Дыхание волка
Марина Рубцова
Ограничение: 18+ (присутствуют постельные сцены)
От автора: Книга из серии «Волки». Однако эта история (история Дарена и Снежаны) полностью закончена в этой книге. Во второй вас ждет история Эйдана и Алекс.
ДЫХАНИЕ ВОЛКА
Любовно-фантастический роман
Книга 1 из серии «Волки»
(История Дарена и Снежаны)
От автора: Хочу поблагодарить потрясающего писателя Бориса Орлова за помощь в написании сказки из пролога.
Давным-давно в дремучем лесу в старенькой избушке жил-был охотник. Однажды зимой отправился он в лес за зайцами. А снега было много-много. Весь лес белый стоит. Бредет охотник по сугробам, следы заячьи ищет. А их нет и нет. И вдруг слышит охотник звук, вроде как женщина кричит криком предсмертным. Побежал по сугробам туда, откуда голос раздавался, выскочил на опушку, а там женщину здоровый бурый волк терзает. В сторонке сидит маленькая девочка и жалобно плачет.
Только охотник прицелился, желая зверя, если не убить, так хоть отогнать, как вдруг, откуда ни возьмись, второй волк. Большой, как и первый, только масти серой. Охотник не поверил глазам, увидев, как кинулся зверь на своего собрата и на снег его повалил. Сцепились волки. Силы вроде равны, да только Серый ловчее был. Чуть живой вырвался Бурый и, поджав хвост, глубоко в лес убежал. А Серый медленно к девочке подошел — охотник уж снова стрелять приготовился! А девчушка плакать перестала, улыбается, ручонки к зверю тянет. Опешил охотник от такого зрелища, а волк на его глазах человеком обернулся, девочку на руки поднял и к охотнику.
— Человек, сделай милость, возьми ее к себе. К людям. Я не могу все время быть с нею рядом, а лес… Ты и сам знаешь, что лес суров. И врагов здесь больше, чем друзей…
Взял охотник ребенка на руки, а тем временем человек-волк и говорит:
— Защищай ее. Тебе легче, ты — человек. Молю тебя, пусть она живет с тобой, как родная… А сровняется ей восемнадцать, я найду вас и заберу ее в стаю. Станет она невестою моей. Ни в чем нуждаться не будет. А о матери девочки не волнуйся. Я предам тело земле.
Смотрит на него охотник и слова сказать не может: язык к гортани присох.
— Коли все сделаешь, как прошу — добыча у тебя в лесу не переведется. Только не бей больше, чем съесть сможешь — не по душе это лесу будет. А о том, что ты видел — молчи. Иначе не жить ни тебе, ни ей, ни мне…»
Охотник от страха еле дышит, но девочку забрал и поклялся страшными клятвами, что молчать будет. Вот с той поры и живет он вместе с дочерью, а то, что с волком разговаривал… Да мало ли, что могло причудиться.
Я сидела на кровати, скрестив ноги, и рисовала простым карандашом в альбоме волка. Даже не знаю, почему мне безумно нравится изображать именно волков. Наверное, потому что с детства отец рассказывал одну и ту же сказку про то, как серый волк спас от бурого маленькую девочку и отдал ее охотнику. Мне всегда нравилась эта история. Я слушала рассказ с упоением. А когда открыла в себе тягу к рисованию, начала увлеченно рисовать волков.
Зазвонил телефон. Я сунула карандаш за ухо и встала с кровати. Взяла со стола смартфон и приняла вызов от подруги.
— Привет, Наумова, — пропела в трубку Светка. — Чем занимаешься?
— Тем же, чем и обычно — рисую, — хмыкнула я и присела на стул.
— Опять своих волков? Не надоело еще? Давай-ка ты бросай это гиблое дело и собирайся с нами в клуб.
— С нами — это с кем? — с любопытством поинтересовалась я.
— Со мной и Дашкой Потемкиной. Да и вообще, какая разница. Пошли давай! Нечего дома штаны просиживать.
— Ой, ну даже не знаю, — растерялась я, почесав затылок. — Ты же помнишь, что сказал папа в прошлый раз — «никаких клубов», — в голосе промелькнуло раздражение.
— И когда тебя это останавливало? Мы же школу закончили. Тебе почти восемнадцать. Да здравствует взрослая жизнь! Еху! — завопила Света.
— Успокойся, Полякова! А то от твоего ора голова разболится.
— Ладно, молчу. Слушай, Снег, а что ты скажешь на это? Я узнала, что в клубе Егор Рудаков будет. У вас же, кажется, что-то завязалось на днюхе у Сусловой?
— Откуда знаешь, что он придет? — я сощурилась, глядя в пустоту, будто там стояла Светка и говорила мне это лично.
— Женька сказал. Думаешь, я вру? Все, короче, захожу за тобой через час. Это не обсуждается! Пока!
— Ну ладно. Что-нибудь придумаю. Пока.
Я сбросила вызов и убрала телефон в сумку. Егор мне давно нравился, симпатичный блондин с голубыми глазами. Пару месяцев назад мы со Светкой справляли в кафе день рождения одноклассницы, и там был Егор. Он пригласил меня на танец, потом проводил до дома и поцеловал на прощание. После этого мы один раз сходили в кино, и больше он не звонил. Уже неделю. Я бы с радостью пошла в клуб, но не хотелось огорчать папу. У нас итак в последнее время отношения напряженные. Ему вечно что-то не нравится, туда не ходи, этого не делай. Все не то! Надоело! Чем ближе день моего рождения, тем больше он цепляется ко мне.
Поразмыслив с минуту над тем, как поступить, чтобы не вызвать у отца гнев и в клуб сходить, я все-таки решила с ним побеседовать. А вдруг отпустит? Хотя верилось с трудом. В общем, пошла на кухню на запах мятного чая.
Отец сидел за столом с кружкой, откуда поднимался тоненький дымок. Перед ним на тарелке лежало печенье.
— Пап, — с ходу начала я, прислонившись плечом к косяку, — ты не будешь против, если я в клуб схожу со Светкой?
— Буду, — ровно сказал он, посмотрев на меня. — Снежана, ты же знаешь мое отношение к подобным местам.
— Ну сегодня же выходной, а я так давно нигде не была. Тем более я буду не одна.
— Да, но клуб не совсем подходящее место для молодых симпатичных девушек, — спокойно произнес он и, откусив печенье, запил чаем.
— То есть, туда ходят только уродины?
— Ты знаешь, что я не это имел в виду, — голос по-прежнему был спокоен.
— Ну, пап! — с обидой протянула я, сжав кулаки. Оставалось только ножкой топнуть.
— Я сказал — нет! — более твердо повторил он.
Ну нет, так нет. Пусть потом не говорит, что я снова сбежала.
— Тогда я пойду спать, — сердито бросила я, задумав авантюру.
Поджала губы, сдерживая обиду, и отправилась к себе. Легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку, и попыталась успокоиться. Что может быть хуже того, что тебе вечно все запрещают? Это нельзя, то нельзя. Невозможно просто!
Но я не осуждаю папу. Он самый лучший, хоть и бывает иногда несправедливым и чересчур строгим. Меня порой душит чрезмерная отцовская опека. Хочется вырваться из-под его крыла и ощутить свободу!
