Академия Меча и Магии
Пролог
— Добро пожаловать в Академию Меча и Магии! — услышала, стоило дверям за моею спиною закрыться.
После яркого солнечного света глаза никак не желали привыкать к темноте помещения.
— Что за чепуха? — помотала головой, переваривая услышанное. — Опять Антошка поменял звонок на телефоне? — приду домой, уши надеру. Столько раз обещала, а сегодня обязательно выполню. Любитель подшутить, а не мальчишка.
— Держите вора! Держите! — звонкий мужской голос ворвался в уши.
Во все времена не уважали представителей древнейшей профессии. Я в том числе. И речь не о девушках с пониженной социальной ответственностью. А о любителях чужого добра.
Я, как сознательный член современного общества, приготовилась оказать сопротивление похитителю не своей собственности. Или хотя бы заснять на телефон, чтобы потом сдать в правоохранительные органы.
Даже сделала несколько шагов вглубь помещения, одновременно ища в сумочке сотовый. Да так и застыла с открытым ртом.
На меня на всех порах летел зеленый… чертенок, держащий в руке свиток, перевязанный пеньковой бечевкой с болтающейся из стороны в сторону сургучной печатью. А за ним, в нескольких шагах позади, скакал самый настоящий сатир. С козлиной бородкой на лице, с хвостом, и на каблуках. Лишь позже я узнала, что это не новомодные туфли в форме копыт, в которых любят щеголять супер современные модницы, а настоящие ноги, данные от природы.
— Тьфу, ты! Перегрелась на солнышке. Всякая ерунда мерещится.
Я прикрыла глаза, не желая верить увиденному. Оно не укладывалось в сознании.
В этот миг мне в живот боднули головой, отчего согнулась. Пополам.
— Простите, мадемуазель! Прошу вас, спасите! Иначе этот козлоногий выкормыш меня убьет. Прямо на ваших глазах испепелит пульсаром. А я еще маленький. Жизни не видел. Девушку своей мечты не встретил. Маленьких чертяток не родил. Умирать мне никак нельзя. Спасите! — скороговоркой произнесли откуда-то ниже пояса.
А затем я почувствовала как за меня кто-то спрятался.
От неожиданности открыла глаз. Затем другой. Выпрямилась, руками закрывая живот. Мало ли какая неожиданность может случиться.
И глаза в глаза столкнулась с расплавленной яростью.
Она не жила самостоятельно, а плескалась в глубине злых до поросячьего визга мужских глаз.
— Отдай мне его! Я в своем праве.
Быстро сообразила, что из объектов мужского рода у меня только зубы мудрости и то не до конца прорезавшиеся. Но вряд ли злыдень их имеет в виду.
— Спасите, молю! — тонкий голосок сзади, и ритмичное дерганье подола платья не дали усомниться к кому обращена просьба.
— Два шага назад! — выставила вперед руку, огораживая зону личного пространства, как учили нас на тренингах.
Козлиная бородка явно не ожидал от меня подобной прыти. Отшатнулся.
— Ах, так! Вздумала мне угрожать?! Да я на тебя ректору пожалуюсь! — услышала испуганные нотки в голосе козлиной бородки. Сатир молниеносно присел на полметра.
А в следующий миг из центра моей ладони, направленной вперед, вырвалась молния и ударила в высокую вазу, стоящую на столике в дальнем конце помещения.
О наличии вазы я узнала лишь после того как она разлетелась на мелкие кусочки, усеяв пол черепками.
— А за любимую амфору ректор тебя в порошок сотрет, — злорадно произнес козлоногий.
— Мамочка дорогая! — инстинктивно воскликнула я, зажимая другой рукой ладонь, из которой несколько мгновений назад вырвалась яркая змея молнии.
— Вот-вот! Трепещи, смертная! Ректор тебя по головке не погладит, — радовался козлоногий, на четвереньках отползая в сторону. А потом и вовсе пустился бежать. Прочь от меня и спасенного мною чертенка.
— Чертенка?! — произнесла вслух, ужасаясь услышанному. И обернулась.
Так точно. Чертенка. Зеленого с головы до кончика хвоста с кисточкой.
— И у тебя хвост? — спросила ошарашенно.
— Ага. Правда, красивый? — самодовольно произнес обладатель юркой плети, крепящейся там, где у нормальных людей копчик.
Возражать против его слов не стала, ибо мне было совсем не до оценки экстерьера зеленохвостого существа. Меня занимало совсем другое.
— Что за дичь творится кругом? — спросила вслух, понимая необычность ситуации.
— Добро пожаловать в Академию Меча и Магии! — тонким фальцетом чертенок перековеркал приятный баритон, слышимый мной чуть ранее.
— Вы все тут с ума посходили? — возмутилась. — Какая магия? — мозг отчаянно обрабатывал стремительно поступающую информацию, протестуя против непривычного, не укладывающегося в рамки обыденного. — У нас ее никогда не было.
— А-а-а! — радостно воскликнул чертенок. — Так ты из параллельников? Впервые к нам? А я то думаю почему тебя тут никогда не видел. Такую красотку я заметил бы. Чур я первый приглашаю тебя на свидание.
Я аж поперхнулась. На меня, конечно, иногда посматривали мужчины невысокого роста, но никогда не заглядывались дети, а уж тем более зеленой наружности. Вряд ли чертенок, судя по росту, был старше лет семи. Хотя, мне конечно, неизвестен средний рост зеленохвостиков.
— А не мал ли ты? — спросила чуточку пренебрежительно. — Я с детьми на свидания не хожу, — улыбнулась комичности ситуации.
— Мне, между прочим, уже пятьдесят весен, — обиженно произнес чертенок таким тоном, как обычно говорил Антошка, когда не был уверен в правильности совершенного.
— Да ты совсем взрослый, — похвалила. — А напомни-ка мне, совершеннолетие у вас в какую из весен? — как бы между прочим спросила.
— В семьдесят пятую, — выдал он. И тут же осекся, понимая, что прокололся.
— А сама-то, сама еще тоже восемнадцать не разменяла. Да ты по сравнению со мной — пигалица. Рыбий головастик.
— У рыб мальки или икринки, а головастики у лягушек, — поправила автоматически, как обычно поправляла Антошку. — Что, прости, не разменяла? — мне показалось, что ослышалась.
— Восемнадцать весен. В это время у людей принято отмечать совершеннолетие.
Вот тут я рассмеялась. Громко и заливисто. Так открыто я не смеялась очень давно. Еще до Антошки.
— Чего ржешь, рыбий головастик? — засопел чертенок. От злости став другого цвета. Изумрудно-салатового.
— Вот насмешил, — выдала, чуть успокоившись. — Восемнадцать мне было знаешь когда? — я принялась вспоминать, в уме отнимая от сегодняшней даты количество прожитых лет. — Сразу после миллениума.
— Чего? Совсем сбрендила? Ты ври-ври, да не заговаривайся. Уж я-то своим глазам верю и они мне говорят, что тебе еще нет восемнадцати. Если было бы иначе, то вряд ли бы ты прошла через эти двери, — чертенок указал куда-то за мою спину. — Они бы тебя сожрали.
— Кто? Двери? — изумилась еще больше. Хотя куда еще больше? Итак по самую маковку удивлена происходящим.
— А кто еще. Сама посмотри.
Я обернулась.
Входные двери были огромные. Высокие. Резные. Украшенные замысловатым цветным орнаментом.
Который шевелился.
Так. Стоп. Он шевелится? Я присмотрелась чуть лучше.
От косяка отделилось нечто среднее между несозревшем цветком мака и мухоловкой. Потянулось в мою сторону. А потом как клацнет… зубами в три ряда. А за ним его десятки собратьев.
Я аж подпрыгнула. Хорошо что отошла от дверей, а то точно чего-нибудь бы оттяпали.
— Вот и я о том же, — подал голос чертенок. — Маколов ни за что не пропустит кому уже восемнадцать.
— Да мне тридцать семь, — озвучила возраст, хотя, обычно не любил этого делать. Женщине ровно столько на сколько она себя чувствует. А в душе мне значительно меньше, чем указано в паспорте.
— Хорош заливать. Иди посмотри на себя в зеркало, выдумщица! — подал здравую идею чертенок.
Я заметила в отдалении, на колонне, зеркало в резной оправе. К нему и рванула.
Лучше бы я этого не делала.
— Ну, что? И дальше будешь отпираться? — подзуживал меня чертенок. — Узнаешь?