Вечер в ресторане выдался довольно насыщенным. Она совершенно выдохлась, усмиряя плясунов в банкетном зале. Ей даже пришлось станцевать с их предводителем, после чего тот упал на колено и тут же сделал ей предложение. Теперь, вспоминая об этом, Кайра не могла не улыбнуться. Первое в ее жизни предложение, сделанное человеком в желтой шелковой рубашке и фиолетовых брюках клеш. Может, стоило подумать?
Джеймс снова круто завернул, и они оказались на Оушн-бульваре. Ночь была ясной, полная луна разливала струйки серебра по чернильному морю.
Джеймс въехал на стоянку у пирса, выключил мотор и выскочил из машины.
— Пройдемся? — Он придержал дверцу с ее стороны и протянул ей руку.
Кайра вылезла из машины и огляделась. Она еще никогда не была на пирсе так поздно.
Жизнь здесь между тем кипела. Рыбаки целыми семьями сидели с ведрами и удочками, прогуливались влюбленные парочки.
Кайра закуталась в жакет, защищаясь от ветра, и бегло улыбнулась Джеймсу.
— Прекрасно, — проговорила она.
Минут десять они шли по деревянному настилу, пока не остановились возле массивных перил. Редман облокотился и посмотрел вниз на воду.
— Любите море? — спросил он.
Она удивленно взглянула на него.
— Я всю жизнь прожила в приморском городе. Это как воздух, как солнечный свет. Это часть меня.
Он неопределенно кивнул, и Кайра не поняла — то ли согласился, то ли просто принял к сведению.
— Я вырос недалеко отсюда, — произнес он тихо. — В Санта-Барбаре.
— Я не знала. — Она смотрела на него и думала, что растрепавшиеся от ветра густые темные волосы делают его почти неотразимым. — Выходит, перевод сюда — это что-то вроде возвращения на родину?
Что-то вроде. Вообще я здесь практически не жил с тех пор, как уехал в колледж.
— А-а…
Он повернул голову и взглянул на нее.
— Итак, вы живете с бабушкой?
— Да. — Она кивнула. — Ей нездоровится. Родители погибли в авиакатастрофе шесть лет тому назад. Потом жила с бабушкой и дедушкой. — Она посмотрела вниз, на беспокойную воду. — Два года назад умер дедушка, так что мы с бабушкой остались одни.
Он нахмурился.
— И больше никого нет?
— Из близких — нет. А что?
— Ничего, просто так. — Он отвернулся и снова стал смотреть на воду.
Кайру, однако, этот ответ не успокоил — он ничего не объяснял, и она уже начинала тревожиться. Редман говорил о какой-то работе, но пока что ни словом не обмолвился о ней. Может, он имел в виду все-таки что-нибудь совсем другое?
— А у вас? — спросила она. — У вас есть родня в Санта-Барбаре?
Джеймс глубоко вздохнул, повернулся спиной к перилам и откинулся на них, скрестив на груди руки.
— Как раз об этом я и хотел с вами поговорить, — таинственно произнес он. — Видите ли, я тоже лишился родителей, только очень рано. Сестра моего отца, Джозефин Редман, взяла меня к себе в Санта-Барбару и воспитала. Я зову ее тетя Джо. — Он остановил взгляд на Кайре. — Я очень привязан к ней, — сказал Джеймс с нажимом, будто боялся, что Кайра начнет возражать.
— Разумеется, — ответила та, немного хмурясь. Она все никак не могла понять, к чему он клонит.
По-видимому не удовлетворившись ее ответом, Редман выпрямился и схватил ее за руку.
— Пошли, — быстро проговорил он, — возьмем по чашечке кофе.
Он повел ее в кафетерий в конце пирса. Народу почти не было, и они выбрали нишу, откуда открывался вид на море.
— Давайте я начну все сначала, — сказал Джеймс, когда они сели друг против друга и официант поставил перед ними кофе. — Мой отец был военным моряком. Он служил второй срок во Вьетнаме, и мама поехала на Гавайи, чтобы побыть с ним на время его увольнения. Меня она оставила с тетей Джо. Они взяли напрокат лодку, отплыли в океан и так и не вернулись. Тела не были найдены, но была принята версия об их гибели. Мне было четыре года.
Кайра вздрогнула. Это было еще хуже, чем у нее. Она, по крайней мере, была уже достаточно взрослой, когда погибли родители.
— Какой ужас.
Он дернул плечами, словно стряхивая ее сочувствие.
— Я почти ничего не помню, и у меня оставалась тетя Джо, которая никогда не была замужем и не хотела иметь детей. К тому времени она уже сделала неплохую карьеру в своей области — она была археологом, — разъезжала по миру, давала консультации, и ей могло понадобиться что угодно, только не четырехлетний пацан на шее. — Лицо у Редмана вдруг сделалось мягким и сентиментальным. — Она могла отдать меня на усыновление или отослать в школу-интернат. Но не сделала этого. — Он глубоко вздохнул и посмотрел Кайре прямо в глаза. — Она на двенадцать лет оставила карьеру, чтобы сидеть дома со мной.
Кайра тоже глядела на него. История была трогательной, и, рассказывая ее, Редман что-то глубоко переживал, но это явно был еще не конец — главного он пока так и не сказал.
Джеймс словно прочитал ее мысли.
— Да, я вижу, вы хотите знать, зачем я вам все это говорю. Вы правы, у меня действительно есть план. — Он замялся и отвел взгляд. То, что в мыслях представлялось таким разумным и вполне логичным, неожиданно показалось странным и почти невозможным. — Хотите перекусить? — нервно спросил он. — Что скажете о кусочке пая?
Кайра хмуро покачала головой.
— Яне голодна, и мне надо поскорее домой, так что…
— Ну да, да. — Джеймс попытался улыбнуться, но вышло фальшиво. Тогда он снова серьезно взглянул на нее. — Я уже говорил — у меня есть идея, как вам получше устроиться по совместительству.
Она кивнула.
— Это как-нибудь связано с компанией?
— Э… только косвенно. — Он кашлянул и забарабанил пальцами по ламинированной столешнице. — Я почти подхожу к сути дела. Прежде всего, я хочу предупредить: это место вы займете временно. Согласно плану, ровно на год. Но заработок будет высокий: в три раза больше, чем вы получаете в корпорации.
— В три раза? — У Кайры расширились глаза. Она зарабатывала не так уж много, но увеличенное в три раза это «немного» давало кругленькую сумму. Хватит, чтобы быстренько стряхнуть долги, подобрать бабушке подходящую частную лечебницу… У нее заколотилось сердце, и ей пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться.
— В три раза, — повторил Редман, явно довольный произведенным эффектом, — при этом вам не нужно будет уходить из корпорации. А после повышения…
— Погодите… — Она тряхнула головой. То, что кажется невероятно хорошим, чаще всего и оказывается невероятным. — Я не совсем поняла. В чем именно заключается эта работа? Чем я должна буду заниматься каждый день?
Он заморгал.
