Владимирова Анна
Истинная для Дракона: Противостояние
Пролог
— Аршад, не бери себе чужое, она — не твоя, ты же помнишь! Погубит…
— Уходи!
— Повелитель, — сделал последнюю попытку Советник Аль-Рейн, но не помогло:
— Вон! — тихо приказал Джинн, и я зажмурилась.
Холодный шелк его постели показался льдом.
Я билась на нем, словно рыба, хватая ртом воздух и мечтая уйти под лед с головой, только Джинн не позволил. Его руки обжигали, будто отрывая меня от чего-то… или кого-то… Того, кто снился все детство, кто обещал один единственный вдох свободы, унося далеко в мечтах. Только он не пришел. Остался иллюзией. Аршад же был реальностью:
— Ты — моя… — Меня выгнуло дугой, на запястьях сжались сильные пальцы. Одежда тлела вместе со мной. Ткань стремительно обугливалась, не причиняя боли, сворачивалась и облетала с тела пеплом, а в груди сжималось, не позволяя вдохнуть. — Скажи «да»…
— Убей… — прошептала одними губами.
— Никогда, — хрипло выдохнул Джинн. — Ты — мое самое редкое и дорогое сокровище. Если бы ты знала, как долго я тебя искал…
Его слова вдруг развеяли пелену с глаз, взорвали мой маленький тесный мир из серых будней и запретов…
— Искал?
— Да, — довольно оскалился он, прожигая горящими глазами, и рывком стянул с себя рубашку, являя мне совершенное тело. — Особенная… — последовала злая усмешка, — дикая…
Я дернулась и полоснула Джинна по груди.
— Звериное отродье, — зашипел он, хватая меня за шею и прикусывая губу. — С ума сводишь…
Наши взгляды встретились. Аршад был очень красив суровой восточной красотой. И недосягаем ни для кого. Его женщины — совершенно особая избранная каста, о которых говорили только с придыханием и шепотом. Что я тогда здесь делаю?
— Это наказание? — выдохнула ему в губы.
— Определенно… для меня, — и он проник в мой рот языком.
* * *
А где-то на другом краю света неистово взревел последний дракон…
1
— Шейли Майрин…
Я вздрогнула и перевела глаза на моего помощника Сахира, застывшего в полупоклоне.
— …Машина уже ждет.
Двигатели самолета еще не стихли, а машина уже ждет! Не удивительно, меня не было дома неделю — нереально долгое время для Аршада. Наверняка еле сдержался, чтобы не кинуться встречать самому, но Повелителю не подобает… Я улыбнулась, заглядывая Сахиру в глаза, и взгляд того привычно дрогнул.
Моего взгляда здесь боялись все. Кроме Аршада.
— Прости, — я поднялась с кресла и коснулась плеча помощника. — Задумалась.
— Отдохнуть бы вам, шейли, — кивнул тот смущенно. — Неделя была тяжелой…
Я подхватила свой кейс с ближайшего кресла самолета и направилась к выходу, машинально кивая напутствиям экипажа.
Неделя для меня не была тяжелой, скорее, горячей. Громкое дело, что я вела полгода, наконец, получило свою логичную развязку. Детский дом в Хельмесе — маленьком городке на границе, останется принадлежать его прежним владельцам, а не строительной компании, которая что только ни фабриковала, чтобы стереть его с лица земли. Дом стоит на берегу живописного озера, в черте которого планировалось построить дорогой курорт. Только теперь строительной компании придется вносить проект по перестройке здания приюта в свои расходы, а не сносить, как планировалось изначально.
Сбежав по трапу, я в два шага оказалась у черного роскошного авто и скользнула в прохладный салон. Сахир сел впереди, и машина тронулась. Все же он был прав — я устала. Стоило поставить точку в этом деле, и навалилась дикая дрожь. В памяти начали всплывать неважные «детали»…
«Наверное, отменно сосешь…» — бросил мне глава корпорации, когда я проходила мимо него в здание суда.
«За этой сукой кто-то стоит…» — долетало до моего чуткого слуха на процессе. Масляным и ненавидящим взглядам вообще не было числа.
Я обняла себя руками, поджав ноги.
За мной стоял самый влиятельный мужчина Востока, которого мало кто видел. Но если бы он только слышал эти слова! Только я никогда не жаловалась Аршаду. Страшно представить, что бы он сделал…
За окном в утренних лучах купался центр Абу-Даби, блистал зеркальными поверхностями небоскребов, шелестел высушенными зноем ветвями пальм, задыхался пылью. И неизменно оставлял меня равнодушной. Искусственный. Я даже ловила себя на том, что затягиваю поездки под любым предлогом, чтобы подольше побыть вдалеке от этого города. В глазах словно без остановки крутился пестрый калейдоскоп, и это утомляло. Может ли золото быть холодным? Для меня — да. Равнодушным, обманчивым, фальшивым и ледяным на ощупь.
— Шейли, прошу, — протянул мне бокал Сахир. — Повелитель просил вас выпить…
Я закатила глаза, но взялась за хрупкую ножку золоченого бокала — Аршад хотел меня расслабить заранее, требуя выпить вина со специями. Давал понять, что ближайшее время я буду платить за его терпение и ожидание.
Несмотря на то, что отношения у нас сложные, я закусила губы и задышала чаще, запивая смущение большим глотком теплого вина. Пряно, обжигающе… Аперитив. Перед главным блюдом. Я будто ощутила взгляд Джинна на себе, но не поднимала глаз от бокала.
Иногда мне хотелось быть покорной. И он это ценил.
Отношения между мужчиной и женщиной, как я быстро уяснила — череда счетов за предоставляемые блага. Аршад оказался очень щедрым. Настолько, что все окружение вот уже семь лет не переставало удивляться. Только чувство накапливающихся долгов меня тревожило — я не была столь щедра.
Искусственный воздух в салоне, казалось, нагрелся, вдоль позвоночника скользнула капля пота. Уверенный в себе знаменитый адвокат на людях, с ним я неизменно теряла чувство превосходства. Даже сейчас, выйдя из машины под бдительным присмотром Сахира, я уже два раза сбилась с шагу на ступенях мечети Абу-Даби.
Красивейшее чудо, что я когда-либо видела… Только не в этой реальности. Там, где, пройдя по коридору из белоснежных колонн, обычные люди попадают в мечеть, такие, как я, попадают во дворец Повелителя.
Белый мрамор едва подернулся стыдливым жемчужно-розовым рассветом, когда я простучала по нему каблуками. Никогда не испытывала здесь благоговейного трепета, хотелось, наоборот, громко крикнуть в эту тишину, чтобы вздрогнула безмятежная вода в бассейнах.
Как когда-то…
Однажды мой крик сотряс эти колонны, только никто из людей его не услышал.
— Повелитель просил вас сразу же пройти к нему, — поклоном встретил меня управляющий. По виду — старик, только глаза отливают огненными бликами, выдавая его природу. Впрочем, джинны тоже стареют.
Я скрипнула зубами и не отказала себе в удовольствии глянуть в его глаза. Тот моргнул и болезненно поморщился. Да, после деловых поездок выполнять просьбы Повелителя не хотелось больше, чем обычно. Как и с порога демонстрировать свое повиновение. Только никто во дворце не сомневался — нет во мне ни капли покорности. Все с жадностью следили за мной, моими эмоциями и словами, собирая поводы для сплетен.
«Шейли сегодня снова подняла глаза к небу неподобающим образом, ведь Верховный запрещает смотреть на звезды его неба! Когда Повелитель накажет ее?!»
«Шейли одета сегодня, как мужчина! Сколько он еще будет это терпеть?»
«Шейли общается с мужчинами, не приближенными ко двору Повелителя! Как он допускает это?»
Уже семь лет дворец Аршада гудит без остановки, как разворошенный улей. Только Повелитель ясно дал понять — его не интересует чужое мнение.
Я вышла в сад, за которым виднелось наше с Аршадом крыло. Его покои оставались его личным пространством. У меня были свои — небывалая милость Повелителя. Но сегодня я в них не попаду.
Сбросив каблуки, ступила на ковер из травы и застонала от наслаждения. Прохладная, мягкая, она так и звала сбросить одежду и завалиться в нее с громким урчанием.
