Глава 1. Вопрос о детях
Мягкое солнце уже давно поднялось над городом, который тут же засиял алой розой на берегу Кары-реки. В лучах дневного светила засверкали золотые купола церквей и монастырей, белый снег стал блестеть, как серебряная и золотая стружка, воздух огласило заливистое пение птиц, а с колоколен донёсся радостный звон колоколов. Воскресный день начинался.
Из церквей стали выходить люди. Они окрылялись, кланялись и уходили, спеша домой в этот светлый день, ибо каждое воскресенье в Обенской империи — праздник. Дети, только покинув храм, бросались наперегонки по улицам торговой столицы, не всегда обращая внимания на крики матерей, чтобы они не убегали далеко. Правда многим девочкам скоро надоело бегать, подбирая юбки длинных платьев и постоянно поправляя тёплые шапки на головах, надетых поверх шёлковых платков — на улице была зима. Мальчишки же, с озорным смехом и улюлюканьем, бросились бежать дальше, к великой зависти подруг и сестёр.
В это время из дверей главного собора Велиграда стали выходить люди всё чаще. Сначала вышли солдаты, одетые в алые форменные кафтаны, с шубами из горностая на восьми завязках с серебряными кистями, на головах — песцовые шапки, а на ногах — остроносые сафьяновые сапоги. Окрылившись, они спускались вниз и выстраивались у самой лестницы неким коридором, ожидая появления князя, княгини с братом и старшей императрицы. Вскоре появились и они. Проделав всё то же, что делали другие при выходе из храма, они спустились вниз по широкой каменной лестнице и, пройдя сквозь «коридор», направились в сторону княжеского терема.
Володар, как всегда весёлый и жизнерадостный, но всё же более серьёзный чем раньше, что-то оживлённо обсуждал с Гонаром, прилетевшим навестить сестру. Эльва и Евдокия шли следом. Княгиня, осознавая, что муж её не видит, была грустна и, если пыталась старшая царица её развеселить, единственное, что меняло её выражение лица, — натянутая улыбка, которая только сильнее выдавала её настроение. В конце концов Евдокия отчаялась и произнесла:
— Послушай, Эл, ну неужели нет того, что сможет тебе поднять настроение? А то, почти дожив до сорока пяти лет, я начинаю сомневаться в том, что я всё ещё могу поднимать настроение людям. Ну скажи хоть, что случилось?
Княгиня не ответила. Она попросту не успела, учитывая то, что раздались крики, детский смех и, выбежавшая из-за угла девочка, на всём ходу врезалась в оборотня. Та улыбнулась, отстраняя о себя ребёнка, но от Евдокии не ускользнула тоска, появившаяся в аметистовых очах княгини. Девочка испуганно покраснела и опустила голову. Тут прибежали её друзья и две старшие девушки, будто бы, сёстры. Но если дети не предали очень большого значения тому, что их подруга чуть не сбила с ног княгиню, то девушки побледнели и одна из них сказала:
— Прости, княгиня, прости, царица-матушка, она… она просто не заметила… Мы не доглядели…
Евдокия с улыбкой их остановила одним жестом руки.
— Ничего.
Девочка, поклонившись, подбежала к старшим и друзьям, и они ушли, ещё раз извинившись. Старшая царица посмотрела на невестку.
— Так вот, что тебя гнетёт!
Эльва с трудом, но смогла состроить недоумённое выражение лица.
— Вы о чём?
— Дети… Я могла бы и сама догадаться. Гонар же рассказывал, что ты мечтала о полноценной семье. А с человеком…
Царица замолчала, заметив, что на тёмных ресницах княгини сверкнули слёзы, которые в следующее мгновение потекли по её щекам. Старшая царица попыталась чуть смягчить неприятность темы.
— Может, что-то может помочь?
— Если это «что-то» и есть, то я об этом не знаю. Да и что толку?
— В каком смысле?
— По-моему, Володар не горит желанием увеличить нашу семью…
Евдокия нахмурилась. Князь любил Эльву больше жизни. Но, может, он просто не хотел пока её делить с кем-то? Это вопрос остался пока без ответа, так как дошедшие до конца улицы Володар и Гонар заметили, что девушки остановились.
— Дусь, Эл, чего вы там?! — крикнул Володар. Эльва очень быстро взяла себя в руки, что восхитило старшую царицу, но вопрос о детях продолжал её беспокоить.
Они присоединились к мужской компании и таким манером дошли до княжеского терема, пару раз чуть не упав на землю, из-за замерзшей воды, которую кто-то очень умный вылил на утрамбованный многими прохожими снег. Причём, вылил так удачно, что четверо правителей со смехом почт въехали, как на катке, во внутренний двор терема, где скользкая поверхность заканчивалась, и они взбежали вверх по ступеням.
Внутри было очень тепло и пахло как-то по-особенному: уютом, с запахом дерева, и ещё чем-то лёгким и приятным, что очень трудно описать. После завтрака, Эльва ушла вместе с братом, правда куда, они не сказали. А Евдокия, набравшись решимости, выпалила, когда они оказались наедине с Володаром в покоях князя.
— Ты знаешь, что Эльва хочет детей?
— Да, — ответил князь.
— Володар, и ты так спокойно об этом говоришь? Неужто, ты даже не пытался узнать, как это можно сделать? Или ты детей не хочешь?
Князь, вопреки своему всегдашнему хорошему настроению, говорил с каким-то странным выражением лица, от которого его хотелось успокоить, а не ругаться.
— Дусь, это трудно объяснить. Понимать, что Эльва от этого страдает и испытывать те же ощущения, это как минимум четвертование.
— Так помоги. Помоги себе и ей. Чем страдать, лучше уж хоть как-то попытаться это исправить…
Но Володар ничего не ответил. Видно было, что он не хочет поддерживать этот разговор. Князь только холодно произнёс, что разговор этот не имеет смысла и вышел за дверь. Императрица, раскрасневшаяся от гнева, громко хлопнула по столу и сбросила какую-то книгу на пол, но, увидев, что из неё высунулся какой-то свёрнутый лист бумаги, царица подняла упавшее.
Это была книга легенд, говорившая о разных чудесах, и в том числе о том, как человек и оборотень, жившие около десяти тысяч лет назад преодолели различие между собой: у них было двое детей. Евдокия прочитала имена их: Талвур — оборотень и Ворлия — человеческая женщина. Царица удивлённо захлопала глазами, но её внимание привлёк сложенный лист. Это была карта, которой Володар заложил как раз эту легенду. Там было много что помечено. И среди быстрого почерка брата она различила и крупные, округлые буквы, начертанные рукой Гонара.
— Конспираторы, — царица и злилась, и радовалась одновременно. Слава Царю, Володар ни капли не изменился и всё так же, по-прежнему готов на всё ради семьи. Но за то, что он так подло скрыл от неё свои похождения и планы, князь ещё ответит.
И приободрённая своими планами царица, весело усмехнувшись, закрыла книгу, предварительно изучив карту, и вышла за дверь.
* * *
На самом деле, планы князя были очень просты и как нельзя более понятны: оставить супругу на попечение её брата, а самому отправиться в Ямлез. Он знал, по легенде, что там находится река, которую называли рекой Желаний. Гонар и легенда ему рассказали о том, что Талвур полюбил Ворлию, когда та была человеком. У них бы не было детей, если бы не та река. Ворлия загадала желание стать драконом-оборотнем и стала, благодаря чему на свет появились Гонар с Эльвой. Но была одна трудность. Мало было загадать желание. Надо было сказать это желание вслух, находясь у воды их этой реки, а потом выпить эту воду.
А сейчас Володар, попрощавшись с женой, которая думала, что он едет по политическим делам в Ямлез, шёл к пристани торговой столицы Великой империи Велиграда, где его ждал корабль. От идеи взять с собой свиту Володар отказался — ну что он, маленький ребёнок, чтобы везде с сопровождением ездить?
Было уже довольно темно, когда князь взошёл на борт. Капитан, высокий мужчина в бардовом тёплом кафтане, с серьёзным выражением лица, уверил князя в том, что всё готово к отплытию. Володар поблагодарил капитана за радушие, но на предложение принять его каюту, отказался.
— Мне не принципиально, где спать. Если вы не против, гамак меня вполне устроит.
