Она вновь подумала о Марше и об их ночном поцелуе. Сердце подсказывало, что Марш испытывает по отношению к ней не только чувство благодарности, но разум утверждал иное.
Внутренний голос напоминал ей, что она дочь своего отца, всего лишь прислуга, стоящая на целую ступеньку ниже этих людей.
— Кейт? А где Пайпер? — спросила Сабрина, вернувшаяся на кухню с целой стопкой книг.
Кейт вытерла слезинку со щеки.
— Легла отдыхать.
Девочка нахмурилась.
— А я хотела показать ей свои книги о лошадях.
— Покажешь позже, когда она проснется, — заверила ее Кейт.
— Может, когда папа и дядя Спенсер вернутся, мы сходим в конюшню и снова посмотрим на жеребеночка, — с надеждой предложила Сабрина.
— Так почему бы нам не сходить прямо сейчас?
— А можно?
Выскочив за порог, девочка пулей промчалась по лестнице и двору. Кейт брела сзади, и с каждым шагом ее печаль становилась все глубже. Когда Хэнк впустил их в конюшню, Сабрина бросилась вперед и вскарабкалась на тюки с сеном, чтобы лучше видеть.
— Кейт, смотри, как он вырос, — восторженно воскликнула она. — Скоро я буду на нем кататься.
— Хотелось бы мне посмотреть.
— Но ты же посмотришь.
Кейт закусила губу.
— Вряд ли, — ровным голосом сказала она.
— Почему? — спросила Сабрина, взглянув на Кейт своими голубыми глазами, такими же, как у ее отца.
— Потому что меня уже здесь не будет.
— Почему?
— Потому что твой папа снова стал видеть, а он нанял меня лишь для того, чтобы я ухаживала за вами, пока его зрение не вернется. Теперь я ему не нужна.
— Ты уедешь? — голос Сабрины дрожал.
Кейт заметила слезы в ее глазах.
— Не сейчас, — с улыбкой сказала она. — Но скоро.
— Но ты не можешь уехать! — Девочка готова была разрыдаться.
— Лапочка, не плачь, — взмолилась Кейт, чувствуя, что ее сердце разрывается на куски. — С тобой ведь останутся папа, дядя Спенсер и тетя Пайпер, и скоро приедут дедушка с бабушкой. Ты даже не заметишь, что я уехала.
На этот раз Сабрина промолчала, но неожиданно Кейт поняла, что девочка смотрит куда-то мимо нее. Обернувшись, она увидела Марша, стоящего в дверях конюшни.
Забыв про жеребенка, Сабрина соскочила с тюка сена и бросилась к отцу.
— Папа, Кейт сказала, что уезжает, что она нам больше не нужна. Скажи, чтобы она осталась.
Марш снял солнечные очки, которые велел ему носить доктор Франклин. Он увидел размытый силуэт дочери, бегущей к нему, и торопливо нагнулся, чтобы подхватить ее на руки.
— Эй, детка, не плачь. Мы во всем разберемся. Но сначала мне нужно поговорить с Кейт.
— Я не хочу, чтобы она уезжала, — всхлипнула Сабрина.
— Знаю. Послушай, почему бы тебе не вернуться в дом. Дядя Спенсер приготовил для тебя сюрприз. Иди, — он нежно подтолкнул девочку к двери. — А мы с Кейт быстренько все уладим.
— Я не хотела ее расстраивать, — сказала Кейт. — Но моя работа здесь окончена.
— Думаю, ты права, — согласился Марш. Он жалел, что не может видеть ее отчетливо, но она стояла слишком далеко.
— Что говорит доктор Франклин? Твое зрение восстановилось полностью?
— Еще нет, — ответил Марш, медленно двинувшись вперед. — Но мы с Томом уверены, что в ближайшие несколько дней оно придет в норму.
— Я рада, — призналась Кейт, стараясь не обращать внимания на свое учащенное сердцебиение.
— Так лучше. Я могу видеть тебя более ясно, — сказал Марш, остановившись прямо перед ней. — Твои глаза даже красивее, чем мне казалось.
Кейт вспыхнула, ощутив вернувшуюся дрожь желания.
— Теперь, когда твое зрение возвращается, мне больше незачем работать здесь. Я тебе не нужна, — заключила она, сама не зная, кого пытается убедить.
Марш улыбнулся, и ее сердце забилось еще быстрее.
— Вот в этом ты ошибаешься, Кейт. Ты нужна нам больше, чем когда бы то ни было. На самом деле мы с Сабриной будем нуждаться в тебе еще очень долго.
Кейт судорожно сглотнула. Что Марш имеет в виду?
— Если ты пытаешься сказать, что благодарен мне… — начала она.
— Да, я благодарен! — согласился Марш. — Благодарен за то, что ради ребенка ты согласилась взяться за работу, которую я тебе предложил, хотя на самом деле имела полное право послать меня куда подальше. Благодарен за то, что ты не позволила мне погрязнуть в жалости к себе и заставила снова взять себя в руки. Благодарен за то, что ты помогла мне стать хорошим отцом для Сабрины и подсказала, как с помощью любви, терпения и небольших усилий с моей стороны сломать барьеры в отношениях с дочерью. О, да, я очень благодарен, — повторил он. — Но я испытываю к тебе не только чувство благодарности. Ты показала нам с Сабриной, что такое семейные узы. Ты снова нас объединила и сама стала частичкой нашей семьи. Если ты сейчас уедешь, все изменится навсегда. Нам будет не хватать самого главного… тебя.
Кейт обалдело уставилась на него. Его искренние и теплые слова проникали в самое ее сердце. Но неужели он говорит это всерьез?
— Ты все еще не понимаешь? — спросил Марш с разочарованием в голосе.
Он жалел, что не может видеть ее более отчетливо, но и этого было достаточно.
Он поднес ладонь к ее щеке.
— Я всего лишь пытаюсь сказать, что люблю тебя, Кейт. И, по-моему, всегда любил. Когда я увидел тебя впервые, я ехал верхом на Аполлоне и чуть не вылетел из седла. В тебе было нечто, тронувшее мое сердце. Я должен был готовиться к экзаменам, но меня не волновало, сдам я их или провалюсь, меня волновала только ты. Но тебе было всего шестнадцать лет, столько же, сколько моей сестре. Я говорил себе, что совершаю глупость, что ты слишком молода для меня. Я пытался бороться, но было уже поздно. Ты не выходила у меня из головы. Может быть, поэтому я так разозлился на тебя в ту ночь. Я не хотел влюбляться в тебя и просто искал повода для ссоры. В ту ночь у меня появился этот повод. Мне очень стыдно за мою вспышку. Я должен был понять, что ты не виновата в том, что случилось с Пайпер, но я был слишком взбудоражен и ничего не соображал. Я никогда не забывал о тебе, Кейт. И мои чувства к тебе не изменились. Я люблю тебя. Показать, как сильно?
Не дожидаясь ответа, он преодолел разделяющее их расстояние и поцеловал ее в губы.
Ее отклик был мгновенным и очень приятным для Марша, потому что он уже начал было сомневаться в том, что Кейт его любит.
Кейт таяла в его объятиях. От его слов у нее кружилась голова…она едва осмеливалась им поверить. Наверное, это сон, самый чудесный сон на свете.
Жгучее желание охватило ее, разгораясь страстью, которую мог пробудить в ней только Марш. Она моментально потеряла голову, ей хотелось, чтобы этот божественный поцелуй длился вечно.
