– Да, сказала, но тогда ты был одет. – Джоан произнесла это, глядя в угол.
Бен же, напротив, смотрел прямо на нее.
– Хм, вот в чем дело… Что ж, ситуация проясняется, тебя смущает моя нагота.
Почувствовав, что вновь краснеет, Джоан быстро произнесла:
– Ничего меня не смущает, просто я…
– Брось, – сказал Бен, вешая полотенце. – Это заметно. Твои эмоции видны насквозь. Ты прозрачна, Джоан! – с еще более широкой усмешкой заметил он. – Только вот не пойму, что тебя так смущает, ведь ты столько раз видела меня в подобном виде!
В теле Джоан немедленно взметнулась новая волна тепла, и породили ее последние слова Бена. «В подобном виде».
Обычно это случалось, когда она укладывала Джейми в кроватку и уходила в супружескую спальню, где ее уже поджидал Бен. Как правило, он лежал обнаженный, откинув одеяло или простыню к самому краю кровати и заложив руки за голову. Глаза его мерцали в неярком свете ночника.
– Разденься для меня, Джоан, – порой тихо говорил он.
На их языке это означало, что он хочет увидеть маленький спектакль. И Джоан устраивала зрелище, – о, еще какое! – ведь не зря она была профессиональной моделью.
И неизвестно еще, кого эти спектакли будоражили больше – Бена или ее саму.
Взгляд Джоан непроизвольно устремился на него, и он, словно поняв, о чем она думает, вновь сделал едва уловимое – но очевидное – движение в ее сторону. В его глазах возникло то самое, хорошо знакомое Джоан сияние, и на один безумный миг ей почудилось, что он сейчас скажет: «Разденься для меня, дорогая».
Однако наваждение прошло так же быстро, как возникло. Бен моргнул, и волшебство развеялось.
Подавив вздох, Джоан сдержанно произнесла:
– Не знаю, почему я до сих пор тут стою и слушаю тебя.
– Не знаешь?
Снова ощутив на себе ироничный взгляд, Джоан внутренне сжалась. Ей действительно было невдомек, почему все так странно выходит. Бен заранее сообщил о своем приезде, у нее было время подготовиться к встрече, и она полагала, что пребывает во всеоружии… Но кто же знал, какой всплеск эмоций придется ей испытать.
Не надо было приходить сюда, вновь проплыло в ее мозгу. Черт меня дернул открыть дверь этой ванной!
– Ты по-прежнему красива, Джоан…
Она вздрогнула, потому что меньше всего ожидала от Бена подобных слов, да еще в такой двусмысленной обстановке – он совершенно голый, она полностью одета.
А тебе хочется, чтобы было наоборот? – тут же спросил ее внутренний голос.
– Интересно, сколько мужчин произносили эти слова за годы, минувшие с нашего развода? – медленно продолжил Бен.
Вопрос был риторический, но Джоан стала машинально припоминать подобные случаи. Однако их было столько, что она тут же оставила это занятие.
– Много.
Что это? Неужели по лицу Бена скользнула тень? Выходит, и он неравнодушен к происходящему? А может даже, как и Джоан, частенько вспоминал то хорошее, что между ними было?
Ведь поначалу мы души друг в друге не чаяли, с ностальгическим оттенком подумала Джоан. Если бы мне тогда немного ума, мы до сих пор были бы вместе.
– Понятно… – протянул Бен. Взяв другое полотенце, он наконец обернул им бедра. – Значит, все эти годы ты только и делала, что меняла приятелей.
Погруженная в свои мысли Джоан не сразу уловила смысл фразы. Однако когда это произошло, возмущенно вскинула ресницы.
– Что? С чего ты взял?
– Ну не нужно… – махнул Бен рукой. – Мне заранее известно, что ты скажешь.
Глаза Джоан вспыхнули гневом.
– Если мне часто делали комплименты, это еще не означает, что во время или после физической близости, – с достоинством произнесла она.
Бен ничего не сказал, лишь молча смотрел на нее, словно ожидая продолжения.
Повисла пауза. Джоан прервала ее, взглянув на часы.
– Через двадцать минут ужин. – Она направилась к выходу. – Спускайся в столовую. Помнишь, где это, или рассказать?
– Помню, – буркнул Бен. – Я вообще многое помню, с памятью у меня, к счастью, пока проблем нет.
– Очень хорошо. – Джоан переступила порог. – Не задерживайся, Пэтси будет рада посидеть с тобой за столом.
– Гм, а ты, выходит, нет?
Джоан смерила его взглядом и молча закрыла за собой дверь.
Спустившись в холл, отыскав знакомую по прошлому приезду дверь и войдя в столовую, Бен в первый момент изумленно замер, а потом в его голове промелькнула мысль, что надо было захватить что-нибудь, чтобы было во что переодеться к ужину.
Но он не предполагал здесь оставаться! Ему требовалось лишь одно: поговорить с Джоан и двинуть обратно в Лос-Анджелес. Тем более что Джейми остался там один, практически без присмотра, в котором он, правда, и не нуждается, по его мнению, зато, с точки зрения Бена, даже очень нуждается!
Эти мысли промчались и исчезли, вытесненные тем, что происходило сейчас в столовой.
Собственно, здесь никакой особой активности не наблюдалось. И вместе с тем было на что посмотреть: обе дамы, Джоан и Пэтси, нарядились в элегантные платья тех фасонов, которые были в моде в тридцатые годы прошлого века – с заниженной талией, присобранным подолом, длиной до середины колена.
Пэтси сидела за столом – где уже матово светился кажущийся прозрачным фарфор, поблескивало столовое серебро, искрился хрусталь фужеров и пестрели в маленьких вазочках цветы – в сиреневом крепдешиновом платье, лиф которого украшали бусинки того же оттенка. Ее светлые волосы были уложены валиком, на котором сверкала стразами диадема.
Джоан была в атласном туалете нежно-салатного цвета, таких же туфлях-лодочках и светлых ажурных чулках. С ее волос спускалась закрепленная с помощью перышек и шпилек вуаль, закрывавшая половину лица и делавшая взгляд таинственным. На шее белело жемчужное ожерелье, тремя нитками ниспадавшее ниже талии, а руки были до локтя обтянуты сетчатыми перчатками.
Услышав в коридоре шаги, Джоан повернулась к двери. Именно в этот момент Бен шагнул в столовую и на несколько мгновений изумленно замер.
На нем были те же джинсы и рубашка-поло, в которых он приехал, и его вид плохо сочетался с дамскими нарядами из другой эпохи, но Джоан подумала об этом лишь мимоходом. Выражение, промелькнувшее глазах Бена, когда он рассмотрел ее, – вот что больше всего привлекало внимание.
Возникло в его взгляде восхищение или это ей лишь почудилось?
Переодеваясь к ужину, Джоан старалась не думать о том, какое впечатление произведет на Бена, однако совсем выбросить из головы тот факт, что он увидит ее принаряженной, было трудно.
Еще утром, прекрасно зная о предстоявшем визите Бена, я была спокойна, размышляла Джоан, прикрепляя перед зеркалом вуаль. Чего можно ждать от встречи людей, которые развелись так давно, что совместная жизнь больше представляется им далеким сном, чем реальностью? И даже когда увидела Бена, не испытала никаких особенных чувств. Собственно, все эти годы я и работала над тем, чтобы их не испытывать. Наконец настал момент, когда мне можно было поздравить себя с успехом, что я и сделала. А сейчас…
