Флинн придвинулся к ней:
— Зачем это все, Белинда?
— Потому что у них есть полное право остаться в семье. Остаться вместе. Они — Рочестеры.
— И Брэдли.
— Верно. Но еще неделю назад я ничего о вас не знала. Дрю говорил, что его изгнали из семьи.
Флинн возмущенно поджал губы.
— Что случилось между вами, ребята? — рискнула спросить Бел. — Почему он уехал?
— Из-за твоей сестры. — Он ответил слишком быстро. И неуклюже.
— Но они встретились в Лондоне после того, как он туда перебрался.
— Для сотрудников банка в Обероне работы нет.
— Сидней не так далеко.
— Жажда приключений? — предположил Флинн.
— Возможно. Но здесь есть что-то еще. Гвен была не из тех, кто готов отдать королевство без боя.
— Королевство? — поразился он.
Бел окинула взглядом величественные зеленые просторы:
— Все это. Твою семью.
Неужели она именно так представляет себе настоящую семью? Нет, он не поддастся желанию изменить отношение к ней.
— Может, ты заблуждалась на ее счет?
— Я познакомилась с твоей семьей и не верю, что они плохо приняли Гвен. Она повела себя ужасно?
— Она забрала у нас Дрю.
— Все вырастают и покидают родительский дом.
— Но не все вычеркивают родных из своей жизни. Когда Эндрю стал членом твоей семьи, он забыл нас. Его приезд вместе с твоей сестрой был похож на прощальное турне.
Бел плохо понимала, что он имеет в виду.
— И вы обвиняете в этом Гвен?
— Всех вас. Тот образ жизни, который пропагандируют Рочестеры: связи, деньги. Все то, чего не можем дать мы.
— Но посмотри, как много может дать твоя семья, — настаивала девушка. — Я никогда так не наслаждалась ужином.
Флинн сразу вспомнил фонтан крошек, летящих изо рта отца. Ей его не провести.
— Никогда бы не поверил.
— Для Гвен все это было в новинку, но я не могу понять, как она обидела вас. Таких хороших людей.
Они действительно были такими, и отец очень гордился этим.
— Поэтому мне трудно следовать нашему договору, — продолжала Бел. — Мы не могли бы пересмотреть условия? Рассказать им правду? Твоя мама — сильная женщина. Она справится.
— Тебя здесь не было, и ты не видела, что ей пришлось пережить. Дрю был ее светом.
Хотя он предал и мать, и всю семью ради новой жизни.
Бел и Флинн одновременно повернули голову, когда на камнях в нескольких ярдах от того места, где они сидели, появились два утконоса.
— О боже, — прошептала Белинда. — Только посмотри на них. Они потрясающие. Мне кажется, что творец природы подобрал остатки, не пригодившиеся другим животным, и создал утконосов. Чтобы ничто не пропало даром, — заметила она, смеясь. — Клюв утки, хвост бобра, тело выхухоля. Живут в воде и откладывают яйца.
— Да уж, домашние животные Франкенштейна, — пробурчал Флинн.
— Я обязательно отправлю домой их снимок. В центре они очень понравятся.
— В центре? — переспросил он.
Огромные глаза Бел были широко распахнуты от удивления. Она выглядела юной и наивной.
— Я работаю в экологическом центре. Мы заботимся о ежах.
— Ты шутишь? — Неужели она занимается волонтерством? Волонтерством в области экологии? Флинн ожидал от нее всего, но только не этого. Точнее, именно этого он никак не ожидал. — Но почему ежи?
— А почему нет? Ежи не хуже остальных животных. Мы реабилитируем около шести тысяч особей каждый год. Я думала, что буду скучать по работе… Но похоже, мне здесь будет интересно. Эти ребята послужат достойной заменой ежам.
Флинна заворожила ее сияющая улыбка. Интересно, как Белинда жила в Англии? Она оказалась далеко от семьи, от друзей, от родного города, но единственное, что ее расстраивает, — разлука с ежами…
У него с трудом укладывалось в голове то, что происходило. Сначала ему было сложно признать в этой девушке Рочестер по внешним данным: рыжекудрая Бел не была похожа на блондинку Гвен. Потом он обнаружил, что наследница огромного состояния собирается забыть о себе и помочь родиться детям сестры. И теперь выясняется, что она большую часть времени проводит помогая ежам…
— Знаешь, ты совсем не похожа на сестру.
— Тем не менее я так же тебя раздражаю.
— Я пытался сделать тебе комплимент.
— Большую часть детства я провела, пытаясь стать похожей на Гвен. Так что для меня это не комплимент.
Утконосы словно почувствовали, как на берегу нарастает напряжение, и, желая разрядить обстановку, перестали чистить перья и принялись бегать друг за другом вдоль ручья.
— Ты тоже совсем не похож на Дрю. Человека, который наплевал на свою семью…
— Спасибо. Бел покачала головой:
— У меня складывается впечатление, что мы говорим о разных людях. Мои Дрю и Гвен были прекрасными, счастливыми и талантливыми молодоженами, которым не терпелось начать семейную жизнь. А ты видел в них бездумных самовлюбленных негодяев. Как они могли совмещать в себе столь противоположные черты?
Вопрос на миллион долларов.
— Возможно, все зависит от того, с какой точки смотреть?
Бел встала, продолжая наблюдать за играющими утконосами.
— Ты слишком много берешь на себя, Флинн. Ты совсем не знаешь меня.
И она была права. Он не знал ничего. Но уже понял, что она умна и рассудительна.
Флинн попытался прогнать ненужные мысли. Раз и навсегда.
— Вносим изменения в наш план, — решительно произнес он. — Найди деда и предложи ему свою помощь, если не намерена бездельничать, как твоя сестра. Расскажи ему о ежах. Посмотрим, какую работу он предложит тебе на пару часов в день.
— Спасибо.
— Постарайся максимально изучить дикую природу Австралии в ближайшее время. Все может закончиться через неделю, — напомнил Флинн.
Если она не забеременеет, ей придется уехать.
И еще: если она не забеременеет, у нее останутся только воспоминания.
Бел кивнула, бросила последний взгляд на резвящихся утконосов и пошла к дому, оставив Флинна наедине с самим собой.
Белинда забеременела.
Она удивительно гармонично вписалась в жизнь поместья Баньип-Рич. В течение первых трех дней она чувствовала себя гостьей, а потом начала завоевывать свои собственные позиции. Бел сама стирала. Помогала готовить. И не только из-за того, что для нее все здесь было в новинку. Бел нужно было постоянно чем-то заниматься, чтобы освободить голову от лишних мыслей и беспокойств в ожидании первого анализа.
Через две недели она получила результаты анализов, и, хотя положительный ответ был для нее самым желанным, особой радости Бел не испытывала. Эмбрионы прижились, а это означало, что начинается судебная тяжба с Флинном за маленькие жизни, зародившиеся в ее теле.
