— Ты готова? — спросил Стил, когда Меган появилась в зале.
— Да.
— Пока, Клара, — подмигнул девушке Стил.
— До свиданья, — холодно ответила Клара.
— Клара… — Меган повернулась к ней, удивленная ее тоном.
— Желаю приятно провести время, — сказала Клара с любезной улыбкой.
— Я скоро вернусь, — сказала Меган.
— Да, не сомневайтесь, — сказал Стил, открывая дверь. — Вам не придется ждать до ночи.
Выйдя на улицу, Меган нахмурилась.
— Не надо было этого говорить, — сказала она. — Клара может подумать, что…
— Не беспокойся об этом. Ты же начальница, не забывай. Хочешь, пройдемся пешком? Тут недалеко есть неплохое кафе.
— Прекрасно. Сегодня такой теплый день. Тебе не жарко в куртке?
— Нет, в самый раз, — сказал он, засовывая руки в карманы. На самом деле он совсем запарился. Но не мог же он снять куртку и прогуливаться с револьвером под мышкой, выставив его на всеобщее обозрение. Кроме того, он дал себе слово, что будет держать руки в карманах, подальше от Меган Джеймс. И что на него сегодня нашло? Он в жизни не поступал подобным образом! Это же надо — прийти к женщине на работу, подойти к ней и коснуться ее лица, даже не поздоровавшись! Черт подери, у него только одно оправдание: он ничего не мог с собой поделать.
— У тебя, похоже, масса свободного времени, — сказала Меган. — Ты в отпуске?
— Нет, я работаю… в инвестиционной компании, с шурином.
— Интересная работа?
— Когда как, — ответил он, открывая дверь ресторана. Он не мог сказать ей правду, но необходимость солгать причинила ему почти физическую боль. Проклятье, почему он должен испытывать угрызения совести? Ведь это она связана с Фрэнки Бодином, а не он.
Их провели к уютной круглой кабинке. В центре столика горела свеча. Сделав заказ, Стил уселся поудобнее, положив руки на спинку овального кожаного дивана, и взглянул на Меган. Стоит только приподнять руку — и он коснется ее шелковистых волос. Он вспомнил данное себе обещание и твердо решил не поддаваться искушению.
— Расскажи мне о своей работе, — сказал он. — Как попадают к тебе эти древности?
— По-разному. Аукционы, распродажи, иногда люди продают кое-что, срочно нуждаясь в деньгах.
— А случается тебе выезжать за рубеж в поисках чего-то особенного? — спросил он. В Париж, например? Что Бодин делал в Париже?
— Да, бывает, если кого-то из клиентов интересует определенная вещь. Но обычно я и здесь могу найти все, что мне нужно, хотя для этого приходится много ездить и посещать аукционы.
— Интересно. О'кей, теперь мне понятно, какими путями товар попадает в твой магазин. Но вот предположим, что у тебя нет того, что мне нужно?
— Ну, в этом случае я навожу справки, пытаюсь найти то, что тебя интересует, и узнаю, будет ли эта вещь выставлена на аукцион. Ты сообщаешь мне, какую сумму готов потратить, и я отправляюсь на аукцион и действую в пределах указанной суммы. А ты, естественно, оплачиваешь мои услуги.
— Естественно, — улыбнулся Стил. — А как насчет мультимиллионеров, вроде того толстяка, с которым ты была вчера в ресторане? — Полегче, Дэннер, полегче. Уж ему-то явно ни к чему продавать что бы то ни было, чтобы заплатить за квартиру. Он что, просил тебя найти для него что-то определенное? — Если она насторожится, он переведет разговор на другую тему.
— Ты говоришь о мистере Сэндзе?
— Его так зовут?
— Да, его имя Фрэнки Сэндз. Ему нужен оригинальный подарок для жены, но он еще не решил, что бы такое купить. Сказал, что позвонит, но кто его знает? Зато я побывала в роскошном ресторане. И между прочим, повела себя как дура, уставившись на тебя.
— Ну, я тоже на тебя уставился, так что мы квиты, — улыбнулся Стил. Фрэнк Сэндз. Значит, он решит, что ему нужно, и даст знать Меган? А она не лжет? Нет, черт подери, она говорит правду! Иначе не может быть. Он всем сердцем желал, чтобы она была такой, какой казалась: нежной, доброй, женственной, незащищенной…
— Стил, — тихо сказала Меган, — где ты сейчас? Твои глаза стали такими холодными. Я заметила это даже при свете свечи.
— Я здесь, Меган, — ответил он, не в силах больше сдерживаться и гладя ее волосы.
— Не уверена, Стил.
Прежде чем Стил успел ответить, официантка принесла заказ, и следующие несколько минут прошли в молчании, пока они не утолили первый голод.
— У тебя язва? — неожиданно спросила Меган.
— Язва? Нет. А почему ты так решила?
— Потому что и вчера, и сегодня ты заказал кофе и стакан молока. Я подумала, что у тебя, вероятно, проблемы с желудком.
— Нет. Я просто люблю молоко, вот и все. А ты очень наблюдательна.
— Из меня, наверное, получился бы неплохой сыщик, — улыбнулась она.
— Да, — слегка нахмурился Стил. — В полиции, наверно, всегда нужны люди.
— Думаю, да.
— Ты родом из Лос-Анджелеса?
— Да, — сказала она. И еще с маленькой фермы далеко отсюда, добавила она мысленно, где не было места ни надеждам, ни мечтам. — А ты? Тоже?
— Нет, я вырос в Северной Аризоне, в резервации хопи, окончил университет штата Аризона неподалеку от Феникса, потом переехал сюда. — Говоря это, Стил бессознательно приложил ладонь ко лбу. Боль в висках не проходила.
— У тебя болит голова? — спросила Меган. — Ты потер лоб уже шестой раз.
— Да, с самого утра, и теперь, наверно, до вечера не пройдет. Плохо спал.
— Ты принял лекарство?
— Да, аспирин, — кивнул Стил, доставая из кармана куртки пузырек и открывая его. — Надо же, — удивился он, обнаружив, что пузырек пуст.
— Ты что, выпил все таблетки?
— Выходит так. Кидал в рот по одной и незаметно все съел. Мог ведь отравиться.
Меган склонила набок голову и наморщила лоб, изучая его лицо.
— У тебя больные глаза, — заявила она.
— Больные? — засмеялся он. — То холодные, то теплые, теперь больные. Дались же тебе мои глаза!
— Я серьезно. Мне кажется, у тебя жар, — сказала Меган, кладя ладонь ему на лоб.
— Какая у тебя прохладная рука, — сказал он, поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь.
Щекочущее ощущение, возникшее в месте поцелуя, разлилось по телу Меган. Грудь под платьем напряглась, словно желая, чтобы ее коснулись сильные и нежные руки Стила.
— Стил, — сказала она, медленно высвобождая руку. — Я уверена, что у тебя температура. Ты не кашляешь? Ломоты в теле нет? Грудь не болит?
— Нет. Тебя случайно не Флоренс Найтингейл зовут?
— Нет. Во мне, видимо, заговорил материнский инстинкт.
— Ты хотела бы когда-нибудь стать матерью? — спросил он, вспомнив свой сон, серебряного ястреба, монету, которую он бросил в фонтан… Теперь он уже вслух говорит о детях!
