает промолчать.
— До того, как Анна-Мари подошла к нашему столику, — заговорила Николь, — ты начал что-то говорить мне по поводу той ночи.
Девлин ответил не сразу, и от этого обстановка стала еще напряженнее.
— Я не помню, что хотел сказать, — произнес он наконец.
Вот и думай теперь, говорит ли он правду или лукавит. А настаивать тоже не хочется, уж больно тема щекотливая.
Николь тяжело вздохнула. Разговор явно не клеился.
— Ты сказала, что общаешься с отцом. А где мать? — спросил Девлин.
Горло Николь сжалось.
— Она умерла. Под самый Новый год. — Она наблюдала, как он переваривает информацию.
— Значит, когда мы познакомились…
— Я возвращалась с похорон.
— Можно сказать, мы нашли друг друга той ночью, — тихо произнес Девлин.
Николь кивнула. Обуреваемая тяжелыми воспоминаниями, она поднялась с софы и подошла к маленькому столику посмотреть, не нужно ли полить ее узамбарскую фиалку.
Спустя несколько мгновений Девлин присоединился к ней.
— Ты прирожденный садовод, — ласково проговорил он.
— Это мамина. Мама привезла мне ее, когда приехала навестить меня в Атлантик-Сити. Наверное, ее надо пересадить, но я боюсь к ней прикасаться.
— Боишься, что фиалка погибнет?
Николь снова кивнула.
— Да. Она такая нежная.
После долгого молчания Девлин спросил:
— Так ты заполнишь анкету, чтобы она завтра была готова?
— Я ведь обещала, что заполню.
— Ты еще не назначила для меня встречу со своим доктором?
— Нет.
Он долго смотрел на нее, а потом, не сказав ни слова, вышел из комнаты и направился в сторону спальни. Затем заглянул в будущую детскую.
— Что ты делаешь? — удивилась Николь.
— Проверяю, закрыты ли окна.
— Не надо считать меня идиоткой.
— Позволь мне позаботиться о тебе.
По-видимому удовлетворенный осмотром, Девлин подошел к входной двери, где Николь его уже с нетерпением ждала: она устала и хотела поскорее лечь спать.
Сняв с вешалки свою куртку, Девлин быстро надел ее.
— Беременность тебе к лицу, — заметил он. Взволнованная комплиментом и близостью Девлина, Николь не нашлась, что ответить. Он нежно провел пальцами по ее щеке.
— От тебя исходит тот самый свет, о котором я столько слышал. А твои груди, — продолжал он, не спуская с нее глаз, стали еще полнее и прекраснее. Ты ведь будешь кормить грудью?
Она кивнула. Наконец его взгляд скользнул ниже. Девлин подошел поближе и положил руку ей на живот.
— Ты еще не чувствовала, как он двигается?
— А вдруг она?
Девлин улыбнулся.
— Ты ощущала, как ребенок двигается?
— Нет.
Девлин дотрагивался до ее живота легкими, осторожными движениями.
— Ты хорошо себя чувствовала? — спросил он.
— Меня слегка тошнило по утрам. Теперь прошло… — У Николь захватило дух, когда его пальцы скользнули ниже. Она схватила его за руку. — Что ты делаешь? — спросила она сквозь зубы.
— Я хочу увидеть, как меняется цвет твоих глаз. Мы с тобой так мало знакомы, откуда тогда это ощущение близости?
От его прикосновения по всему телу Николь разлилось желание, ее бросило в жар. Ее раздражило, что он может так спокойно делать это.
— Доброй ночи, — с намеком в голосе произнесла она.
— Добрый ночи, — машинально отозвался он. Девлину явно не хотелось уходить. Он топтался у входа, словно хотел что-то еще сказать на прощание. Наконец коротко кивнул и вышел в ночь.
Через четыре дня они отправились вдвоем в Сакраменто. Машина ехала так плавно, что Николь заснула в дороге. Девлин в первый раз видел ее не в униформе: на ней были черные брюки и розовая рубашка свободного покроя, с длинными рукавами. Николь не стала заплетать волосы, и они, блестящие, соблазнительные, струились у лица и рассыпались по плечам. Девлин осторожно погладил прядь ее волос ему очень хотелось поднести локон к носу и вдохнуть свежий цветочный аромат, который он помнил с той самой ночи в АтланТик-Сити.
