Бен поднял ладонь.
— Стоп! Обсуждали работу с моей внучкой? — Он с прищуром взглянул на Лорен. — Почему я узнаю об этом только сейчас?
Потому что я не была уверена, что мы застанем Остина в доме, проплыло у той в голове.
Она отвела глаза. Ее щеки слегка зарумянились от смущения.
— Видишь ли, дедушка, как справедливо заметил сейчас Остин, мы с ним ни о чем конкретно не договорились.
— Совершенно верно, — поддержал ее Остин.
Бен и Лорен одновременно повернулись к нему.
— Хм, разговор становится все интереснее. — Дед машинально потер ноющее колено. — Выходит, тебе все-таки приглянулись наши места, сынок?
Лорен показалось, что Остин подавил вздох.
— У вас очень хорошо. Речка, вокруг дома зелень… — Он мельком взглянул на виднеющиеся за окном пальмы и кактусы. — Похоже на оазис в пустыне. Наверное, приятно жить в таком живописном уголке.
Странно, но произнесенные Остином слова совсем не соответствовали появившемуся в его глазах тревожному выражению. Вдобавок он машинально, но довольно нервно провел языком по губам, словно они у него пересохли.
Лорен же неосознанное действие Остина показалось очень чувственным. Вместе с тем, поймав себя на том, что наблюдает за ним, она испытала новый прилив досады. Что за наваждение?! Почему этот человек так волнует ее?
Почему ее вообще волнует мужчина после возмутительного обмана, которому она подверглась со стороны одного из представителей так называемой сильной половины человечества? Чушь какая-то! Ведь давала же себе слово не влюбляться!
Впрочем, кто говорит о любви? Ничего такого нет и в помине. И быть не может — ведь они с Остином всего несколько часов назад познакомились.
Но все-таки почему на нее так сильно действует присутствие этого парня?
— Оазис… — мечтательно повторил дед Бен. — Когда-то так называла наше ранчо моя бедная Мэри. Покойная жена, — пояснил он, поймав взгляд Остина. — И бабка Лорен. Бывало, сидим мы вечерком, когда все дела сделаны, во внутреннем дворике, а она поведет этак взглядом по цветнику, по саду, головой покачает и вздохнет счастливо — чистый оазис! Кактусы эти видишь? — кивнул Бен за окно. — Мэри сажала. Совсем маленькие были, а сейчас вон какие вымахали, в полтора человеческих роста. Пальмы тоже помнят руки моей Мэри. Эх, времена были…
У Лорен сжалось сердце. Дед редко заговаривал о покойной жене, но, наверное, очень тосковал по ней. Ранчо Чаттунга место уединенное, сюда редко кто заглядывает. Сама Лорен большую часть дня проводит за работой в своей комнате, а дед сидит один. Правда, у него есть университет, но, наверное, это не совсем то, чего требует душа.
— Ваша супруга была права, — негромко обронил Остин, явно думая о чем-то своем.
— Еще бы! — вздохнул Бен. — Моя Мэри вообще была… — Не договорив, он махнул рукой — мол, никаких слов не хватит, чтобы описать покойную жену.
— Здесь действительно очень тихое место, — медленно произнес Остин.
Дремавший все это время Стерди приоткрыл глаз, принюхался к Остину и снова закрыл. Тот легонько потрепал его по густой шерсти на загривке. Когда же положил руку себе на бедро, Стерди, по-прежнему в полудреме, лизнул ближайший краешек его кисти.
Заметив это, Лорен подавила вздох. Как у животных все просто! Понравился им кто-то, и они тут же это показывают. Никаких комплексов, условностей, ничего, кроме естественности и непринужденности. Если бы и люди так могли…
— До города далековато, — обронила Лорен, пытаясь отделаться от ощущения некоторой горечи, которую оставили по себе ее мимолетные размышления.
На минутку воцарилось молчание, потом Остин заметил:
— В городе вам сложнее было бы держать такого пса. — Он вновь погладил Стерди. — Такого славного пса.
— А сам ты живешь в городе? — спросил дед Бен.
Остин посмотрел на него, словно пытаясь понять, чем продиктован подобный вопрос.
— Оставайся у нас, — сказал дед.
Лорен вздрогнула.
— Дедушка!
Но дед не обратил на ее возглас никакого внимания.
— Тебе ведь нужна работа, верно? А мне необходим помощник. Вот и оставайся. Дел не так уж много: возить меня в город и обратно, да еще прогуливаться со мной. С остальным, слава богу, я справляюсь сам.
— Дедушка, не настаивай, — вновь попыталась вмешаться Лорен.
— Я просто предлагаю. Мы все равно ищем человека, который помогал бы мне, а тут парень сам явился. Не понимаю, что ты так разволновалась, тебе же легче будет, перестанешь отвлекаться от работы. Я ведь вижу, что тебя это нервирует.
— Ничего подобного, — поспешно возразила Лорен. — Просто в последнее время я немного выбилась из графика, но…
— Вот-вот, — подхватил дед. — Если Остин останется, мы не будем тебе мешать.
Она лишь усмехнулась про себя подобному заявлению. Дед заблуждается. Если Остин останется, то у нее возникнет очень большая помеха, в этом можно не сомневаться.
— Ну, что скажешь, парень? — произнес Бен, пристально глядя на Остина. — Соглашайся!
Чуть помедлив, тот пожал плечами.
— По-моему, ваша внучка не хочет, чтобы я остался.
Дед повернулся к ней.
— Лорен?
Ну вот, дождалась, требуют конкретного ответа, промелькнуло в мозгу той. Ох, ну почему все упирается в меня?
Переведя взгляд на зеленеющие за окном колючие опунции, она с тайным вздохом подумала о том, что сегодняшнее утро не предвещало ничего необычного…
Всю минувшую ночь Лорен снилась репетиция ее нового мюзикла, невзирая на то что на самом деле он был еще не до конца сочинен. Ставил мюзикл Стэнли Баннер, но дело продвигалось туго, и он поминутно набрасывался то на актеров, то на дирижера, то на кого-то из музыкантов или работников сцены. Потом настал черед Лорен, хотя она сидела себе тихонько в десятом ряду и просто наблюдала за происходящим.
Претензия Стэнли Баннера — дескать, сочинила черт знает что — показалась Лорен необоснованной, о чем она прямо ему и сказала. И еще добавила, что, мол, нечего было браться за постановку, если не нравится материал.
В ответ Стэнли Баннер обозвал ее дурой безмозглой и добавил, что она похожа на крысу.
Лорен в долгу не осталась — высказалась в том духе, что если она крыса, то сам Стэнли хорек бесхвостый. Затем с достоинством заметила, что не позволит разговаривать с собой в подобном тоне.
Стэнли и тут не смолчал, крикнул, что плевать он хотел на ее позволения, как сочтет нужным, так и будет разговаривать. И нечего всяким пигалицам его поучать!
— Ах так?! — воскликнула Лорен. — Замечательно! Тогда я просыпаюсь!
