— И где же этот мальчик? Не здесь же, да?
— Не знаю. Наверное в городе живет где-нибудь, а может вообще далеко-далеко уехал… Поль конечно странный парень, но не настолько же чтобы здесь держать ребенка.
— А может ты и есть тот мальчишка? Тебя просто переодели и накладную грудь приставили, а? — Шутливо спросила я.
— Это точно! — Радостно согласилась Рене и начала снимать майку. — Иди я тебе покажу чего мне в лифчик напихали чтобы сиськи были. Только ты обещай подержаться!
— Фу, перестань, я пошутила! — Смущенно замахала я руками и бросила в нее какой-то попавшей под руку тряпкой. Она грубо заржала и швырнула в меня подушкой.
— А ты много знаешь про Поля, да? Наверное он тебе доверяет. — Отскакивая, спросила я.
Рене тут же успокоилась. Посмотрела на меня внимательно, потом шумно вздохнула и поцокала язычком.
— Не надо, Клер. Даже и не думай в него влюбляться, а то станешь как растение. Здесь полно классных мужиков, расслабься и получай удовольствие.
— Ну вообще-то я приехала сюда рисовать, а не делать то, на что ты намекаешь. — Заметила я.
— Ну вообще-то ты знала куда ехала, правда? Здесь даже поварих и горничных иногда наклоняют, и — заметь — они ничего не имеют против.
— А иначе нельзя?
— А иначе ты сможешь?
Так, ну все, мне надоел этот разговор. С этим странным ребенком было не так-то просто общаться.
— Я вижу, ты решила взять надо мной шефство. Ты так со всеми новенькими поступаешь? — довольно холодно произнесла я. В этот момент я пробовала приладить на себя дурацкую набедренную повязку и меня совсем не радовало, что Рене разглядывает мою голую задницу, которую мне никак не удавалось прикрыть.
— Хорошая попка. — Не заставила себя ждать девчонка.
— Знаешь, мне не очень нравится когда на меня так смотрят. — Не поворачиваясь сказала я.
— Ну и что. А мне нравится на тебя смотреть. Я же сказала — ты мне понравилась.
— А мне нравятся мужчины и я ничего с собой поделать не могу. Это ясно?
— Мне тоже нравятся мужчины на самом деле, — не замечая моего раздражения спокойно произнесла Рене, — но Поль мне пока не разрешает с ними… ну сама понимаешь. Так что я девственница все еще. Но некоторые женщины тоже ничего. Я иногда люблю… просто побаловаться немного, понимаешь? И на самом деле всем нравится, хотя они сначала тоже так же как ты говорят. Знаешь, Клер, я могу всякие штучки делать — тебе лучше чем с парнем будет…
— Все, Рене, стоп. Я не хочу ничего слышать. Меня это… напрягает, понимаешь?
— Хорошо, больше не буду. — Печально вздохнула она, но я уловила какие-то веселые нотки в ее тоне. Эта чертовка едва сдерживала смех!
Я молча повесила на шею ожерелье из деревяшек — постаралась выбрать самое разляпистое, чтобы хоть немного прикрывало грудь, обвязала ноги тесемками сандалий и только после этого решилась подать голос.
— Рени, мы будем с тобой просто подругами, хорошо? И ничего больше. Пожалуйста.
— Если ты так хочешь… хорошо. Меня зовут Рене, но мне нравится как ты это произнесла — Рени. — Тихо сказала она. В ее голосе проскользнули интонации Поля и меня на секунду бросило в жар. Хм, слишком свежие воспоминания. Она тут же добавила, уже со своими интонациями: — Хотя похоже на средство от изжоги.
— Повернись, — попросила Рене. — Я хочу посмотреть удачно ли я выбрала тебе одежду.
Я повесила на лицо деревянную улыбку и с деланным кокетством развернулась к девчонке. Ладно, пусть маленькая лесбиянка разглядывает меня сколько влезет, придется уж потерпеть. Все-таки она для меня в этом клоповнике человек незаменимый.
Она вальяжно валялась на кровати в своих заляпанных краской джинсах, которые она в отличие от майки не удосужилась поменять, и странно улыбалась. Я ожидала, что взгляд ее тут же упрется в мою грудную клетку, но Рене смотрела мне в глаза.
— Подойди к зеркалу, — прошептала она, — думаю, тебе понравится.
Ну да, конечно. Мне очень понравится когда я увижу в каком непотребном виде должна буду шастать по окрестностям. Но тем не менее я подошла к большому трюмо возле выхода и покорно уставилась на какую-то чужую девицу, выплывшую оттуда.
Нет, это не могла быть я! Это были не мои глаза — слишком блестящие и откровенные. Это были не мои волосы — да, такие же как у меня короткие черные пряди, но другие, живые и дикие. И это тело — такое гибкое и грациозное, прикрытое лишь парой лоскутков на бедрах — оно принадлежало, должно быть, богине — той, что в древности с колчаном стрел бегала по лесам. И ноги тоже были не мои! Сильные, в то же время удивительно изящные — таких ног не могло быть у ленивой городской бездельницы, привыкшей особо не пользоваться конечностями для передвижения.
— Это не Света, — как-то вырвалось у меня само собой.
— Это Клер, — ответила Рене, — а Света была закомплексованной дурочкой.
— Откуда ты знаешь?
— Да на тебе это было написано. Еще немного над тобой поработать и ты станешь нормальным человеком.
— Как скажете, доктор, — я заставила-таки себя отвернуться от зеркала и с удивлением заметила, что мое стеснение и напряженность куда-то уплывают. Как хорошо чувствовать себя красивой!
— Интересно, если ты в отличие от меня не закомплексованная дурочка, то почему ходишь в такой непотребной одежде? Натяни тоже что-нибудь вызывающее раз у тебя нет комплексов. Или есть?
— Скажи об этом Полю, — криво ухмыльнулась Рене и тут же вскочила с кровати, будто давая понять, что тема закрыта. — Пошли лучше я покажу тебе парк и с народом познакомлю. Только… возьми копье.
— Что?
— Вон, в углу стоит.
Действительно, возле двери стояло что-то вроде копья с заглушкой на наконечнике. Я отшатнулась.
— Ты чего, хочешь чтобы я с палкой этой ходила. Это обязательно?
Рене в ответ как-то уж очень сочувствующе вздохнула и повторила:
— Возьми, Клер.
Когда я тоскливо прилаживала в руке палку, то думала, что дело в имидже, которому нужно соответствовать и никуда от этих правил не денешься. Раз уж я дикарка, то надо таскать с собой копье. Но оказалось, что Рене имела в виду совсем другое. Она говорила о Дионисе — страшном гигантских размеров мраморном доге, который жил в парке и, как мне вскоре довелось убедиться, использовался далеко не для охранных целей. Дион влюбился в меня с первого взгляда и стал моим личным кошмаром на все время моей изумрудной жизни. Большую часть времени он пропадал где-то по своим собачьим делам, но стоило ему учуять меня, он сразу набрасывался, валил на землю и начинал делать эти отвратительные собачьи движения, при чем с таким знанием дела, что я очень быстро уверилась, что с самками человеческого рода он давно на короткой ноге. Когда Рене была рядом, она сразу приходила мне на помощь и мощным ударом ноги давала понять псине, что та не права, а вот без нее мне приходилось совсем туго. Мужчин Дионис не любил, и тот кто пытался его с меня стащить тут же становился в его глазах соперником со всеми вытекающими последствиями. Поэтому очень скоро местные джентльмены особо не рыпались и лишь посмеивались в сторонке, наблюдая за моей борьбой с этим чудовищем. К счастью, Дион позволял мне любые вольности. Я могла тыкать его копьем, давать пинком по морде, а однажды, когда он достал меня окончательно, я даже зарядила ему прямо по его болтающейся красной сосиске, которой он елозил по моему животу. Это надолго остудило его, но, к сожалению, не навсегда. Поэтому каждый раз когда я слышала как кто-то произносит слово Дион, мое тело непроизвольно принимало боевую стойку, а рука судорожно сжимала копье. Рене была права, копье мне очень пригодилось, и очень скоро я привыкла носить его повсюду как дамскую сумочку.
