Элинор постаралась сосредоточиться и представить себя на месте Эжени. Наверное, Рей был прав, предлагая версию о том, что, узнав о затеваемом Генрихом браке, она бы попыталась расстроить его планы. Плохо уже то, что, похоже, Рей может предсказать поведение ее героев лучше ее самой. Наконец Элинор удалось заснуть, но ее сны были сплетением неясных мыслей и образов. Сначала ей приснилась Эжени, бросающая вызов королю, заявляя, что не выйдет замуж за избранного им человека. Элинор увидела свою героиню, убегающую по дворцовому коридору под любопытными взглядами придворных. Да, Эжени дерзко бросила в лицо Генриху, что скорее забеременеет от первого встречного, чем выйдет замуж за королевского протеже. А потом она выбежала в сад и, увидев среди гулявших там придворных кузена, выкрикнула его имя и готова была уже броситься к нему, как вдруг на ее пути возник темный силуэт мужчины. В последнюю минуту незнакомец подхватил девушку, когда она чуть не налетела на него со всего размаха. Опустив ее на землю, он оказался лицом против солнца, и Эжени могла разглядеть лишь герб на эфесе его шпаги. Мужчина был одет строже, чем обычно одевались придворные. Эжени сделала попытку вырваться из его объятий, и тут луч солнца осветил его черты… Элинор протестующе вскрикнула и проснулась. Ее всю трясло. Спальня была погружена во мрак, а тишина после привычного городского шума, казалась почти зловещей. Элинор дрожала от холода и одновременно задыхалась, словно ей пришлось пробежать большое расстояние. Кожа на руках горела, словно кто-то с силой стиснул их и оставил синяки. Опустив глаза, Элинор с изумлением обнаружила вместо атласа и кружев толстую пижамную фланель и тут же густо покраснела. Ведь во сне она была Эжени, а мужчина, на которого она налетела, был Реем Парришем. Элинор невольно поежилась, вспомнив свои дерзкие слова, брошенные королю, и раздраженно покачала головой. Свои слова… Что за глупости! Она, конечно, и прежде отождествляла себя со своими персонажами, но не до такой же степени! Что касается грез о Рее… По-видимому, это просто ее подсознательная реакция, своего рода способ справиться с гневом и негодованием, которые он в ней вызвал, резонно подумала Элинор.
Только вот откуда такое странное ощущение внизу живота? И такое смятение в чувствах? Впечатлительному подростку такие ощущения вполне бы подошли, но для взрослой двадцатишестилетней женщины… Да и вообще этот Рей её совсем не привлекает – ну ничуточки.
Не привлекает? Элинор замерла, глядя в темноту. Откуда взялись у нее такие мысли? Она невольно передернула плечами, словно стремясь стряхнуть непонятную тревогу, внезапно завладевшую всем ее существом.
Наверное, она просто заболевает, сказала себе девушка. Это беспокойство, неожиданное ощущение собственной уязвимости для нее были совершенно нехарактерны. Просто она расстроена из-за книги. Да, именно поэтому: она переживает из-за книги, а Рей только усугубляет ситуацию, Господи, и зачем он только сюда явился! Хоть бы не приезжал, отчаянно воскликнула про себя Элинор. Он здесь ей не нужен. Он ее выводит из душевного равновесия. И она страстно пожелала, чтобы он уехал, оставил ее в покое, а главное – перестал смотреть на нее с этим выражением жалости, которое ее несказанно злило.
После беспокойной ночи Элинор, естественно, проспала. Когда она, наконец, проснулась, первым, что она услышала, был стук тяжелых капель дождя по стеклу и завывание ветра.
В спальне было восхитительно тепло, и Элинор с удовольствием поджала ноги. Теплая комната, ненастье за окном – все это напомнило ей о детстве. Девушка поплотнее закуталась в одеяло и снова закрыла глаза.
– Я думал, вы приехали сюда работать.
Протяжный мужской голос сразу вывел Элинор из блаженного состояния, и она резко села в постели. У кровати стоял Рей с подносом в руках. Дивный аромат свежесваренного кофе приятно щекотал ноздри. На подносе рядом с чашкой был тост, золотисто-поджаристый и сочившийся маслом.
– Надеюсь, вы взяли с собой какую-нибудь подходящую одежду, – заметил Рей, ставя поднос на прикроватную тумбочку. – У Дианы здесь нее рассчитано разве что на короткий летний отпуск.
– О чем вы толкуете? – рассердилась Элинор. – В доме центральное отопление, и здесь замечательно тепло. Если вас что-то не устраивает, то вам лучше вернуться в Бристоль.
Рей смерил ее мрачным взглядом.
– Не дождетесь. И к вашему сведению, отопление в коттедже работает только потому, что утром я съездил в деревню и посулами и подкупами раздобыл пару упаковок топлива. К счастью, удалось найти поставщика, который привезет нам еще после обеда. – Он вздохнул. – Как похоже на женщину: установить в доме центральное отопление и забыть заказать топливо.
Элинор закусила губу и машинально бросила взгляд в окно. По стеклу растекались струи дождя. Если бы не Рей, она бы проснулась в холоде и сырости, и что-то подсказывало Элинор, что у нее вряд ли хватило бы духу пойти в деревню на поиски топлива. И все же она не могла заставить себя произнести слова благодарности и буркнула:
– Никто вас сюда не звал.
Последовало долгое тяжелое молчание. Рей невозмутимо смотрел на девушку.
– Да неужели? – наконец ровным тоном спросил он. – А мне показалось, я слышал крики о помощи.
Щеки Элинор залила краска, и она гневно сверкнула глазами. То же самое он говорил и вчера. Неужели возомнил, что она рассчитывала, что он последует за ней?
– Я вас на помощь не звала, – резко бросила она. – И к вашему сведению, сюда я приехала в надежде избавиться от вас.
– Вот как? – Какую угрозу таил в себе его голос, когда в нем появлялись эти вкрадчивые нотки! Прежде Рей не казался ей таким уж опасным: Элинор считала, что может без труда справиться с ним. Но почему-то здесь, наедине, она стала смотреть на Рея совершенно другими глазами.
– Странно. Я вот отчетливо помню – вы сказали, что приехали сюда работать.
– И работать, и отделаться от вас, чтобы; вы не мешали моей работе, – резко отпарировала Элинор. – Если вы ничего не имеете против, я бы хотела встать и приступить к этой самой работе.
Темная бровь взлетела вверх, и мужчина изобразил что-то вроде насмешливого поклона.
– Будьте так любезны, – сказал он и, прихватив с тарелки аппетитный тост, прислонился к стене, перестав обращать на нее внимание.
Было совершенно ясно, что пока он стоит, подпирая стену и жуя ее тост, Элинор никак не сможет выбраться из постели. Она прекрасно понимала, что Рей просто развлекается за ее счет, понимая, как ей неприятно оказаться в такой ситуации.
Элинор сердито тряхнула гривой вьющихся волос. Краем глаза она заметила, как Рей напрягся. Затем, к ее удивлению, он объявил:
